Феликс Эльдемуров - Тропа Исполинов

- Туманно как, дядя Гриос, - шепнул один из молодых.

Гриос холодно кивнул, не выпуская из зубов трубки. Северо-восточный ветер, набирающий силы утренний Бальмгрим дул им в лицо. Можно было не опасаться, что келлангийцы учуют запах табачного дыма.

- Как бы нам, в тумане, на кого-нибудь того... не напороться.

- На кого? - буркнул Гриос. Перед ним как во сне маячили нелюбимая жена, двое младших ребят, как точно знал он - не его... И - Айхо, его душа, его птичка, его последняя в жизни надежда и утешение. Почему Даурадес напомнил об этом?

- Ну... на противника, - недоумевающе объяснил драгун.

- Что... на противника?

- Ну, не напороться бы в тумане!

- На своих бы сдуру не нарваться... Великий Огм, бог Разума, да пребудет с нами...

- Скажи, дядя Гриос, как по-твоему, сегодня у нас... получится?

- Наша задача - первыми завязать бой. Отвлечь внимание. По возможности - первыми ворваться в город и освободить заложников. И всё.

- Что, забоялся, малец? - ехидно спросили из рядов.

- Да нет... Просто... надоело это. А в Чат-Таре у меня мама.

- Путь в Чат-Тар лежит через Тагр-Косс, - проговорил Гриос. - Вот что. Передайте по рядам. Отвоюем Тагр-Косс - возьмёмся и за Чат-Тар. Там, за стенами Коугчара, затаились те, кто расправлялся с нашими семьями, жёг наши дома, глумился над могилами наших родных и близких. Неужели в нас не закипит гнев к тем, кого презирают сами тагры? Наши друзья дали нам в руки оружие. О какой слабости или трусости может идти речь?

Молодой драгун примолк и лишь время от времени беззвучно шевелил губами, то ли разговаривая сам с собой, то ли вознося молитву.

- Мало ли! - разоткровенничался другой голос. - У меня в селении - жена. Скоро восемь месяцев, как брюхата. Хорошо б успеть... Скажи-ка, Гриос, это правда, что когда жена рожает, мужа из дома выставляют взашей? Почему?

- Потому что, - отвечал Гриос. - Говорят, что в эти часы кроют бабы, самыми последними словами нас, дураков...

Варрачуке нервно вздрогнула и переступила ногами. Тихий, но отчетливо слышный даже в тумане, ясный сигнал трубы донесся из тагркосского лагеря.

- Пора, - сказал Гриос, - Хум!

- Хум-м-м! - понеслось по встрепенувшимся рядам. Защелкали решётчатые забрала на шлемах.

- Ну... за дело! - прошептал чаттарец, вдавливая шпоры в мягкие лошадиные бока.

- Хумммм!

Первая шеренга в сотню всадников выросла на гребне холма и почти беззвучно опустилась в долину.

- Хуммм! Хуммм! Хуммм!

Новые и новые ряды темносиних драгун с раската, под уклон, присоединялись к остальным.

- Хуммм!

В первых рядах зловеще, почти беззвучно набиравшей скорость чаттарской конницы развернулось по ветру трехполосное знамя. В середине его перебирал лапами огнегривый грифон.

- Хуммм!

С келлангийской стороны за их передвижением наблюдал в бинокль весь затянутый в ремни, молодцеватый лейтенант.

- Красиво идут! Думают, мы не заметим, - счастливым голосом сообщил он, бегло прикидывая в уме расстояние, скорость наступающей кавалерии и прицел. - Приготовиться! Батарея!..

Стволы дальнобойных пушек одновременно и ровно приподнялись на положенное количество градусов.

- Огонь!

- Скорее! - отчаянно крикнул Гриос за несколько мгновений до того, как снаряды, врезаясь в окаменелую землю, с огнём и рёвом взметнули в небо фонтаны камней, почвы, сухой травы и пыли. Но последние шеренги успели, и только два-три случайных снаряда разорвались среди них, расшвыривая в разные стороны людей и коней. Вслед за этим повреждённые шеренги вновь слились, сомкнулись, перестроились и боевое "Даннхарр!" прокатилось по фронту атакующей кавалерии.

- Держать ряды, держать ряды!

Следующий залп будет на опережение, на полпути до келлангийских батарей...

- Медленнее! - подняв вверх правую руку, приказал он и шеренги замедлили ход. И тотчас же волна огня и пыли ударила в лицо, поднялась там, близко спереди, где рукой было подать до наспех сооруженных келлангийцами укреплений.

Третий залп будет как раз в середину строя. Двигаться вперед - кони переломают ноги в воронках от снарядов...

- Стой! - скомандовал он и, раскидывая руки:

- В стороны! Быстро!

Медленно, медленно! - как показалось ему в эту минуту, но на самом деле всё быстрее и быстрее, две группы всадников помчались в разные стороны. Одну из них возглавил он, другую знаменосец. Бешеным галопом, в немыслимом танце скачки замелькали ноги коней и, одновременно - быстрее и быстрее вращали колесики прицельных устройств келлангийские артиллеристы.

- Картечью... Огонь! - приказал молодцеватый лейтенант.

Решетящий огненный шквал обрушился туда, где только что промчались чаттарские всадники, за ним ещё и ещё один...

И вдруг, из пыли, дыма и пламени с двух сторон на батарею, как с неба, обрушились конные драгуны, и их клинки поднялись и опустились, поднялись и опустились! поднялись и опустились!! в лучах проглянувшего солнца, и кровь и мозги артиллеристов зашипели на раскалённых стволах орудий...

- Даннхар! Даннхар!! Даннхарр!!! - ревели из-под решётчатых забрал пять сотен глоток.

...И вкривь,

И вкось,

И в кровь,

И в кость...

Покончив с батареями, чаттарцы, рассыпавшись лавиной, понеслись к стенам города. Вылетевший из-за стен отряд непроспавшихся наездников был изрублен вчистую. Охрипший от крика, выпучивая налитые кровью глаза, Гриос, с несусветной чаттарской и тагркосской руганью перестраивал всадников строем в клин.

Раскидывая комья почвы, поднимая ветер, от которого пригибались кусты прошлогодней полыни, забрызганная грязью и кровью тяжёлая чаттарская кавалерия ворвалась на улицы Коугчара.

В это время на другом фланге кипела схватка.

2

Согласно донесениям разведки, основные силы келлангийцев должны были быть сосредоточены в центре, однако в эту ночь в неприятельском лагере тоже дремали не все, и догадались передвинуть часть своих полков. Гренадеры забросали гранатами первые колонны тагркоссцев и перешли в контратаку.

Прицельными залпами келлангийской артиллерии были уничтожены две тагркосские батареи, разрывом одного из снарядов смертельно ранило Теверса... Затем в чистом поле сошлись стена на стену, штык на штык, рубились лопатками и тесаками, и в какой-то миг Даурадесу, наблюдавшему за ходом боя, показалось, что его пехота дрогнула и вот-вот повернется вспять, побежит, и бесстрашная горстка чаттарцев, за передвижением которой он пытался следить в подзорную трубу, останется без поддержки.

Не размышляя ни о чём более, он ударил шпорами коня и, не оглядываясь, следует ли за ним хотя бы кто-нибудь, поскакал туда, где и действительно начинали поворачивать вспять тагрские пехотинцы. Не доскакав, спрыгнул наземь, отбросил поводья, потянул из ножен "бодариск". Сердце билось больно.