Брайан Дэвис - Семь кругов

— О’кей. Это хороший совет. — Билли положил руку на новый ремень и решительно набрал в грудь воздуха. — Так чего мы ждем? Надо спасать пленников.

Джозеф улыбнулся:

— В этом круге я вас больше не увижу. Держитесь тропы, и вы не собьетесь с пути. Просто помните, что Господь всегда даст вам путеводный свет.

Билли и Бонни направились по тропе. Джозеф окликнул их:

— Не забывайте песню Мерлина. Искушения будут подкрадываться к вам, как ночные туманы. Они будут грызть и разъедать вас, как болезнь. Так что берегитесь! Страдания других будут пожирать вашу жизненную энергию, и ваши души будут истекать кровью. И так вплоть до смерти…

Уолтер поднялся с пола.

— Не знаю, что тут более странно, — сказал он, засовывая руки в карманы и не спеша направляясь к изображению леса, — рисунки, от которых мурашки по телу бегут, или это сумасшедшее окно. Я чувствую себя как бритва без лезвия, то есть бесполезным.

Профессор присоединился к Уолтеру и тоже стал смотреть в оконный проем.

— Что касается бесполезности, я готов с этим согласиться. Мы должны быть обоюдоострым лезвием, и я надеюсь, что таковым скоро станем.

— Я кого-то вижу! — вскрикнул Уолтер.

— Это Уильям! Он приближается с другой стороны окна! — поддержал его профессор.

Эшли кинулась к ноутбуку, а Мэрилин заторопилась к окну. Привстав на цыпочки, Уолтер вцепился в верх рамы.

— И с ним Бонни, а рядом какой-то старик. Все с зонтами.

Через несколько секунд картинка поменялась, стали видны вершины деревьев, которые описывали круги на фоне облачного неба. Затем снова резкая перемена ракурса — глазам наблюдавших предстала зеленая трава, которую подминали ботинки Билли. Пара рук частично прикрыла окно, но через секунду руки опустились. Билли сделал шаг назад, и стало видно все его тело.

— Пояс! — воскликнул профессор.

— Что за?.. — начал было Уолтер.

— Поэма Мерлина указала Уильяму отыскать пояс, который будет «всесмотрящим оком». Похоже, что он надел его, и теперь мы смотрим на тот мир с позиции этого ока. Мы видим то, что видит Уильям.

— Там снова Бонни и этот щеголь в смокинге. Как вы думаете, кто он такой? — спросил Уолтер.

— На пленника не похож, — сказал профессор. — Легенда говорит о проводнике, который может оказаться в кругах.

— А он может быть рыцарем Нового стола?

Быстрое щелканье пальцев Эшли по клавишам компьютера прозвучало как дробь дятла по стволу дерева.

— Поскольку на нем нет плаща, я сомневаюсь, что он из числа рыцарей, но через секунду мы будем знать это куда лучше. — Она отстучала последнее стаккато. — Вот! Теперь пошло!

На экране начала прорисовываться подробная карта, десятки вьющихся линий прокладывали себе путь через цветную кодировку земель и водных пространств — лесов, полей, прудов и ручьев.

— Дом сэра Патрика в самом центре, — объяснила Эшли. — Можно рассмотреть топографию местности на две мили вокруг.

Через несколько секунд в разных частях карты появились слабо пульсирующие точки. Уолтер, водя пальцем по экрану, подсчитал их.

— Одна, две, три… вроде как восемь.

— Да, восемь, — согласилась Эшли, — а еще через секунду я получу точное их количество.

— И каковы их номера? — спросил профессор.

— У каждого чипа свой идентификационный номер, — ответила Эшли. — Кодировка имеет определенную иерархию и, скорее всего, говорит о ранге носителя. Имея только два образца, Ларри не мог принять точное решение, но при восьми он сможет расколоть код. — Она помолчала. — О’кей, Ларри. Данных хватает? И давай убедимся, что мы на правильном пути.

Голос суперкомпьютера загудел в динамиках ноутбука:

— Эшли, цитирую Александра Попа: «Ошибаться свойственно человеку, а прощать — божеству». Иными словами, я не делаю ошибок; я всего лишь машина. Тем не менее во имя духа прощения я предоставлю тебе свой анализ.

Эшли приглушила громкость.

— Карен, что ты скормила Ларри?

— Немного. На закуску я дала ему просмотреть твой цифровой словарь. Похоже, что он сожрал и «Знаменитые цитаты» Бартлетта, и труды Марка Твена.

Эшли хлопнула ладонью по столу:

— О нет! Он же станет невыносим! Можешь ты убрать все это?

— Чем я и занимаюсь. Он целый час на староанглийском цитировал Шекспира.

Барабаня пальцами, Эшли изучала экран.

— О’кей, номера проявляются. — Она прикрыла пальцем светящуюся точку. — По данным Ларри, эта самая яркая — номер седьмой в иерархии. — Она щелкнула мышью. — А теперь появилось кое-что интересное.

— Что? — спросил Уолтер, едва не врубаясь головой в экран.

Эшли отодвинула компьютер на несколько дюймов и ткнула пальцем рядом с одной из точек.

— Чем слабее сигнал, тем ниже номер. Видишь? Самый тусклый расшифровывается как номер один.

Уолтер показал на точку в противоположном углу:

— А тут еще более слабый.

Эшли пригнулась к экрану и нахмурилась.

— Ты прав, но это что-то другое. — Она подвела к точке курсор, и на экран высыпала целая россыпь цифр. — Разве что ноль тоже обозначает ранг. Слабая интенсивность сигнала говорит или о слабости передачи, или о нехватке данных. Иными словами, то ли предмет слишком далеко, то ли что-то искажает поток данных.

— Эшли, моя программа требует информировать тебя о любой аномалии.

Эшли вскинула голову:

— Аномалия? Какая именно?

— Аномалия — имя существительное; отклонение или отход от нормального или общепринятого порядка, формы или правила…

— Я знаю, что значит это слово! Просто объясни мне, что за аномалия.

— Раскодировка оказалась куда проще, чем ты предполагала. — У нижней кромки экрана вспыхнул ряд цифр. — Посмотри сама.

Эшли пробежала поток данных.

— Это и в самом деле просто, даже слишком просто.

— Почему они хотят, чтобы мы взломали код? — спросил профессор.

— Если спросить меня, я скажу, что это слишком подозрительно, — бросил Уолтер. — Никогда не доверяй открытым дверям в укрытие врага.

— Замечено точно. — Профессор повернулся к Уолтеру:

— В прошлом компьютеры сэра Патрика не смогли расколоть код, и, кто бы ни упростил его, он должен был предполагать, что мы заметим это.

Мэрилин коснулась изображения леса в окне. Деревья и папоротник ритмично покачивались, листва колыхалась под порывами ветра.

— Будь добра, изложи попроще, Эшли. Что, по-твоему, мы здесь видим? — спросила Мэрилин.

— Я думаю, что окно перед нами — проход в другое измерение, а пояс — что-то вроде межпространственной камеры слежения, соединяющей нас с той реальностью. — Эшли откинулась на спинку стула. — Мы не видим Бонни, потому что она находится вне поля зрения камеры. Может, идет за Билли. — Эшли вздохнула. — Я думаю, что на самом деле Билли и Бонни все еще в нашем мире, только в другой пространственной сфере. Без этого обзорного окна-портала мы не смогли бы видеть их.