Людмила Астахова - Бабочки в жерновах

— Поймите, — утомленно вздохнул Варден, — дама Тенар мне не подчиняется.

«Морские и подземные! Чем ты слушал, парень? Экий ты… незамутненный. Прежде чем являться сюда с замашками заморского господина в хижине колониального вождя, мог бы хоть отчасти разобраться в наших законах!»

С этими заезжими проходимцами всегда так. Почему-то каждый из них пребывает в уверенности, что в такой глухой провинции, как Эспит, и жители — тупоумные дикари, и власти — вороватые неудачники, а Свод Законов Вирнэя давным-давно пущен на подтирки. Приходится раз за разом просвещать курортников, и не всегда это просвещение бывает безболезненным.

— Если вы сможете ее уговорить, то почему бы и нет? И, кстати… Возможно, вы не знаете, но по законам Ее Величестсва все материальные ценности, обнаруженные на земле — или под землей! — Ее Величества подлежат передаче в казну Ее Величества. С выплатой нашедшему денежного вознаграждения в размере… м-м… если память не изменяет мне, то двадцати процентов. Это я на всякий случай предупреждаю. Вдруг вы и впрямь найдете что-то в наших пещерах.

Лорд Эспит мягко улыбнулся и предложил, подводя итог беседе:

— Не прикажете ли теперь слегка перекусить?

Вопрос о вывозе ценностей Ланс дипломатично оставил без ответа.

«Не будем забегать вперед, лорд Эспит. Сначала пещеры, а потом всё остальное. Можно подумать, в других местах кому-то хотелось расставаться с находками», — подумал он.

А вслух поспешил согласиться с предложением хозяина.

— Перекусить? О! Это было бы прекрасно!

Не успел Лэйгин договорить, как в коридоре процокали легкие каблучки Орвы, и домоправительница доложила:

— Дама Тенар, ваша милость.

— Просите, просите! — радостно вскинулся Варден и разве что руки не потер в предвкушении потехи. Лив и этот пройдоха за одним столом — о-о! Интересно, а отличит ли он десертную вилку от крючка для омара?

Ветер с моря раздувал легкие занавеси в столовой лорда Эспита, то наполняя их своим дыханием, точно паруса фрегата, то теребя быстро-быстро и требовательно, как малыш материнскую юбку. И опять Варден Тай умудрился удивить мурранского гостя, ибо вместо вычурной сервировки стола, которая так свойственна нуворишам, Ланса поджидала милая простота и недвусмысленная демонстрация хозяйского вкуса. Льдисто поблескивали льняные салфетки, ласково мерцало столовое серебро, и свет яркого летнего дня дробился в гранях хрустального бокала для белого вина. Если лорд Эспит и хотел пустить пыль в глаза, то сделал это очень изящно. А уж как галантно он подвел даму Тенар к её месту, словно саму Императрицу. Лив, и вправду, явилась в сопровождении свиты — огромного серого пса по кличке Перчик. У Вардена Тая оказалось еще две собаки той же породы.

Обед в духе времен, когда пирующие рыцари бросали своим псам кости и давали вылизывать тарелки, чтобы снова поставить на столы. Однако!

И все же утонченная современность победила. Подали нежный суп с кольраби, равного которому Лэйгину есть еще не доводилось. Впрочем, Варден Тай и его усталая гостья, которая поклялась, что голодна как… тысяча подземных тварей, вкушали сей кулинарный шедевр со всей внимательностью, не отвлекаясь на разговоры. И только когда первый голод был утолен, Лив и Варден принялись обсуждать грядущий Летний фестиваль.

— Ума не приложу, что теперь делать без Джая, — сетовала дама Тенар. — Всё навалилось разом.

— И карантин этот совсем оказался некстати, — кивнул лорд.

— Сие от нас с вами не зависящий фактор.

Чопорный тон Лив свидетельствовал о серьезности её отношения к службе. Уроженцы Вирнэя, что с них взять!

— Да, но путешествующие господа нам бы не помешали. Их любопытство — наш доход.

— Были времена, когда Летние Фестивали проходили без благодарных зрителей. И — ничего, справлялись.

— Разве что.

Было очевидно, что островитяне стараются не наболтать лишнего в присутствии постороннего, но тема будоражила и совсем молчать они тоже не могли.

Древние летние мистерии, призванные умилостивить богов и подарить земледельцам богатый урожай, давным-давно вплелись в традиционные праздники годового круга. Смысл их не столько изменился, сколько обрел подлинную глубину. Дни почитания предков, приходившиеся всегда на зимнее солнцестояние, перестали быть жутковатым карнавалом и преисполнились философией перерождения души. В Мурране, скажем, принято ходить в гости с символическими подарками — букетиками засушенного амаранта.

— А не слишком ли рано вы начинаете праздновать Солнцестояние? Еще без малого три недели, — удивился Ланс.

Дама Тенар и лорд Тай ухом не повели. Варден лишь сделал знак подавать следующее блюдо — ножку ягнёнка, натертую солью и розмарином, обмазанную сливочным маслом и запеченную с чесноком.

— А как же эпидемия? — спросил археолог, настороженно глядя в свою тарелку.

Но и этот вопрос завис в воздухе подобно тому бумажному змею, что как раз кружил над узкой полосой пляжа.

Из окна усадьбы открывался невероятный вид на изумрудные лужайки, террасами спускающиеся прямо к морю. И стоил он, должно быть, половину стоимости всего поместья.

Эмиссарша чуть слышно хмыкнула, деликатно отрезая микроскопический кусочек барашка, и обратилась к Вардену:

— Не соблаговолите ли передать соль, милорд?

На софе вздохнула одна из собак. Этот вздох эхом подхватила остальная часть своры, провожавшая каждый кусок заинтересованным блеском карих глаз.

Тут бы и глухой олух догадался, что гость заговорил на неудобную тему, но Ланс с неожиданно ослиным упрямством продолжил топить остатки репутации человека, хоть и не слишком благонадежного, но из приличного общества:

— А что по этому поводу говорит ваш «мельник»?

К слову, до сих пор Лэйгин не заметил на Эспите ничего похожего на традиционную молу . Для благочестивого Вирнэя более чем странный факт.

Милорд отреагировал непонятной гримаской и предложил вполголоса:

— Не прикажете ли еще вина, моя дорогая?

Вино было хадрийское, белое, то бишь абсолютно незаконное на территории империи.

«Уж не из трюма ли «Келсы» перекочевало оно на стол Вардена Тая?» — насторожился Ланс и не удержался от вопроса:

— Отличное вино! Из Хадранса? Так что там с праздником? Почему так рано?

Он вдруг понял, что никак не может остановиться, что язык его несет какую-то околесицу, а из подсознания лезут все знания о народных праздниках и связанных с ними обычаев, полученные на университетской скамье. Плотину Лэйгиновой сдержанности прорвало внезапно и бурно. Он торопливо глотал мясо, жадно запивал его вином, размахивал руками и распалялся все сильнее и сильнее. И чувство было такое… точь-в-точь, как у бабочки, что с трудом выбиралась из куколки и расправила крылышки.