Валерий Евтушенко - Юность атамана

К счастью, отверстие для цепи было достаточно большим и широким, так что даже великану Верныдубу не составило труда в него пролезть. Забравшись в камеру, где был установлен огромный ворот, на который наматывалась цепь, казаки поняли, что весь их план находится под угрозой: из этого помещения внутрь башни вела дубовая дверь, обитая железными полосами. Богатырь Верныдуб попробовал было надавить плечом, но дверь даже не шелохнулась, видимо, изнутри она была закрыта на засов. Он попробовал еще раз, жилы на шее гиганта вздулись, могучие бицепсы напряглись на руках, толщиной с ногу взрослого человека, но безрезультатно.

Казаки обескуражено молчали, не зная, что делать. Серко представил себе, как напрасно их товарищи на той стороне башне, вжавшись в стену, ждут, когда откроется ее дверь; представил, как сейчас гетман напряженно следит, вглядываясь в ночную темень, нет ли заветного сигнала о том, что путь свободен, и отчаяние охватило юношу.

Но внезапно он вспомнил все, чему учил его Киритин, вспомнил и последнее напутствие своего необычного друга. «Медитация и транс-основа магического действия», всплыли в памяти слова Киритина. Иван очистил свой разум от всех посторонних мыслей и сосредоточился на закрытой двери. Войдя в состояние полной отрешенности, он вдруг явственно ощутил прохладу железного бруса, закрывавшего дверь с той стороны, и огромным напряжением воли попробовал сдвинуть его с места. Внезапно он понял, что брус поддался и выскользнул из железной скобы.

— А, ну попробуй еще раз, — тихо сказал Иван Верныдубу, чувствуя огромный упадок сил и прислоняясь к стене.

— Да, что толку, она закрыта изнутри, — мрачно отозвался великан, но все же, скорее из отчаяния, чем надеясь на успех, двинул плечом дверь, которая внезапно открылась и он едва по инерции не свалился на пол. Дремавший у противоположного входа, прислонившись к стене, часовой едва успел открыть глаза, как Верныдуб обрушил пудовый кулак на его голову, погрузив бедолагу в небытие. Морозенко, Ярош и Водважко тем временем уже сдвигали засов с двери, в которую тут же ворвался Федор Богун с остальными. «Опускайте цепь», — крикнул тот, устремляясь наверх, где уже закипел быстротечный бой.

Для того, чтобы вырезать человек двадцать находившихся в башне и не ожидавших нападения турок, потребовалось всего несколько минут. Пока Верныдуб крутил ворот, опуская цепь поглубже в реку, Богун с верхнего этажа башни уже подавал факелом сигнал наказному гетману, что путь свободен. Сидевшие в полной готовности в чайках казаки взялись за весла и спустя каких — нибудь полчаса казацкая флотилия оказалась в широком гирле Днепровского лимана, взяв курс к Очакову. За их спинами догорали развалины взорванной турецкой башни, раздавались отчаянные крики турок и ружейная стрельба с противоположного берега.

К утру распогодилось, ветер разогнал тучи, дожль прекратился. Распустив белоснежные паруса, казацкие чайки летели по волнам Днепровского лимана подобно своим легкокрылым тезкам, а, пройдя Очаков, повернули налево, взяв курс на далекий мыс Тархенкут, западную оконечность Крымского полуострова.

Группа Богуна оказалась в одной чайке, которую им оставил спешивший поскорее выйти в гирло лимана наказной гетман. Там же имелись ружья, несколько бочонков с порохом, запас пуль, провиант и другие припасы, необходимые в походе. Богун посчитал, что двух бочонков для подрыва башни будет достаточно, но пока подыскивал место, куда заложить порох, флотилия уже ушла далеко вперед и ее пришлось догонять. Полюбовавшись на дело рук своих, когда прогремел взрыв и стены башни рухнули в днепровские волны, казаки налегли на весла.

Богуну и нескольким казакам постарше уже доводилось участвовать в морских походах на Крым, поэтому здешние воды были им была знакомы.

— Вот сейчас пройдем лиман, а у Ачи-кале повернем налево и прямая дорога на Крым открыта. Главное, — задумался на несколько секунд говоривший об этом казак Пивторакожуха, — чтобы там турецкой эскадры не оказалось…

Но удача не покидала запорожцев, и они вышли в Черное море без всяких неожиданных приключений. Правда, их одинокой чайке все еще не удавалось настичь основные силы флотилии, однако Богуна это не особенно волновало.

— Так или иначе, у Тархенкута, — говорил он, — всей нашей флотилии придется задержаться, не одни мы отстали, дальше пойдем вдоль берега, там проще будет, а сейчас, в открытом море много челнов разбросает в разные стороны.

Ветер крепчал, челн летел под парусом, рассекая волны, солнце припекало так, что казаки поснимали свитки и рубахи, подставляя его лучам свои, у многих уже покрытые ровным кофейным загаром, тела.

Но удача не может сопутствовать бесконечно, даже смелым и отважным людям. Вот и в жизни Ивана и его товарищей наступила «черная» полоса. К вечеру ветер изменил направление, заставив чайку при подходе к полуострову, отклониться к северу. С юга набежали низкие темные тучи, полил густой дождь. Казаки убрали парус, но их все равно продолжало относить к северу. На протяжении ночи ветер еще несколько раз менял направление так, что даже Богун не мог сориентироваться, где они находятся. К утру ветер усилился, начался шторм. Утлый челн швыряло на волнах, как щепку и он не перевернулся только потому, что его еще поддерживали на плаву связки камыша.

Наконец, когда стало рассветать, кто-то из казаков крикнул:

— Земля! Нас несет прямо на скалы!

Действительно, через несколько мгновений все увидели буруны, челн несло прямо на них. Дальше в ста метрах начиналась береговая линия. Чайку подбросило на скрытых водой рифах, царапнув днищем, а затем швырнуло прямо на скалистый берег. Море продолжало бушевать, но казаки, уже было распростившиеся с жизнью, издали дружный вздох облегчения: угроза гибели в море отпала.

Но, осмотрев свой челн, они убедились, что все еще далеко не окончилось. Днище ударом об рифы или о прибрежные скалы было повреждено так, что отремонтировать его не представлялось никакой возможности. Просмоленые швы бортов разошлись на толщину пальца.

— Даа, — крякнул Богун, рука которого непроизвольно потянулась к затылку, — тут проще построить новую чайку. Починить ее уже никому не удастся.

Казаки стали озираться по сторонам, пытаясь понять, куда же их занесло. Между тем, дождь прекратился, ветер разогнал черные тучи, посветлело. Богун, Пивторакожуха, и еще несколько казаков постарше, посовещавшись пришли к выводу, что их челн потерпел крушение верстах в тридцати к северу от мыса Тархенкута. По тому, как вытянулись их лица, Серко и молодые казаки поняли, что положение, в котором они оказались крайне серьезно.