Энтони Пирс - Заклинание для хамелеона

Нет, он уже не сорвиголова, способный на идиотские эксперименты. К чему бессмысленно утруждать свой талант?

Бинк увидел печенье в виде улыбающегося лица и взял его. Но едва он поднес печенье ко рту, как улыбка превратилась в гримасу ужаса. Бинк задумался, прекрасно понимая, что это очередная иллюзия королевы, но откусить все же не решился. Лицо на печенье оставалось сморщенным в предвкушении страшного конца, но, поняв, что этот конец еще не наступил, медленно приоткрыло один глаз из глазури.

— На, киска… попробуй. — И Бинк протянул печенье сидящему на привязи маринаднику.

Последовало глухое «чпок», и печенье оказалось изрядно сдобрено маринадом, один его глаз так и оставался открытым, другой закрылся. С печенья закапал маринад. Бинк бросил печенье на пол. Маринадник бросился вперед и схватил добычу. У Бинка пропал всякий аппетит.

— Твоя магия немного ослабла, — послышался рядом женский голос. Это оказалась знахарка магии, наслаждавшаяся неожиданным приглашением на королевское торжество. Вообще-то бал был объявлен для всех, но мало у кого из простых жителей хватило духу явиться, — Но оно слишком сильное, чтобы я смогла его исправить. Ты волшебник?

— Нет, просто ничтожество с сильным талантом, — ответил Бинк, надеясь, что его шутка прозвучит настолько удачно, как ему хотелось.

Старуха задумалась:

— Нет, я ошиблась. Твое заклинание не ослабло, оно просто застоялось. Ему, наверное, не хватает деятельности. Ты часто пользовался своим талантом в последний год?

— Время от времени, — ответил Бинк, подумав о недавнем спасении от монстров во рву замка. — Но не то чтобы часто.

— Ты должен пользоваться своей магией, а то утратишь ее, — мудро заметила знахарка.

— А что делать, если не подворачивается случая?

— В Ксанфе всегда можно найти случай для магии.

Но здесь, во дворце, этот совет ему, похоже, не подходил. Талант Бинка защищал его от любой опасности, но то же самое делала и благосклонность короля. Поэтому его талант действительно редко имел возможность проявить себя и вполне мог ослабнуть. За последнее время одной из настоящих возможностей проявить с вой талант была недавняя схватка с волшебным мечом в саду, но и тут он старался избежать его участия. Вот разве что купание во рву. Бинк до сих пор еще не обсох, но на фоне иллюзорного морского дна это было незаметно. Неужели ему надо искать опасностей, чтобы поддерживать свой талант в форме? Забавная ситуация!

Старуха пожала плечами и пошла вдоль стола, пробуя деликатесы. Бинк осмотрелся и… встретился взглядом с призрачными глазами Милли.

Бинк подошел к ней.

— Ну, как дела? — вежливо поинтересовался он.

Стоя рядом, можно было понять, что говорит привидение. Возможно, помогало и движение белых губ Милли.

— Я так волнуюсь! — тихо воскликнула она, — Снова, как когда-то, стать живой!

— Ты считаешь, что есть смысл снова стать смертной? — спросил он, — Иногда, когда человек добивается исполнения своей мечты, он очень разочаровывается. — Он это говорит для нее… или в большей степени для себя?

Милли сочувственно взглянула на него. Сквозь ее прозрачное тело он видел, как в зале мельтешат гости. Мельтешат сквозь Милли! Смотреть на нее было довольно трудно. Она по-своему прекрасна, и не только из-за красивого лица и фигуры, но и благодаря приветливости и заботе о других. В свое время Милли очень помогла Хамелеоше: объясняла ей, где что найти, какие фрукты можно есть, а какие ядовиты, познакомила ее с дворцовым этикетом. И именно Милли неожиданно открыла Бинку другую ипостась волшебника Трента, как раз в то время, когда он считал этого человека способным лишь на зло.

— Бьшо бы очень мило, если бы ты нашел мой скелет, — сказала Милли.

Бинк смущенно засмеялся:

— Милли, я женатый человек!

— Конечно! — согласилась она. — С женатыми оно лучше — они уже объезжены, имеют опыт, нежны, надежны и не болтают зря. Для моего возвращения к жизни на первый раз было бы очень мило…

— Ты меня не поняла, — сказал Бинк, — Я люблю свою жену, Хамелеошу.

— Ну конечно, — согласилась Милли, — ты ей верен. Но сейчас она находится в своей безобразной фазе, да еще и на девятом месяце, а ее язычок ныне остер, как жало мантикоры. Как раз теперь-то тебе и нужно немного расслабиться, и если ко мне вернется жизнь…

— Пожалуйста, перестань! — воскликнул Бинк. Привидение попало в самую точку.

— Знаешь, я ведь тебя тоже люблю. Ты мне напоминаешь человека… человека, которого я по-настоящему любила, когда была живой. Но он уже восемьсот лет как мертв, — Милли печально взглянула на свои прозрачные пальцы. — Я не могла выйти за тебя замуж, когда мы впервые встретились, Бинк. Я могла тогда только смотреть и мечтать. Знаешь ли ты, каково это — все видеть и не иметь возможности ничего предпринять? Я была бы для тебя такой хорошей, если бы…

Она умолкла и закрыла лицо руками. Ее голова туманным облачком висела перед Бинком.

Бинк был смущен и тронут.

— Извини, Милли, я этого не знал, — Он попытался положить руку на ее вздрагивающее плечо, но рука, конечно, прошла сквозь него. — Мне никогда и в голову не приходило, что можно вернуть тебя к жизни. Если бы я…

— Да, конечно, — всхлипнула она.

— Я уверен, ты будешь очень хорошенькой девушкой и найдется много молодых парней, которые…

— Конечно, конечно, — согласилась она.

Ее тело начало вздрагивать еще сильнее. Его контуры сделались неясными. Гости стали бросать в их сторону удивленные взгляды. Положение складывалось неловкое.

— Если я могу как-то… — начал Бинк.

Милли просияла, и ее контуры сразу стали более четкими.

— Найди мой скелет!

К счастью, это было не так-то просто сделать.

— Я попробую, — согласился Бинк, — но у меня не больше шансов, чем у остальных.

— У тебя получится. Ты догадаешься, как это можно сделать, если только приложишь свой восхитительный ум. Я не могу сказать тебе, где находится мой скелет, но если ты постараешься… — Она взглянула на него с пылким нетерпением. — Прошло так много веков. Обещай, что постараешься.

— Но я… Что скажет Хамелеоша, если я…

Милли закрыла лицо руками. Взгляды гостей посуровели, когда очертания Милли вновь начали расплываться.

— Хорошо, я попробую, — пообещал Бинк.

Почему талант не защитил его в этой ситуации? Но он и сам прекрасно знал ответ: талант защищал от физического вреда, наносимого магией. Милли была магической, но не физической, а то, что она собиралась с ним сделать, когда снова станет физической, по обычным стандартам трудно отнести к вреду. Его талант никогда не утруждал себя эмоциональной стороной вопроса. Проблему этого треугольника Бинку придется решать самому.