Брендон Сандерсон - Обреченное королевство

— Нигде ни одного стражника. Только мальчик у загона чулл. — В темноте ее бело-голубая просвечивающаяся фигурка была почти незаметна.

— Я надеюсь, что эти тростники не испортились, — прошептал Каладин. — Если они пересохли…

— Они не пересохли. Ты слишком волнуешься. Я нашла для тебя несколько бутылок.

— Да? — сказал он, так горячо, что едва не сел и не ударился головой.

Сил кивнула.

— Я покажу тебе. Не могу принести сама. Слишком тяжелые.

Каладин быстро отвязал последние пучки и передал их нервничавшему Тефту. Потом выполз из-под фургона и взял два больших пучка, связанных из трех маленьких. Тефт понес еще два, а Камень три, спрятав их под мышку. Теперь им нужно было место, где им никто не помешает. Хотя черные васильки казались бесполезными, Газ, увидев их, обязательно нашел бы способ уничтожить работу.

Но сначала бутылки , подумал Каладин.

Он кивнул Сил, которая повела их к таверне.

Здание выглядело так, как если бы его наспех построили из второсортной древесины, что не мешало солдатам внутри радоваться жизни. Здание содрогалось от их буйной радости, и Каладин испугался, что оно вот-вот упадет.

За ним, в расколотой деревянной клети, лежала груда выброшенных бутылок из-под ликера. Стекло стоило достаточно дорого, и целые бутылки использовали повторно. Но эти, с отбитыми горлышками, выбросили за ненадобностью. Каладин положил на землю драгоценные вязанки тростника и выбрал три бутылки, почти целые. Вымыв их в ближайшей бочке, он засунул их в специально приготовленный мешок.

Подобрав связки, он кивнул остальным.

— Попытайтесь выглядеть так, как если бы вы делали что-то скучное, — сказал он. — Наклоните головы. — Оба кивнули, и они все вместе вышли на главную улицу, неся пучки как какие-то рабочие инструменты. Они привлекли к себе еще меньше внимания, чем раньше.

Избегая склада леса, они пересекли открытую каменную площадь, на которой строилась армия, и пошли по склону, ведущему на Разрушенные Равнины. Часовой увидел их — Каладин затаил дыхание, — но не сказал ничего. Скорее всего, он предположил, что у них есть причина находиться здесь. Им бы никто не разрешил выйти из лагеря в любом другом месте, но именно сюда, на часть равнины, спускающейся к первой пропасти, мостовикам ходить разрешали.

Очень скоро они оказались в том самом месте, где Каладин едва не убил себя. Какая перемена за несколько дней! Он чувствовал себя совсем другим человеком — странной смесью того, кем был, раба, которым стал, и жалкого неудачника, с которым все еще сражался. Он вспомнил, как стоял на краю пропасти и глядел в нее. Тьма внизу по-прежнему пугала его.

Если я не сумею спасти раненых, этот неудачник опять завладеет мной. И на этот раз он найдет способ…

Каладина передернуло. Он положил пучки травы рядом с пропастью и сел. Поколебавшись, остальные двое подошли к нему.

— Мы собираемся сбросить их в пропасть? — спросил Тефт, скребя бороду. — После всех трудов?

— Конечно нет, — ответил Каладин. Он заколебался. Номон светил достаточно ярко, но все-таки ночь. — Нет ли у тебя сферы, хоть одной?

— Для чего? — подозрительно спросил Тефт.

— Для света, Тефт.

Тефт, ворча, вытащил пригоршню гранатовых обломков.

— Собирался потратить сегодня ночью… — сказал он. Обломки засияли в его ладони.

— Отлично, — сказал Каладин, беря в руки стебель тростника.

Что о нем говорил отец? Поколебавшись, Каладин отломал мохнатый конец стебля, обнажив полую середину. Потом взял стебель за другой конец и пробежал пальцами по всей длине, сильно сдавливая. Две капли молочно-белой жидкости упали в пустую бутылку.

Каладин удовлетворенно улыбнулся и опять пробежал пальцами по стеблю. Ничего. Он швырнул стебель в пропасть. Со всеми разговорами о плетении шляпы, он не хотел оставлять свидетельств.

— Вроде ты сказал, что мы не собираемся выбрасывать их! — радостно обвинил его Тефт.

Каладин поднял бутылку.

— Только после того, как выдавим вот это.

— И что это? — прищурился Камень, наклоняясь ближе.

— Сок черного василька. Или, скорее, молочко черного василька — не думаю, что это настоящий сок. В любом случае это — могущественный антисептик.

— Анти… что? — спросил Тефт.

— Он отгоняет спренов горячки, — сказал Каладин. — А они вызывают заражение. Это молочко — один из лучших антисептиков на свете. Помочи им рану, и оно убьет инфекцию. — Раны Лейтена уже стали зловеще красными, вокруг них вились спрены горячки.

Тефт что-то проворчал, потом посмотрел на связки.

— Здесь целая куча тростника.

— Знаю, — сказал Каладин, передавая ему одну из двух оставшихся бутылок. — Вот почему я рад, что мне не придется выдавливать все молочко самому.

Тефт вздохнул, уселся и развязал пучок. Камень без жалоб тоже сел, развел колени в стороны, ступнями крепко сжал бутылку и начал работать.

Дул слабый ветер, шурша тростниками.

— Почему ты заботишься о них? — наконец спросил Тефт.

— Они — мои люди.

— Быть бригадиром значит совсем другое.

— Это может значить то, что мы решим, — сказал Каладин, заметив, что Сил прилетела послушать. — Ты, я, другие.

— Ты считаешь, что они дадут тебе сделать это? — спросил Тефт. — Все эти светлоглазые и капитаны?

— А они вообще хоть что-нибудь заметят?

Тефт заколебался, но потом хрюкнул, берясь за следующий стебель.

— Возможно, заметят, — сказал Камень. Огромный человек, выдавливая молочко, обращался с тростником удивительно нежно. Каладин даже не подозревал, что такие толстые пальцы могут работать так ловко и точно. — Светлоглазые, они часто замечают то, что им не полагается видеть.

Тефт хрюкнул опять, соглашаясь.

— Как ты очутился здесь, Камень? — спросил Каладин. — Почему рогоед покинул свои горы и спустился на равнину?

— Ты не должен задавать такие вопросы, сынок, — сказал Тефт, грозя пальцем Каладину. — Мы не говорим о прошлом.

— Мы не говорим ни о чем, — возразил Каладин. — Вы двое даже не знали, как зовут друг друга.

— Имена — это одно, — буркнул Тефт. — Прошлое — совсем другое. Я…

— Все в порядке, — сказал Камень. — Я могу рассказать.

Тефт что-то пробормотал себе под нос, но наклонился вперед, чтобы не пропустить ни одного слова Камня.

— У моего народа нет Клинков Осколков, — сказал Камень низким громыхающим голосом.

— В этом нет ничего необычного, — заметил Каладин. — За исключением Алеткара и Джа Кеведа, мало в каком из королевств есть много Клинков. — Армия в каком-то смысле даже гордилась этим.

— Неправда, — сказал Камень. — В Тайлене есть пять Клинков и три полных комплекта Доспехов, все в руках королевских стражников. Селай имеет и Клинки, и Доспехи. Другие королевства, такие как Хердаз, имеют по одному Клинку и набору Доспехов — они передаются по королевской линии. Но у нас, народа ункалаки, нет ни одного Осколка. У нас много нуатома — примерно ваших светлоглазых, только у них глаза не светлые…