Александр Бруссуев - Охвен. Аунуксиста

Охвен ответил без промедления:

— Не я начал эту войну. А на войне — все убийцы. Было бы легче, если бы все мои враги одержали верх? Я выбираю жизнь. Впрочем, как и они выбирали. Только им повезло меньше, чем мне. Может, потому что их война была неправедная?

— А твоя, стало быть, праведная?

— Бог рассудит, — пожал плечами Охвен. — Когда-нибудь я об этом узнаю.

Они вернулись в Морской Дом без приключений. Торн только предупредил, чтобы Охвен ни с кем не делился впечатлениями от поездки: убив стражников, они теперь, вроде бы как, вне закона.

— Лучше вообще стараться избегать людей, состоящих на службе у Закона, не оказывать им сопротивления и подчиняться, — сказал Торн.

— И убивать лишь в том случае, когда нет другого выхода, — добавил Охвен.

— Верно, — рассмеялся норманн.

Через условленное время собралась и большая часть дружины. К этому моменту вождь уже нашел для них новое задание: требовалось перевести четырех, приговоренных к вечной каторге, человек, а также каких-то свиненков, ягненков и козленков к ним впридачу. Поход предстоял трудный и рискованный: к острову каторжан Исландии. Единственный месяц, когда окружающее море не бурлило штормами был август. Охвену было совершенно некуда деваться, поэтому он попросился идти с Торном, хотя тот и нисколько не сомневался, что карел не останется.

Охвен, не задумывающийся о мощи океана, со спокойной душой занимался уготованным ему ремеслом, в то время как бывалые морские волки проявляли беспокойство. Они молились Одину и новому христианскому Богу, периодически сплевывали через левое плечо и выделяли морю богатую жертву перед каждым приемом пищи.

— Чего это они ведут себя так? — удивился Охвен у Рогатого.

— Побывал бы ты в настоящем шторме, понял бы, чего надо опасаться, — поджал губы Рог. — Ожидание бури всегда хуже переносится, чем сама буря.

— А что — будет буря? — наивно поинтересовался Охвен.

— Типун тебе на язык! — быстро ответил викинг и сплюнул через левое плечо. — Море в этих местах редко бывает другом.

Но им повезло. До Исландии добрались под парусами, карабкаясь на самый верх огромных ленивых волн, потом катясь вниз. Когда зашли в неглубокий фьорд, выбрались на сушу, Торн выставил своих людей полукольцом, укрываясь щитами. Встал вместе с викингами и Охвен, осторожно разглядывая окрестности. Он ожидал нападения неведомых чудищ каждый миг, но никто не попытался не только атаковать их, но и показаться на виду. Странные плоские вершины гор, словно сточенные огромным наждаком, были безжизненны. Только вдалеке дрались между собой в воздухе крикливые чайки.

С дракара поспешно выгрузили прячущих свое лицо людей, за время путешествия ни с кем не говоривших, выбросили мешки с провизией и нехитрым скарбом, выгнали визжащих свиней, упирающихся баранов и безразличных коз. Быстро попрыгали в ладью и, энергично работая веслами, отошли от берега.

Охвен облегченно вздохнул, как выяснилось, в одиночестве: викинги продолжали оставаться сосредоточенными и насупленными. Обратный путь пролетел быстрее. Но уже когда впереди показались скалы Норвегии, ветер стал крепчать. Викинги Веселого Торна смеялись во все горло, налегая на весла и щурясь от брызг. Они спрятались в незнакомом фьорде, как море разбуянилось не на шутку.

Когда дракар уткнулся в прибрежную гальку, викинги попрыгали на землю, Торн прокричал:

— Опоздало ты, море! — и захохотал, подставляя сильному ветру лицо. — Спасибо тебе, что милостиво пропустило нас к Исландии и обратно! Мы все твои дети! И даже карел!

Теперь облегченно вздохнули все. В этот раз им повезло. Но потом, если доведется такая доля снова идти на Исландию, никто не откажется. Викинги не боятся ничего! Тонуть в бурлящей воде без меча в руке — не самая приятная участь, но нельзя бегать от судьбы. Многие, раскинув руки по сторонам, попадали на песок. Потом они, оборудовав лагерь и расставив посты, весело рассказывали друг другу байки из жизни, слушая, как за скалами беснуются озверевшие волны. Так спокойно было сидеть у костра, потягивать брагу и чувствовать сбоку локоть товарища. Охвен все больше молчал, но ему было очень хорошо. Он даже на миг забыл о своей далекой Родине. Зато узнал, что на Исландию свозят только особо опасных преступников, которых к этому приговаривает суд. Добраться до острова тяжело, выбраться — еще сложнее. Деревьев там почти совсем нет, поэтому построить дракар почти невозможно. Зимы стоят холодные, но от горячих источников, пробивающихся из-под земли, идет такое тепло, что можно смело залезать в воду в любой мороз. Около таких родников каторжане и строят свои нехитрые жилища. Охотятся на разное зверье, ловят рыбу и живут себе, как люди: убивая друг друга и, наверно, размножаясь. Охвену, несмотря на вечно горячую воду, побывать на этом острове снова совсем не хотелось.

Когда они, проштормовав на берегу почти неделю, вернулись к Москому Дому, наступила осень. Веселый Торн решил в этом году зимой не ходить в море, поставить свой дракар на ремонт и отдохнуть до следующей весны. Заработка за долгий сезон хватало на спокойную жизнь, поэтому многие разбрелись по домам. А сам Торн, Рогатый, еще несколько викингов и прибившийся к ним беспризорный Охвен пошли в устье реки Гломмы, где стояла у впадавшего в реку ручья усадьба вождя. Его викинги жили неподалеку. Рогатый жил на правах помощника у Торна, выполняя разные несущественные поручения по хозяйству, и гордо именовал себя «оруженосцем».

Вождь предложил Охвену остановиться у него, но с одним условием. Какое условие — он пока не сказал, предложив для начала отдохнуть пару — тройку дней.

Охвен был рад воспользоваться гостеприимством: еда была вкусная, питье — достойное, а главное — под ногами устойчивая и надежная земля, которая не качается под ногами и в которой трудно утонуть. Язык в необходимом размере для общения он освоил, поэтому на некоторые вопросы, долетавшие до него во время застолий, он отвечал сам. Часто спрашивали про его родную землю. Он, как мог, отшучивался, выдумывая небылицы — вспоминать олонецкий край было грустно, и тоска всегда с готовностью ждала возможности раскинуть над ним свои крылья.

— Куда вы ездили с вождем? — спросил крепко подвыпивший Рогатый, когда они пошли на первую ночевку.

— Ловить Морского Змея, — ответил Охвен, тоже, к своему удивлению, изрядно принявший на грудь шипящей бражки.

— Ну и как?

— Как видишь.

Рогатый посмотрел на Охвена с сомнением. Видимо, концентрация взгляда потребовала у него чрезмерных усилий, потому что он начал заваливаться вбок. Карел его поддержал, но и сам чуть не упал.

— Поймать Змея тяжело, — вздохнул викинг, но быстро добавил. — Если вождь решил его изловить, то обязательно поймает.