Павел Александров - Путь миротворца

За ночь в пустыне похолодало. Марк накинул плащ, немного отпил из бочонка и закусил яблоком, несколько сморщенным от вчерашней жары. «Ничего, днем отосплюсь. Сейчас хотя бы жары нет, надо наслаждаться прохладой».

Проходя мимо спящей хранительницы, он остановился. Девушка спала, чуть-чуть улыбаясь. Ей снилось что-то близкое и родное. Марк совершенно забыл раздражение, которое вызывала у него Никта. Сейчас он уважал ее. Смелая, бесстрашная, самоотверженная, она разила керкопов одного за другим. «Но ведь героем должен быть я, а не она, — подумал он без зависти. — Я Седьмой миротворец, а кто она? Она всего лишь сопровождает миротворца».

Марк поднял взгляд к бескрайним пескам. Он знал: где-то там, на востоке, лежит пустыня Фаран, где всякий ищущий — находит то, что ищет. Она вдруг стала манить его, как зажженная свеча манит заблудившегося путника на ночлег.

«Иди, иди, здесь ты обретешь то, что искал всю жизнь», — позвали его безмолвные барханы.

«Может быть, я схожу с ума?» — вздрогнул Марк.

Он пошел к барханам, попутно удостоверившись, что книга покоится в чехле на поясе. Почему его так тянет туда, он не знал, да и думать об этом не хотелось. Что-то живое, трепещущее в груди, тянуло вдаль песков. Его влекла надежда найти то вечное и недостижимое, которое он искал много лет, и не знал что. Как умирающий от жажды странник, увидев оазис, рвется к нему, так желал Марк сейчас убежать через безлюдные пески в таинственную пустыню Фаран.

Он шел и шел, и, о чудо, разбитые надежды снова начинали собираться в единый сосуд, осколки мечтаний вновь возрождались в железное острие цели. Он пойдет до конца, через все кошмары, опасности и несчастья, ибо самое страшное — это гнить в четырех стенах, оплакивая разбитые мечты.

«Я добьюсь, я найду все, что искал, — шептал он, слыша стук бьющегося в трепетной надежде сердца. — Я совершу то, для чего призван, я не стану малодушничать, только помоги мне, Боже, поддержи меня!»

Он упал на колени и уронил голову в песок. Что делать здесь, в одинокой пустыне: кричать, просить, звать? Марк вытащил книгу и положил перед собою, раскрыв свиток. Перед глазами замелькали странные закрученные буквы древнего языка. Что он мог прочитать в ней, не зная каллиройской письменности?

…Однако с людьми он как-то разговаривал и все понимал!

Марк пристально посмотрел в книгу, погружаясь в написанное, словно хотел влезть туда целиком. Грозная, могущественная сила ощущалась внутри этих строк, огражденная от его понимания непроходимой решеткой непонятных знаков. «Я найду Тебя, найду Твой Путь истины! — Марк рванулся всем своим разумом на невидимую ограду. — Найду!..»

Что-то сильно вспыхнуло возле сердца, обожгло внутренности, как горящая смола. Тайный смысл одной из строк докатился до его разума. «Не может быть, неужели я прочитал?» Марк снова погрузился в строки, но теперь помимо глаз он вчитывался в неведомые знаки восхищенным взглядом из глубин души, о котором никогда не подозревал раньше; и взгляд этот впитывал живительную силу слов в каждую клеточку души.

«Пустыня. Почему ты зовешь меня? Ведь мое призвание на юге».

Марк не знал, сколько времени он пролежал в песке. Взошедшее солнце стало припекать, свидетельствуя о том, что прошло несколько часов. Он прочел еще несколько строк из свитка, и каждое опалило его нутро живым огнем. Не привычный к такой работе разум, начал отставать, как изношенный часовой механизм, осознавать прочитанное становилось все труднее.

Марк поднялся и отряхнул с одежды песок. На миг ему почудилось, что, отказываясь сейчас от зова, он совершает большую ошибку, но выбор уже был сделан.

«Я должен идти на юг. Пустыня — это не для меня».

Возвращаясь к повозке, он свободно дышал, стараясь не думать о странном зове. «Тот, кто ищет свое призвание — уходит в пустыню Фаран, тот, кто убегает от своего призвания — уходит в Белое забвение», — с ясностью пришли на ум слова епископа Ортоса.

— Где ты был, миротворец Маркос? — строгим голосом встретил епископ своего ученика.

— Я искал себя, — просто ответил Марк, не зная как объяснить случившееся.

— Предупреждать надо! — коротко, но метко высказался Харис. — Ты же оставил боевой пост! Что, если бы вернулись керкопы или еще какие твари?

— Прости, Харис, я никогда не участвовал в боевых походах. Я не подумал…

— В одиночку здесь нельзя ходить, — добавила хранительница. — Нужно держаться вместе.

— Не делай так больше, ладно?

— Итак, друзья мои! — подвел итог епископ. — Я долго думал сегодня обо всех ловушках врага, в которые мы угодили. Думал о ночной встрече с Яннесом в лесу, об Амарте и ее наемниках, чуть было не погубивших Маркоса, о Светлой арене и о вчерашней ловушке у Золотого бархана…

— И что? — предчувствуя недоброе, спросил Марк.

— А то, что через Белое забвение нам не пройти.

Воцарилась тишина. Полная, так как даже легкий ветерок не шелестел в это утро.

— Почему? — спросил Марк.

— Потому что эта земля полностью открыта для сил тьмы. Если керкопы нас чуть не погубили, то что с нами сделают силы Белого забвения?

— Что вы предлагаете?

— Мы вернемся в Мелис и присоединимся к каравану.

Епископ снял с пальца тусклый перстень, украшенный фиолетовым камнем и вложил в руку Марка.

— У нас почти не осталось денег, но за этот перстень купцы дадут нам не менее двадцати динаров. Этого хватит на двоих. Маркос и я пойдем с караваном через Горную таможню и уплатим пошлины.

— А мы? — вспыхнула, надув губы, Флоя.

— А вы трое сядете в повозку и отправитесь к Автолику.

— А потом? — возмутилась девушка.

— Дальше решать вам. Можете поселиться у Автолика, заработать денег и потом приехать к нам в Зеленую идиллию.

— Что-о?

— Не понял!

— Только не это!

Поочередные возгласы Флои, Хариса и Никты прозвучали как ответ на обидное оскорбление.

— Это когда ж мы к вам приедем? — вспыхнул Харис, присвистнув. — Через месяц? Не-е, мы не оставим Маркоса!

— Через месяц Маркоса не будет в Зеленой идиллии, — с раздражением решила хранительница. — Кто знает, куда ему предсказано идти пророчеством? Где нам вас искать тогда? В Диких горах? В Южном оплоте? Или в Падшем городе?

Марк огорчился не меньше. Он настолько привык к своим друзьям, что не представлял себе дальнейший путь без них. Да и страшновато двигаться по немирным землям Каллирои в обществе одного лишь старого епископа.

— Брат Ортос, нельзя ли иначе?

— Придумай, Маркос, придумай лучший путь.

— И думать не надо! — решительно сделала шаг вперед хранительница, растрепав волосы. — Если вы с Маркосом пойдете через таможню, то мы втроем переберемся через Скалы ящеров и придем в Зеленую идиллию раньше вас.