Тильда Гир - Крылья мрака

— В общем, мне кажется, что лучше поосторожнее действовать… не устраивать массовую бойню, — сказал уроборос.

— Согласен, — кивнул эливенер. — Чеснок прибережем для крайнего случая. Прорываться будем с помощью молний. Энергию расходовать аккуратно! Пошли.

Подхватив мешок и посох, он зашагал к лесу, на ходу надевая на плечи лямки мешка. Он не смог бы объяснить, почему вдруг так заторопился, но его никто и не спрашивал. Лэса и уроборос поспешили за ним, вполне уверенные в том, что интуитивные порывы ошибочными не бывают. Они шли к указанной малышом Дзз точке — той, которая обещала им самый короткий переход на другую сторону острова. Лианы на опушке уже поделили чеснок до последней молекулы и угомонились.

Настроившись на волны растительных энергий, молодой эливенер дал первый залп молний и прислушался к деревьям, окружавшим то, с которого с тихим шорохом осыпались лианы. Активности нет.

— Не стрелять! — приказал брат Лэльдо и побежал вперед.

Они успели пройти около ста метров, когда он уловил новый всплеск активности.

— Лэса, огонь!

Еще одно дерево потеряло повисших на нем паразитов.

Еще полтораста метров пройдено. Снова активность…

— Дзз, ты!

Выстрел. Еще двести метров…

До противоположной опушки леса оставалось всего лишь около трехсот метров, когда над вершинами деревьев внезапно с воем пронесся порыв ураганного ветра. Потом второй, третий… и через несколько секунд над рекой и островом уже бесновалась яростная буря. В небе мгновенно сгустились черные облака, хлынул ледяной ливень, здоровенные градины пробили кроны деревьев и упали под ноги путникам… Вдалеке послышались первые раскаты грома. Уроборос поспешно зажег все свои шипы, поскольку темнота вокруг не отличалась от ночной.

И тут трое друзей увидели нечто такое, что им и во сне бы не привиделось.

Лианы сорвались со стволов и взметнулись вверх, образовав над кронами деревьев густую сетку, через которую не проникало ни единой градины. Лишь небольшое количество дождевой влаги падало на листья, тут же развернувшиеся навстречу дождю. И порывы ветра утихли — видимо, вокруг леса тоже была воздвигнута защита…

И в ту же минуту в лесу проснулась странная жизнь.

Прелые листья под ногами путников зашевелились, из-под них показались толстые белесые ростки, острыми верхушками расталкивавшие лесной мусор. Одновременно откуда ни возьмись появилось множество крупных слизней и улиток, медленно, но деловито ползавших взад-вперед и что-то с аппетитом поедавших. Из-под корней деревьев высунулись бледные, почти белые грибы, сплошь покрытые морщинами и извилинами, похожие на гигантские строчки.

Ростки, вылезшие из-под земли, быстро тянулись вверх, выпуская множество почек, затем верхние, самые крупные почки разом лопнули — и на глазах ошеломленных путников распустились бледно-фиолетовые цветки с мясистыми лепестками. Через несколько минут лепестки смялись, скрутились — и осыпались. На стеблях появились растущие на глазах темно-зеленые шестигранные коробочки. Еще чуть погодя коробочки раскрылись, рассыпав на землю черные мелкие семена. На семена жадно набросились невесть откуда взявшиеся бледно-желтые гусеницы — толстые, короткие, противные до невозможности. Наевшись семян, каждая гусеница тут же зарывалась в прель. Молодой эливенер присел на корточки и осторожно приподнял листок, под которым только что скрылась очередная пожирательница семян. Там уже лежала жирная куколка. Интересно, подумал брат Лэльдо, что из нее появится? И когда? Наверное, скоро, судя по общим темпам развития островной биологической среды…

Грибы тем временем разбухали, и в конце концов каждый вырос до размеров человеческой головы, — а потом они начали лопаться с тихим треском, выбрасывая облачка спор, тут же уносимые струями дождя.

Все чаще тьму прорезали голубоватые вспышки молний, все громче гремел гром…

Лэса осторожно дотронулась до руки брата Лэльдо:

— Смотри!

Он повернулся вправо.

В свете шипов юного уробороса он увидел множество небольших пауков, серовато-голубых, бледных, как и все остальное в этом странном лесу. Пауки торопливо плели сети, протягивая полупрозрачные нити от ветки к ветке, от ствола к стволу. Паутина густела на глазах, перекрывая пространство в двух-трех метрах над головами изумленной троицы. Слабые отзвуки ураганного ветра, несущегося над лесом, колыхали серебристые орнаменты, налагающиеся друг на друга на множестве уровней… вскоре уже и кроны деревьев невозможно стало рассмотреть сквозь путаницу паучьей архитектуры.

А потом зашуршало под ногами путников, зашевелились палые листья, с треском полопались куколки, скрывавшиеся под ними, — и в воздух взлетели тысячи больших серых бабочек. Их крылья имели весьма лаконичный рисунок: на каждом красовалось лишь одно-единственное бесформенное черное пятно в центре. Мохнатые тельца бабочек были толстыми и короткими. Бабочки рванулись вверх — прямиком к сплошному шатру паутины…

— Какое-то здесь все… неэстетичное, — заметила иир'ова. — Странные формы, тебе не кажется?

— Да, все обитатели толстые и малорослые, — усмехнулся молодой эливенер.

А над их головами началось массовое избиение новорожденных. Бабочки, попадая в сети, отчаянно колотили крыльями, пытаясь вырваться на свободу, но лишь сильнее запутывались в многочисленных липких нитях. Пауки энергично бросались на попавшихся в ловушки и впивались в мохнатые тела, со свистом и хлюпаньем высасывая из них жизнь. Лишь немногие бабочки сумели избежать печальной участи — те, которые не спешили к небесам (или к листве деревьев, кто их разберет), а неторопливо порхали над землей. Дождь крыльев и пустых шкурок посыпался на путников. Брат Лэльдо, стряхивая с головы и плеч этот мусор, сердито пробормотал:

— Я что-то вообще не вижу во всем этом смысла. Похоже, на этом острове эволюция зашла в тупик. Замкнутый цикл, и ничего больше.

— Ну, может быть, им ничего больше и не нужно? — предположил уроборос. — У нас в Карпатах тоже есть такие острова, на нескольких реках. Я, правда, там не бывал, но в школе об этом рассказывали. Эндемичные виды, так нам объясняли, их лучше не трогать и не вмешиваться в такие биоценозы. Пусть себе существуют, как умеют.

— Да уж, вреда, похоже, от них никакого, — согласилась Лэса. — Правда, и пользы тоже нет. Но это не наше дело.

Когда с бабочками было покончено, пауки повисли над путниками, словно раздумывая — не съесть ли и этих тоже? Но вскоре сами превратились в закуску для молодых лиан, стремительно прорезавших землю у самых корней деревьев.

Новые ростки удлинялись с такой скоростью, словно их кто-то тащил изо всех сил, — и, добравшись по стволам до того уровня, на котором зависли пауки, тут же переловили всех серых хищников, высосав их точно так же, как незадолго до того пауки высасывали бабочек.