Брендон Сандерсон - Обреченное королевство

Далинар повернул Кавалера и поскакал к передней линии марширующей армии. Адолин неохотно последовал за ним, и Садеас, со своей свитой, остался сзади.

Начался длинный марш. Эти постоянные мосты поддерживал Далинар, их охраняли его солдаты, и они связывали плато, которые он контролировал. Всю дорогу Садеас ехал рядом с двухтысячной колонной, время от времени посылая своих офицеров и выхватывая человека из линии.

Далинар же во время поездки мысленно настраивался на предстоящее сражение. Он поговорил с офицерами о плане плато, получил доклад о скальном демоне, собиравшемся окуклиться, и послал вперед разведчиков для наблюдения за паршенди. Разведчики несли с собой длинные шесты, при помощи которых прыгали с плато на плато без всяких мостов.

Наконец армия Далинара перешла последний постоянный мост; начиная с этого момента, им приходилось ждать, пока чуллы не подтащат мост к очередной пропасти. Большие неуклюжие сооружения напоминали осадные башни с огромными колесами; броня защищала ту часть, которую толкали солдаты. У пропасти чулл распрягали, башню толкали вперед до края пропасти и опускали мост. Установив мост, от него отцепляли башню, которую перевозили на ту сторону. Там ее подцепляли опять, поднимали мост и запрягали чулл.

Очень медленный процесс. Сидя на Кавалере и поглаживая пальцами кожаное седло, Далинар смотрел, как устанавливали мост через первую расщелину. Быть может, Телеб прав. Быть может, они могут использовать легкие, более подвижные мосты, чтобы пересечь все пропасти, кроме последней, а этот осадный мост оставить для последнего плато?

Рядом зацокали подковы, кто-то из колонны подъехал к нему. Далинар повернулся, ожидая увидеть Адолина, но обнаружил Садеаса.

Почему Садеас так стремился стать кронпринцем информации? Почему он вцепился в дело о лопнувшем ремне? Неужели он решил сотворить какое-нибудь фальшивое доказательство вины Далинара?

Видения сказали мне доверять ему, твердо сказал себе Далинар. Постепенно он все меньше и меньше доверял видениям. До какой опасной границы он осмелится дойти?

— Ваши солдаты слишком преданы вам, — сказал Садеас.

— Преданность — первый урок, который они должны усвоить, — ответил Далинар. — Я бы обеспокоился, если бы они еще не выучили его.

Садеас вздохнул.

— Далинар, ну почему вы всегда так лицемерны?

Далинар не ответил.

— Даже удивительно, как полководец влияет на своих людей, — сказал Садеас. — Многие из них просто маленькие копии вас. Крепко завязанный клубок эмоций, а под давлением становятся еще тверже. Они уверены в себе, с одной стороны, и терзаются сомнениями с другой.

Далинар сжал зубы.

Садеас, в какие игры ты играешь?

Садеас улыбнулся и, наклонившись к Далинару, тихо спросил:

— Вам очень хочется заткнуть мне рот, а? Даже в молодости вы ненавидели тех, кто намекал, что вы не уверены в себе. И тогда ваша досада часто кончалась тем, что по камням катилась чья-то голова, и даже не одна.

— Я убил многих из тех, кто не заслужил смерть, — сказал Далинар. — Человек не должен терять голову только потому, что слишком много выпил.

— Возможно, — беспечно сказал Садеас. — Но сейчас вы не даете, как раньше, выйти наружу вашему желанию. Разве оно не гремит внутри вас, как большой барабан в тесной комнате? Желание бить, крушить, рвать на куски?

— Да, — сказал Далинар.

Похоже, признание удивило Садеаса.

— А Дрожь, Далинар? Вы все еще испытываете Дрожь?

Мужчины не часто говорили о Дрожи, удовольствии и радости от битвы. Это было личное дело каждого.

— Я чувствую все, о чем вы говорили, Садеас, — сказал Далинар, глядя вперед. — Но я не всегда даю желаниям выйти наружу. Человек сам устанавливает границы своих эмоций. Я считаю, что контроль над ними — критерий настоящей силы. Только у мертвых нет чувств, но только дети действуют под влиянием каждого чувства.

— Здесь попахивает цитатой. Из маленькой книги Гавилара о добродетели, верно?

— Да.

— И вас совсем не волнует, что Сияющие предали нас?

— Легенды. Измена произошла очень давно, еще в сумрачные времена. Что на самом деле сделали Сияющие? Почему они это сделали? Мы не знаем.

— Мы знаем вполне достаточно. С помощью изощренных трюков они делали вид, что обладают огромной силой, и утверждали, будто выполняют свое «святое призвание». Когда их обман открылся, они бежали.

— Они не лгали и действительно обладали огромной силой.

— Ой ли? — озадаченно сказал Садеас. — Откуда вы знаете? Разве не вы сказали, что все это происходило в сумрачные времена? Если Сияющие действительно обладали такой чудесной силой, почему никто не смог повторить их достижения? Куда делось их невероятное искусство?

— Не знаю, — тихо ответил Далинар. — Возможно, мы его не заслужили.

Садеас фыркнул, и Далинар пожалел, что не прикусил язык. Единственное, что может подтвердить его слова, — видения. И, тем не менее, когда Садеас что-то принижает, ему инстинктивно хочется за это вступиться.

Немедленно прекратить этот спор! Мне надо сосредоточиться на битве .

— Садеас, — сказал он, решив сменить тему. — Нам нужно поработать, чтобы объединить военлагеря. Теперь, когда вы стали кронпринцем информации, я нуждаюсь в вашей помощи.

— Чтобы сделать что?

— То, что необходимо сделать. Ради Алеткара.

— И это в точности то, что я делаю, старый друг, — ответил Садеас. — Мщу. Убиваю паршенди. Зарабатываю славу и богатство для нашего королевства. И для Алеткара будет лучше всего, если вы перестанете проводить так много времени в лагере и говорить о том, чтобы убежать отсюда, как трусы. Самое лучшее , что вы можете сделать для Алеткара, — опять действовать как мужчина.

— Хватит, Садеас! — сказал Далинар, громче, чем собирался. — Я дал вам возможность проводить ваше расследование, а не насмехаться надо мной!

Садеас фыркнул.

— Эта книга разрушила Гавилара. Сейчас она делает то же самое с вами. Вы слушаете эти истории и забиваете голову ее глупыми идеями. Никто и никогда не жил так, как требует Кодекс.

— Ба! — сказал Далинар и повернул Кавалера. — Сегодня у меня нет времени на ваши насмешки.

И он пустил жеребца рысью, разгневанный на Садеаса, но еще более злой на себя, что не выдержал и вспылил. Он пересек мост, обдумывая слова кронпринца информации. И обнаружил, что вспоминает день, когда стоял с братом у Невозможного Водопада в Холинаре.

« Сейчас все по-иному , — тогда сказал Гавилар. — Я смотрю на этот мир иначе, чем раньше. Хотел бы я показать тебе, что я имею в виду ».

До его смерти оставалось три дня.

Десять ударов сердца.

Далинар закрыл глаза, глубоко вздохнул и выдохнул — медленно, спокойно; они готовились к сражению за осадным мостом. Забыть Садеаса. Забыть видения. Забыть страхи и заботы. Сфокусироваться на ударах сердца.