Энтони Пирс - Заклинание для хамелеона

Это означало, что магия и в самом деле исчезла. Действие любовного зелья прошло. Его талант больше не защищал его. Теперь земли Ксанфа стали такими же, как Обыкновения.

Бинк закрыл глаза и заплакал. Носящиеся в воздухе клубы мыли забили ему глаза, и их срочно надо было промыть; он был до смерти перепуган, но то, что он понял, затмевало все остальное. Он оплакивал Ксанф. Он уничтожил уникальность мира, в котором жил, и, даже если выберется живым из пещеры, как он сможет с этим жить?

Он не знал, как на это отреагирует то общество, в котором он жил. Что теперь случится с драконами, хищными деревьями и зомби? Как люди смогут жить без магии? Будто все население в одно мгновение оказалось в изгнании — в унылом бесталанном мире.

Обвал прекратился. Бинк был весь в синяках, покрытый каменной крошкой, но с целыми руками и ногами и с мечом. Каким-то чудом он уцелел.

А уцелел ли кто-нибудь еще? Бинк начал всматриваться в каменное месиво. Откуда-то сверху, из дыры высоко над головой, очевидно проделанной демоном при выходе, струился слабый свет. Видимо, X(A/N)th просто рванулся вверх, наружу, спокойно проделав себе путь в скале. Что за сила!

— Волшебник! Самоцветик! — крикнул Бинк, но ответа не получил.

Каменный обвал был так силен, что только вокруг Бинка оставалось еще относительно свободное место. Наверное, это его талант, прежде чем угаснуть окончательно, в последний раз спас его. Однако теперь Бинк не мог рассчитывать на него — ясно, что первой исчезла магия талантов.

Он начал выбираться из-под обломков. Вокруг поднялась пыль — пыль покрывала все кругом. Бинк понял, что, хотя он и считает, что видел, как удалился демон, все-таки на какое-то время он потерял сознание. Сколько пыли уже осело! Однако голова у него цела и не болит. И все же магический и физический взрыв при освобождении демона мог вызвать много странных эффектов.

— Волшебник! — опять позвал он, понимая, что это бесполезно.

Он, Бинк, выжил, а вот друзьям его защиты в критических случаях в этот ответственный момент не досталось. Где-то внизу, под этой горой камней…

Он заметил блеск, слабое отражение, всего лишь мерцание между двумя пыльными глыбами. Бинк раздвинул их и нашел бутылку, в которой сидел Кромби. Ее покрывал тряпичный лоскуток. Бинк поднял бутылочку, при этом лоскуток упал на землю, и Бинк увидел, что это все, что осталось от голема Гранди. Маленькая человекоподобная фигурка была обязана своей жизнью магии, а теперь она превратилась в бесформенный мягкий комочек.

Бинк закрыл глаза, вновь почувствовав леденящее сердце горе. Он сделал то, что считал правильным, но вот по-настоящему оценить последствия этого не смог. Моральные правила прекрасны, но неосязаемы, а вот жизнь и смерть вполне ощутимы. По какому праву он приговорил эти существа к смерти? Нравственно ли было погубить их во имя его собственной нравственности?

Он положил лоскуток в карман вместе с бутылочкой. Очевидно, последним порывом голема было схватить бутылочку и закрыть ее своим телом. Его порыв не пропал даром — Гранди погиб, сохранив жизнь грифону, которому служил. Он волновался и в последний момент стал настоящим, чтобы тут же броситься навстречу непредвиденному. И где тут нравственность?

Пораженный другой мыслью, Бинк вытащил из кармана бутылочку. Там ли еще Кромби? И в каком виде? Раз магия исчезла, то он вполне может быть мертвым, если, конечно, немного магии не задержалось там, в закрытой пробкой бутылке…

Лучше ее не открывать! Если у Кромби еще и остался шанс, то он спрятан там, в бутылке. Если его освободить и магия рассеется в воздухе, станет ли он человеком или грифоном или останется сжатой фигуркой величиной с пузырек? Бинк уже и так взял на себя огромный риск, освободив демона, рисковать подобным образом жизнью друга он не хотел. Он снова положил бутылочку в карман.

Как тоскливо было на дне этой ямы! Один — с пузырьком и останками голема да с собственными горькими переживаниями. Теперь те нравственные принципы, на основе которых он построил свое решение, казались ему слишком туманными. Демон Ксанфа просидел в своем заключении тысячу лет. И вполне мог просидеть еще лет сто, разве нет?

Бинк обнаружил, что он вообще-то вовсе не на дне ямы. В завале открылся огромный проем, и в нем виднелась темная вода. Озеро! Но его уровень чудовищно понизился; теперь на его дне смутно проглядывала извилистая серая влажная масса, ранее скрываемая водой. Мозговитый Коралл! Он тоже был мертв — он не мог существовать без сильного влияния магии демона.

— Боюсь, ты был прав, Коралл, — печально сказал Бинк. — Ты не остановил меня, и я погубил тебя. Тебя и наш мир.

Он почувствовал запах дыма, но не свежего чистого дыма от весело горящего костра, а вонючего — от не до конца сгоревшей растительности. Очевидно, отлет демона поджег какой-то куст, если, конечно, предположить, что здесь, под землей, есть кусты. Должно быть, это сотворила сильная магия, оставив за собой обычное пламя. Возможно, здесь, под землей, огонь далеко не уйдет, но все вокруг провоняет гарью — это несомненно.

И тут Бинк услышал слабый стон. Это определенно был не Коралл! Бинк начат пробираться на звук и обнаружил Самоцветик, зажатую в вертикальной расщелине. На ее голове кровоточила рана, но нимфа все же была жива. Он поспешно вытащил ее из расщелины и полуотнес, полу оттащил туда, где было посветлее. Бинк прислонил Самоцветик к скале и осторожно похлопал по лицу кончиками пальцев, стараясь привести в сознание.

Она шевельнулась:

— Не надо тормошить меня, Бинк. Дай мне спокойно умереть.

— Я убил всех остальных, — угрюмо сказал он. — По крайней мере, хоть ты сможешь…

— Вернуться к моей работе? Так я же не смогу делать ее без магии.

В ней было что-то незнакомое и странное. Бинк задумался и сообразил:

— Ты больше не пахнешь!

— Это была магия, — сказала она и вздохнула. — Я думаю, раз уж я жива, надо жить. Но я действительно хотела бы, чтобы ты оставил меня здесь умирать.

— Позволить тебе умереть! Да ни за что на свете! Я…

Нимфа посмотрела на него усталыми глазами. Даже сквозь смешанную с пылью запекшуюся кровь на ее лице было видно, что она прекрасна.

— Магия исчезла. Ты меня больше не любишь.

— Но я все равно в долгу перед тобой и должен отвести тебя домой, — сказал Бинк.

Он посмотрел вверх, стараясь отыскать наиболее удобный путь, и не заметил ее загадочной реакции на его слова.

Они побродили по завалу еще немного, но волшебника так и не нашли. Бинк почувствовал своего рода облегчение — теперь у него появилась надежда, что волшебник выжил и просто выбрался отсюда раньше него.

Бинк уставился в дырку, через которую вышел демон.

— Нам ни за что не добраться туда, — хмуро сказал он, — почти повсюду отвесная скала.