Брайан Дэвис - Кэндлстон — пожиратель света

Эшли передразнила их, показав, как они это делают.

— Что они себе воображают? Что их мозги вытекают через уши? Конечно, это нелепо, но дела не меняет. — Эшли погладила верхний край левого крыла Бонни и тихо прибавила: — Я… я… слышала, как они называют меня «мутант» и «пришелец». Иногда… иногда я думаю, что они, может быть, правы. Может быть, я и есть мутант.

Доктор Коннер подошел к девочкам, держа одну руку в кармане, а в другой неся блокнот на пружине.

— Я смотрю, вы уже подружились.

Бонни увидела знакомое выражение на его лице — сияющую улыбку, которая годами дурачила ее. Стоило ей раскрыть крылья, все, казалось, тоже раскрылось. Все стало четко, ясно, прозрачно. Теперь она разглядела в его жемчужно-белом оскале лощеного лицемера, лжеученого. Его притворство выплыло наружу. Настал момент истины. Она сложила руки на груди и нетерпеливо забарабанила ногой по полу.

— Могу я видеть свою мать?

— Скоро увидишь, — ответил он. — Обещаю.

— Она здесь?

— Да. Я тебе все объясню. — Он передал блокнот Эшли. — Образцы великолепны. Думаю, что фоторецепторы работают. Не вижу причины откладывать далее завтрашнего утра, но сегодня давай устроим сеанс общения.

Эшли расплылась в улыбке.

— Здорово! Сначала я все же наведаюсь к Папочке. Я скоро вернусь! — Стиснув напоследок запястье Бонни, она поскакала в дальний угол пещеры.

Доктор Коннер поднял со стула рюкзак и взвесил его на руке.

— Там что-то есть?

— Только мой дневник. Ничего другого не помещается, когда там крылья.

Опустив рюкзак обратно на стул, где лежало пальто Бонни, он сунул руки в карманы.

— Я наслышан о твоих опасных приключениях. Ты вела себя очень храбро. Я прошу тебя снова проявить храбрость, потому что только так ты сможешь спасти свою мать. Вот зачем я тебя и привез.

Бонни поняла, что отец, как всегда, заранее готовил свою речь. В его взгляде промелькнула неуверенность, словно его мучили тайные страхи. Но его слова, равно как и прочие вещи, не имели никакого смысла. Что же он на самом деле знал о ее приключениях?

В памяти пронеслись картины сражения с Девином: тяжелый сияющий меч убийцы в ее дрожащих руках, его глаза, горящие ненавистью и жаждой мести. Воспоминания нагнали в кровь адреналина, и сердце затрепыхалось, точно крылышки колибри. Бонни гнала прочь мысли об отцовской власти над ней, но губы невольно затряслись. Задыхаясь от волнения, она пролепетала:

— Что я должна сделать?

Профессор мчался среди густой осыпи листьев вперемежку с камнями, указывая вперед:

— Это вон там, сразу за гребнем.

Мальчики бежали по пятам, мать Билли замыкала группу. Когда они достигли опушки, профессор остановился и снова вытянул руку вперед, с трудом переводя дух:

— Это… вон он.

Уолтер и Билли остановились рядом с ним, пораженные необыкновенной картиной: меч стоял прямо, точно кадет-новобранец по стойке «смирно», в ожидании, когда сержант рявкнет у него над ухом команду.

Мать Билли нагнала их:

— Чего же мы ждем? Вперед!

Она бросилась к валуну, а остальные торопливо присоединились.

— Давай, сынок, — сказала она, складывая ладони чашкой, — я тебя подсажу.

Билли покачал головой, стянул перчатки и отдал ей:

— Спасибо, мам, но я сам.

Он вскочил на нижний уступ и ухватился за край камня. Пару секунд спустя он уже стоял рядом с мечом, готовый вытащить его. Положив обе руки на рукоять, он мгновение помедлил, делая глубокий вдох. Потом напряг мускулы, берясь крепче, и от меча пахнуло жаром. Пар начал подниматься из расселины в камне, и клинок легко вышел, точно ложка из густого пудинга. Билли без усилий вынул его и в изумлении глядел теперь на меч у себя в руках. Та часть клинка, что застряла в камне, раскалилась от жара. Пусть руки Билли дрожали под тяжестью меча, он все же сумел поднять его над головой.

Уолтер выбросил в воздух кулаки:

— Йес!

Мать Билли и Уолтер в восторге ударились ладонями обеих рук, а профессор неловко проделал то же самое с каждым из них.

Уолтер тоже вскарабкался на валун, стиснул Билли в объятиях и похлопал его по спине. Затем в два кошачьих прыжка приземлился обратно. Профессор сказал:

— Уильям, спускайте Экскалибур. Мы должны спешить.

Билли присоединился к ним, держа меч обеими руками. Профессор пристально рассматривал книгу.

— Уильям, поднесите меч ближе. Здесь что-то проявляется.

И словно по мановению самого меча, на странице медленно проступили новые слова, тот же каллиграфический шрифт, что и прежде. Долгожданные строчки становились все четче.

Профессор жестом велел остальным посторониться и объявил, прочистив горло:

Я начну с первой строки не завершенной прежде строфы:

Профессор остановился и поднес книгу к самым глазам, как будто буквы резко уменьшились.

— Ничего другого я не вижу. Метрически и ритмически стихотворение закончено и занимает почти всю страницу. Возможно, это конец.

Билли снова подвинул меч к книге.

— Тогда нам можно заглянуть на следующую страницу. Давайте посмотрим, что там.

— Хорошо. — Профессор приподнял страницу за уголок, и все придвинулись, чтобы посмотреть, когда он перевернет ее.

— Пусто, — констатировал Уолтер. — Пусто, как у меня в голове на контрольной по алгебре и как сейчас у меня в желудке.

Профессор закрыл книгу и сунул ее под мышку.

— Очевидно, пока книга нам ничего больше не покажет. Давайте поспешим вернуться в самолет, чтобы приняться за решение новых ребусов. — Положив руку на живот, он добавил: — Может быть, я стану лучше соображать, когда поем.

Мать отдала Билли перчатки:

— Что ж, полетели! Здесь нам больше нечего делать. Джаред — то есть Клефспир — обещал доставить рисунок Билли на крыльцо Арло, а меч теперь у нас.

Билли натянул перчатки и взвалил тяжелый меч на плечо, держа рукоять обеими руками. Пока он шел по лесу, последняя строфа стихотворения все крутилась у него в голове.

— Проф, вот в конце стихотворения, где говорится о трусах, которые нападают на слепого врага, — что это значит?

— Я думал, что вы понимаете, о чем идет речь, Уильям, — отвечал профессор, не замедляя шага. Берет подскакивал на его седых волосах. — Я много раз повторял вам это. Рыцарь встречает врага лицом к лицу. Удар в спину наносят только трусы. Вы должны сражаться, атаковать противника в открытую. Таков путь чести.