Энтони Пирс - Заклинание для хамелеона

— Тогда мы дадим вам проводника. Она предупредит вас о возможных ловушках, ведь вы вряд ли выживете, если не обойдете наиболее опасные места. Вы уже и так наполовину безумны.

— Да уж, — с кривой усмешкой согласился Бинк. — Мы ведь мужчины.

Мужской и женский пол не пони мают друг друга — это еще одна сторона маши Ксанфа. Ему нравилась эта ручная троллесса — наверное, каждый монстр чего-нибудь да стоит, если познакомиться с ним поближе.

Проводником оказалась очень хорошенькая грифоница.

— Чирик! — запротестовал Кромби.

— Фьюитъ! Фьюить! — лукаво ответила она.

— Не обременяйте нас таким цыпленком! — радостно перевел Гравди.

— Кого это ты называешь цыпленком? Я — львица!

— Ты заноза!

— А ты зануда!

— Баба!

— Мужик!

— Хватит переводить, Гранди, — сказал Бинк. — Кроме оскорблений, мы ничего не услышим — Он повернулся к Тролле: — Спасибо за проводника. Ну, мы пошли.

Все жительницы деревни выстроились в ряд, чтобы помахать им на прощание рукой. Это была печальная картина, но им больше ничего не оставалось.

Вскоре Глухомань Ксанфа заставила путешественников забыть о сентиментальности. Деревья здесь были необычайно большими, и их ветви сплетались наверху, словно в густых джунглях. Как и предупреждала Тролла, магическая пыль оседала с подветренной стороны. Здесь вовсю процветала магия. Монстрообразные колючие подушки росли очень низко, нанося уколы тем, кто слишком приближался к ним, а между этими подушками выскакивали живые сталагмиты, их каменные шипы блестели от падающей сверху жижи. Повсюду, где только находилась свободная впадина, валялись скрюченные нефтяные листья. Танкеры — самые скользкие из всех растений, вдобавок они необычайно липучи.

— Танкерам не следовало бы разбрасывать повсюду свой мусор, — проворчал Честер, — им надо его куда-нибудь закапывать, как это принято у цивилизованных созданий.

Более высокие растения были не лучше: необъятные металлические стволы железных деревьев теснились вокруг обгоревших пней. Пепел и ржавчина усыпали землю вокруг них. Тут и там угрожающе выгибали свои ветки-рога и фыркали быкоелки. А выше и того хуже: там, поглядывая вниз в ожидании жертвы, ползали крапивные гусеницы и сальными цепочками свешивалась вниз рвотная плесень. И это называется наиболее безопасный путь?

— Фьюить! — сказала проводница, указывая дорогу.

Она пролетела над вылезшим на поверхность серпантином, между двумя острыми лезвиями стригущего лишайника и над перекладинами упавшего лестничного куста. Остальные осторожно, но быстро последовали за ней.

Здесь было сумрачно, почти темно, хотя время и приближалось к полудню. Верхние листья, не удовлетворенные тем, что просто закрывали солнце, теперь начали сжиматься в огромный, будто резиновый лист, накрывающий лес одним большим пузырем. Резиновый? Теперь Бинк увидел, что он и был резиновым, росшим из огромной резиновой лианы, извивавшейся среди прочей листвы. Резина не представляла серьезной угрозы для людей, вооруженных мечом или ножом, но могла доставить ощутимые неудобства.

Крупных обитателей здесь, кажется, было немного, а вот мелких полным-полно. Жуки ползали повсюду. Некоторых из них Бинк знал: светлячки стреляли искрами (наверное, отсюда и был взят тот, что сгорел в деревне, демонстрируя им силу местной магии), жуки-бомбардиры стройными рядами маршировали к своему биваку, мадам-мошки и мамзель-мошки парили рядом с ними — извечная картина: женщины легкого поведения, сопровождающие армию. Прямо под копытом Честера жук-тигр прыгнул на жука-оленя и с безжалостным усердием убил его. Бинк отвернулся от этого зрелища, он понимал, что перед ним нормальное явление, но все равно ему оно не больно-то нравилось.

Затем он обернулся к Хамфри. Старик уставился в одну точку как зачарованный; при виде этого Бинк заволновался:

— С тобой все в порядке, волшебник?

— Великолепно! — быстро пробормотал гном. — Прямо сокровищница природы!

— Ты имеешь в виду жуков?

— Здесь есть пернатые жуки, — сказал Хамфри. И действительно, мимо пролетел жук с двумя перышками вместо крыльев. — И совиная мушка. И две сетекрылки!

Бинк увидел большого лупоглазого жука с хохолком, наблюдающего, как парят в воздухе две сетекрылки. Как летали сетекрылки, непонятно, потому что сеть явно должна бы пропускать воздух. Но какое это имеет значение для магии?

— И картинная мушка! — воскликнул волшебник, по-настоящему разволновавшись. — Это совершенно новый вид, я думаю, они просто недавно мутировали. Дай-ка я проверю по книге — Он нетерпеливо открыл пузырек. Из пузырька вылетел клуб дыма и превратился в большой том, который волшебник осторожно разложил на спине грифона, между сложенными крыльями, и начал переворачивать страницы. — Картинная мушка, — читал он, — пастораль, натюрморт, натурализм, сюрреализм, кубизм, акварель, масло, пастель, тушь. Я был прав! Это же восковой мелок, ранее еще не отмеченный! Бинк, ты подтвердишь это для записи!

Бинк склонился, чтобы посмотреть. Жук сидел на правом ухе грифона, расправив покрытые восковыми рисунками крылья.

— Мне тоже кажется, что похоже на восковой мелок, — согласился он.

— Да! — воскликнул Хамфри. — Я должен это записать! Эго фантастическое открытие!

Бинк никогда раньше не видел гнома таким взволнованным. Внезапно он понял нечто очень важное: вот для этого-то и живет добрый волшебник. Талант Хамфри собирая знания, а исследование нового и анализ уже известного как раз и входят в это понятие. Для волшебника не было ничего важнее сбора фактов, и он, естественно, негодовал, когда его отрывали от этого. А теперь ему представился случай вернуться к своим исследованиям. В первый раз Бинк видел волшебника таким оживленным. Хамфри вовсе не холодный брюзга, он полон живых чувств, как и все остальные, просто он старался не выставлять это напоказ.

Бинк почувствовал, что кто-то потянул его меч. Он схватился за рукоятку, и две шпанские мушки жужжа вспорхнули оттуда. Они хотели украсть его меч! Затем Честер подпрыгнул, едва не сбросив Бинка на землю.

— Чуть не наступил на волдырного жука, — объяснил он, — В таком месте не хватало только хромать с волдырем на копыте!

Грифоница повернула голову, не поворачивая тела, как делают грифоны.

— Фьюить! — нетерпеливо воскликнула она.

— Поспеши, сморчок, — перевел голем, — мы вступаем в Область Безумия.

— Чирик! — раздраженно ответил Кромби, — Мы делаем все, что можем. Почему бы тебе не показать дорогу получше, птичья голова?

— Слушай, ты, кошачий хвост! — профьюикала она в ответ, — Я просто оказываю вам услугу. Если бы вы, тупицы, остались в деревне, где вам и место…