Энтони Пирс - Заклинание для хамелеона

Вид этих женщин опять напомнил Бинку о Хамелеоше. Чем дольше он находился вдали от нее, тем больше скучал. Ну и что же, что у нее сейчас уродливый период? У нее ведь есть и прекрасный период…

— Смотри, а вон и река Эридан! — воскликнул кентавр.

Бинк нашел глазами реку. Она, извиваясь, пересекала полнеба, начинаясь у ног великана и кончаясь… Бинк не видел, где она кончалась. Куда может течь река в небе? А сколько разных рыб было в той реке, но одна…

— Кто это?! — воскликнул Бинк.

— Знаменитый обыкновенский кит, — сказал Честер, — Хорошо, что таких монстров нет в наших землях!

Бинк с готовностью согласился. Он опять прошелся взглядом вдоль реки, пытаясь найти ее конец. Она простиралась по всему небу, становилась неясной и тонкой и просто исчезала где-то вдали. Затем он заметил маленькую ящерицу.

— Хамелеон! — воскликнул он.

Как только он произнес это слово, ящерица изменилась и превратилась в человеческую Хамелеошу, которую он прекрасно знал и любил, — в его жену. Она смотрела на него из глубин неба, и ее рот открылся. «Бинк, Бинк, — казалось, говорила она, — приди ко мне…»

Бинк вскочил на ноги, чуть не врезавшись головой в ребра скелета.

— Я иду! — радостно закричал он.

И зачем только он покинул ее?

Но забраться к ней было невозможно. Бинк не мог вскарабкаться по воздуху на небо или каким-нибудь образом полететь туда. Во всяком случае, он знал, что это не настоящая Хамелеоша, а всего лишь ее изображение. Просто ящерица, образ которой изменило его собственное воображение, И все же он хотел…

Но туг звездный кентавр выпустил стрелу. Она засияла в полете, прочертив яркий след через все небо, сверкая все ярче и ярче. Внезапно она стала пугающе большой и близкой, будто слетела с неба прямо сюда, к ним в лагерь. Вот она воткнулась в стоящее неподалеку дерево. Это было собачье дерево; оно взвизгнуло от боли, затем в дикой ярости зарычало и оскалило похожие на зубы внутренние ветки в поисках своего врага. В мгновение ока оно разорвало стрелу на кусочки.

Бинк взглянул на Честера, но выражения его лица было не разобрать в темноте. Стрела созвездия — не что иное, как падающая звезда, — по-настоящему ударила в настоящее дерево рядом с ними!

— Получается, что кентавр стрелял в нас?

— Если нет, то он преступно небрежен, — мрачно ответил Честер, — а если да, то он чертовски плохой стрелок. Это очень дурной пример, который бросает тень на всех кентавров. И он у меня это запомнит.

Теперь, выделяясь на фоне звездного неба, Честер предстал высоким и великолепным, прекрасным человеком-скаку-ном, натягивающим собственный лук. Он натянул тетиву со всей своей поразительной силой и выпустил стрелу вверх.

Стрела летела все выше и выше и, несмотря на то что стояла ночь, каким-то чудесным образом была видна на протяжении всего полета. Она взлетела вверх невероятно высоко, прямо к краю ночного свода, прямо к созвездию кентавра.

Бинк знал, что никакая настоящая стрела не может пронзить звезду или созвездие. В конце концов, созвездия — это просто воображаемые линии, проведенные между звездами. И все же…

Стрела Честера вонзилась в бок созвездия кентавра. Небесное существо подпрыгнуло от боли. Из его рта вырвались две кометы и падающая звезда — мощное восклицание!

— Ах так! От такого и слышу, пустоголовый! — объявил Честер.

Созвездие отпрянуло назад и выдернуло стрелу Честера. Когда созвездие рассматривало свою рану, из его рта вырвалась и взорвалась новая звезда. О нанесенной ране говорили и несколько тусклых пульсирующих звезд. Небесный кентавр вырвал пригоршню мягкого пуха у лебедя и начал вытирать им рану. Возмущенный лебедь испустил яркие струи падающих звезд, но не осмелился напасть на кентавра.

Небесный кентавр схватил выдвижную трубу, называемую телескопом, и приложил ее к глазу. Волшебство этой трубки заключалось в том, что в нее можно видеть намного дальше, чем другие.

— …!!! — Небесный кентавр разразился бешеной бранью, увидев пославшего эту постылую стрелу.

— Вот она, копытная голова! — заорал Честер, пуская в небо еще одну стрелу. — Спускайся и сразись со мной, как и положено настоящему кентавру!

— Ух, я бы… — предостерег Бинк.

Созвездие, кажется, услышало вызов. Оно повернуло свой телескоп и навело его на лагерь путешественников. Мерзкая планета с кольцами вылетела из его рта.

— Правильно, я здесь, дурень! — закричал Честер. — Иди сюда и докажи, что ты достоин своего имени!

Достоин называться дурнем? Бинку это не понравилось, но он уже не мог остановить друга.

Созвездие вновь натянуло тетиву. Честер сделал то же самое. Некоторое время оба смотрели друг на друга, стоя с натянутыми луками, будто подстрекая противника выстрелить первым. Затем две стрелы почти одновременно рванулись вперед.

Оба выстрела были неприятно точными. Бинк видел, как стрелы пересеклись в небе и продолжили полет к своим целям, будто их направляла какая-то магия. Ни один из кентавров не двигался — очевидно, это закон чести в таких дуэлях. Тот, кто отпрыгнет, покажет слабость своих нервов, а таким пороком страдают лишь немногие кентавры.

Обе стрелы промахнулись, но ненамного. Стрела Честера чуть не угодила в лоб созвездия, а стрела небесного кентавра воткнулась около левого переднего копыта Честера, которое стояло совсем рядом с головой доброго волшебника.

Изумленный Хамфри проснулся.

— Ты, облом ходячий! — вскричал он, — Думай, что делаешь!

— Я думаю, — сказал Честер. — Это не моя стрела. Смотри, на ней звездная пыль.

Хамфри вытащил стрелу из земли.

— Да, действительно. — Он косо взглянул на небо. — Но здесь не должно быть звездной пыли. Что происходит?

Теперь зашевелился Кромби:

— Чирик!

— Ты волшебник, ты и должен знать, — сказал голем.

— Об оживших созвездиях? Прошло много времени с тех пор, как я интересовался такой магией, — Хамфри уставился в небо, — Однако это будет великолепным исследованием. Кромби, где пролегает наиболее подходящий путь в их королевство?

Кромби показал. Теперь Бинк увидел скопление звезд, напоминающее спускающиеся к горизонту ступеньки. На вид они представлялись вполне твердыми, а если на них смотреть, казались еще ближе. Они будто спускались прямо к краю их костяного убежища. Наверно, в конце концов, по ним и правда возможно подняться!

Бинк опять взглянул на небо. Звезды сверкали еще ярче, чем раньше, а линии между ними стали еще отчетливей. На плоских рисунках появились полутона, делающие их более естественными. Он опять увидел зовущую его Хамелеошу.

— Я поднимаюсь!

— Чирик! — согласился Кромби. — Я всегда готов к хорошей потасовке, а этот кентавр с полным ртом комет заслуживает того, чтобы ему преподали хороший урок.