Эльдар Сафин - Кровавые сны владык

«Если весь мир погибнет, Дорас не останется в стороне».

Как только Айра вышла из юрты, внутрь тут же скользнули Ритан и Коренмай. Имур пошел рядом с девушкой, на ходу отдавая приказы нукерам.

— Они могут забрать меня против моей воли? — спросила Айра кочевника.

— Ты — женщина, и твоя воля ничего не значит для стариков, — ответил Имур. — Когда мой отец умер, оставив после себя двух жен и семерых детей, наш род отдал нас всех старому козлу, который издевался над новыми женами и надругался над моей старшей сестрой, а нас заставлял работать с утра до ночи. И мы ничего не могли сделать, потому что так решили старейшины.

— Ты сбежал оттуда? — спросила Айра.

— Мне было двенадцать, — кочевник усмехнулся. — Хан Разужа как раз тогда заставил варваров подчиниться ему, и намечалась большая война против людоедов. Я убил Казая — так звали отчима — и оказался в тумене Вадыя, где не было никого из моего рода. К этому времени мой старший брат вырос и смог убедить всех, что он может прокормить двух женщин и их детей.

Из этого рассказа Айра поняла, что ее мнение, как и мнение соратников хана, ничего не значит для урултая — стариков можно запугать, можно купить, но для этого надо быть настоящей силой, какой был хан Разужа и какой показал себя хан Дайрут.

Весь день Айра провела в шатре — ее умыли, переодели, волосы расчесали и уложили, на нее нацепили множество украшений и тяжелые одежды, в которых даже сидеть было неудобно, а ходить и подавно.

Служанки по ее просьбе рассказывали ей историю Дайрута — как он появился в тумене Вадыя, как прослыл героем, возглавил Рыжих Псов, затем убил темника, встав на его место, а потом поссорился с ханом Разужей и оказался более удачливым, чем его отец.

— Вы правда считали его красивым? — спросила Айра, которую в их рассказе больше всего удивило именно это.

— Красота мужчины в его удаче, — ответила черноглазая и шустрая Расуль. — К тому же Дайрут никогда не издевался над нами, не хватал за грудь и зад, не напивался. Нас подарили ему вместе с сотней других слуг и служанок, и ему никогда не было дела до того, чем мы занимаемся, если у него все как надо.

— Он был лучшим хозяином, какого только можно представить, — согласилась более степенная Алгаш. — Им все восхищались, его любили и ненавидели, и на нас смотрели не как на служанок какого-нибудь родовитого человека, а как на тех, кто помогает любимцу богов. Жалко, что он умер, и хорошо, что он успел заронить в вас свое семя. Может быть, его сын станет еще более славным и удачливым.

Расуль на мгновение задумалась, а потом сказала:

— А если родится девочка…

Тут же Алгаш ударила ее по губам.

— Родится сын, — сказала она жестко. — Иначе урултай подарит нас всех более удачливым военачальникам.

Айра вспомнила о том, что Ритан вывез нескольких беременных девушек в безопасное место — он не собирался рассчитывать на случай.

Вечером к ней пришли все трое бывших друзей Дайрута.

И первым заговорил Коренмай, к чьему изуродованному лицу Айра постепенно привыкала и теперь уже воспринимала его как неглупого и осторожного военачальника, а не как монстра, который еще и разумен.

— Я потратил много золота, подарил двух годных для рождения детей девственниц и каурого дорасского жеребца, — заявил он. — И теперь двое посланцев урултая на нашей стороне, и еще один не будет чинить препятствий первым двум.

— Но их шестеро, — удивился Имур. — Надо было одарять четверых!

— Не все так просто, — усмехнулся Ритан. — Ты словно не знаешь? Они будут заседать, пить горький чай и потеть в толстых халатах до тех пор, пока не придут к общему решению. Те, кто принял подарки, предложат их часть остальным, а те либо согласятся, либо потребуют еще. Если хотя бы двое из шести приняли деньги, то все, можно считать, что решение уже легло под копыта нашим коням. И единственное, что может измениться, — цена этого решения.

— Айриэлла сказала посланцам, что Дайрут хотел, чтобы мы ухаживали за нею, — отметил Коренмай. — Это очень важно — последняя воля хана. Чтобы пойти против нее, урултаю нужно будет доказать, что мы как-то причастны к смерти Дайрута или что мы идем против законов и обычаев степи.

— Значит, все должно решиться в нашу пользу, — сказал Имур и, коротко поклонившись, заявил: — Тогда мне нужно идти. В лагере целую ночь и день не происходило ничего странного, думаю, сегодня точно или нападут демоны, или случится еще какая-нибудь гадость.

Он вышел наружу.

Айра смотрела ему вслед и думала о том, как же хорошо, когда можно все разложить и решить так просто. Имур восхищал ее тем, что не занимался интригами, он просто жил, и жил так, как считал правильным — на его пути не существовало выбора между плохим и худшим. Если он встречался с чем-то неприятным, то просто находил лучший вариант и добивался его.

Она слышала о том, что Имур не гнушался убийствами и пытками, что для Дайрута он сам и его люди выполнили немало дурнопахнущих заданий. Но сам Имур при этом каким-то образом все равно оставался чистым, его уважали за то, что он не шел против своих правил.

Сама Айра порой ненавидела и даже презирала себя, и потому простота Имура восхищала ее, и иногда ей хотелось быть такой же.

Ритан и Коренмай долго спорили, нужно ли попытаться еще что-то предложить посланникам урултая. Однако спор этот, на взгляд Айры, был совершенно бессмысленным — они не собирались ничего делать, а вся эта «риторика», как ее назвал бы Парай Недер, просто помогала ждать.

Глубокой ночью прибежал Усан и позвал Коренмая.

Тот ушел и вернулся под утро.

Старики просили еще золота, четырех скакунов, двух девственниц и одну красавицу постарше, знающую, как ублажить зрелого мужчину.

Айра даже не пыталась возмутиться — она очень устала.

Ритан обрадовался — цена показалась ему разумной.

Пока в Орде все оставалось по-старому, только вместо Дайрута ханом теперь считался не родившийся ребенок Айры, которого заранее считали мальчиком, а управлять его владениями и армиями должны были Ритан, Коренмай и Имур, каждого из которых обязали присматривать за остальными.

Демоз летел над опустошенным Осколком и размышлял о том, насколько же уродливые и странные формы приобретает сущее, когда уходит далеко от Хаоса и долгое время остается предоставленным само себе.

Огненная купель Хаоса, неупорядоченная и беспредельная, несущая в себе все — это было самое прекрасное, что знал Демоз.

Он появился на свет демоном, он прошел от слабого «зародыша», одного из многих созданий Хаоса, до матерого и хитрого бойца, который был быстрее, умнее и коварнее остальных. В схватке даже с могучим магом он мог оглушить противника, а затем высосать из него жизнь и душу, забирая себе все силы жертвы.