Энтони Пирс - Заклинание для хамелеона

Проблема оказалась намного более личной, чем думал Бинк.

— Я полагаю, для этого подойдет любой облик, какой тебе только понравится.

Одним из главных достоинств королевы было то, что она могла мгновенно изменять внешность. Если бы Хамелеоша была способна делать такое…

— Но я не хочу получать от этого удовольствие, я хочу только исполнить то, что обязан сделать.

— А почему бы не объединить одно с другим? Пусть королева примет свою наиболее привлекательную иллюзорную внешность, или сам преобразуй ее во что хочешь. А когда появится наследник, вернись к тому, что было. Нет ничего дурного в том, что ты получишь удовольствие от исполнения своих обязанностей.

Король покачал головой:

— Для обычной ситуации твои слова верны. Но у меня особый случай. Я не уверен, что смогу это сделать с красивой жен-шиной или с какой-либо женщиной вообще, кроме той, которая была бы похожа на мою жену.

— Тогда пусть королева примет облик, напоминающий твою бывшую жену, — не подумав, выпалил Бинк.

— Боюсь, это осквернит память, которой я очень дорожу.

— А, понятно. Ты хочешь сказать, что, если она будет слишком похожа на твою жену, сложится впечатление, что она заняла ее место и…

— Примерно так.

Ситуация выглядела тупиковой. Если король мог быть мужчиной только со своей бывшей женой и не мог допустить, чтобы какая-нибудь другая женщина приняла сходство с его женой, то что ему оставалось делать? Это-то и было тайной стороной личности короля Трента, которую Милли открыла Бинку: его бесконечная привязанность к бывшей семье. Трудно считать такого человека злодеем, да он им и не был. Он был самым замечательным волшебником и, возможно, самым замечательным человеком в Ксанфе. И Бинк был последним, кто захотел бы лишить короля этой его слабости.

И все же проблема наследника оставалась. Никто не хотел возвращения смутных времен из-за отсутствия твердой королевской власти. И пока не появится подходящий волшебник, чтобы продолжить непрерывность линии правления, наследник престола необходим.

— Кажется, у нас с тобой похожие проблемы, государь, — сказал Бинк. Он старался выказывать должное уважение королю, несмотря на то что познакомился с ним еще до того, как тот стал королем. Он должен показывать хороший пример. — Мы оба хотим сохранить верность нашим законным женам, и оба находим это трудноосуществимым. Моя проблема со временем пройдет, а вот твоя… — Он умолк, осененный внезапным озарением. — Милли оживет, когда ее скелет погрузят в целительный эликсир. Допустим, что и ты найдешь кости своей жены, привезешь их в Ксанф и…

— Если это получится, я стану двоеженцем, — заметил король Трент, но вид у него был потрясенный. — И все же, если мою жену можно оживить…

— Мы сможем проверить, насколько хорош этот способ, когда будут оживлять Милли.

— Милли — привидение, поэтому она не совсем мертва. Это особый случай, как, например, с тенью. Такое получается, когда у души остается важное незавершенное дело. А моя жена — не призрак, она никогда не оставляла незавершенных дел, если не считать самой жизни. А оживлять ее тело без души…

Бинк уже пожалел, что заговорил о такой возможности. Какой ужас может начаться в Ксанфе, если все без разбора кинутся оживлять старые кости!

— Она может стать зомби, — заметил Бинк.

— Здесь таится огромный риск, — пришел к выводу король — И все же ты снабдил меня пищей для размышления. Кто знает, может, и для меня еще осталась какая-нибудь надежда! А пока я никак не могу допустить, чтобы королева приняла сходство с моей женой. Возможно, я попаду в очень неловкое положение, если попробую и потерплю неудачу, но…

— Как жаль, что ты не можешь преобразовать самого себя, — сказал Бинк, — тогда ты смог бы попробовать свои силы так, что никто об этом и не узнал бы.

— Королева узнает. А потерпеть неудачу в этом деле означает раскрыть ей мою слабость, что я сделать не вправе. Она почувствует свое превосходство, когда узнает, что моя железная воля всего-навсего обычная импотенция. А от такого знания ничего хорошего ожидать не приходится.

Бинк, хорошо зная королеву, был с этим вполне согласен. Только уважение и страх перед личностью короля и его магическими способностями удерживали королеву в рамках повиновения. Талант короля к преобразованию сохранится,, но вот уважение к его личности неизбежно пострадает. И тогда сладить с королевой будет очень трудно, а это вряд ли пойдет на пользу Ксанфу.

— А может быть, тебе… э… поэкспериментировать сначала с какой-нибудь другой женщиной? Тогда, если ты потерпишь неудачу…

— Нет, — твердо отрезал король. — Я не люблю королеву, но она моя законная супруга. Я не стану обманывать ни ее, ни кого-либо другого в моем королевстве нив этом, ни в каком другом случае.

В этом-то и состояла сущность его благородства! А вот королева могла обмануть его, если подвернется случай, если она к тому же узнает о его импотенции. Такая мысль Бинку не понравилась. Он считал правление короля Трента началом Золотого века, но насколько такой успех чреват обязанностями!

И тут Бинка осенила другая идея.

— Воспоминания о твоей жене… ты ведь дорожишь ими потому, что хочешь сохранить память не только о ней, но и о самом себе. О самом себе в те времена, когда ты был счастлив. Ты не можешь предаваться любви с другой женщиной или допустить, чтобы другая женщина походила на нее. А если любовью будут заниматься два совершенно посторонних человека, я имею в виду королеву и мужчину, который совершенно не будет походить на тебя, тогда ты ничью память не оскорбишь. Итак, если королева изменит твой вид…

— Ерунда, — огрызнулся король.

— Наверно, да, — согласился Бинк — Мне не стоило об этом и говорить.

— Я попробую.

— Извини, что потревожил. Я… — Бинк оборвал речь на полуслове. — Ты попробуешь?

— Умом я понимаю, что моя привязанность к умершей жене и сыну нерациональны, — сказал король. — Эго мешает мне выполнять мои обязанности. Возможно, эта глупая хитрость и поможет мне. Я попрошу Ирис придать мне облик другого мужчины, а самой принять облик какой-нибудь другой женщины, и мы, как совершенно никому не известные люди, попытаемся это сделать. Ты не откажешь мне в любезности сохранить все это в секрете, Бинк?

— Разумеется, — заверил его Бинк, чувствуя себя очень неловко.

Ему бы очень хотелось иметь короля, лишенного человеческих слабостей, но, как ни странно, он уважал своего короля именно за эти слабости. Он хорошо знал, что об этой стороне жизни короля больше никто не знает. Бинк был доверенным лицом короля, хотя эта роль порой оказывалась не такой уж и простой.

— Я… вообще-то я пришел сюда искать скелет Милли. Он должен быть где-то здесь, в библиотеке.