Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны, или Урок выживания

— Никого не было, — огорченно развела руками старуха. — Так что придется вам еще и завтра в шалаше посидеть.

— Посидим, почтенная, — улыбнулась Сайо.

Хозяйка всплеснула руками и тут же послала парня за водой. Лечение необходимо было продолжить.

Нежась в горячей воде, девушка непрестанно думала о своих взаимоотношениях с Алексом. Его скрытность очень разочаровала Сайо. Как она может доверять человеку, который ей врет? Но тогда зачем он ее спасает? Видимо, это ему зачем-то нужно. Пусть так. Значит, когда она встретится с матерью, то обязательно попросит для Алекса самой щедрой награды. И на этом все! Пусть он идет, куда хочет со своими тайнами.

Вздохнув, она закрыла глаза и прогнала из головы все мысли.

На следующий день с восходом солнца Алекс отправился в шалаш разжечь костер. Сайо не стала его дожидаться и дошла сама. Вызвав приступ ворчливости у молодого человека.

— Кого мне здесь бояться днем? — усмехнулась она, присаживаясь к костру.

Парень только мотнул головой и вышел из шалаша. Сквозь тонкие стены девушка слышала, как Алекс прыгает и наносит удары. Ей стало любопытно, и она решила взглянуть на его упражнения.

Парню это не понравилось.

— Воздух холодный, госпожа, — проговорил он, тяжело дыша. — Ты еще слишком слаба. Иди лучше к костру.

— Я сама знаю, что делать, — нахмурилась Сайо. — Не забывай об этом.

— Прости, моя госпожа, — молодой человек низко поклонился. — Забылся ненароком. Извини убогого за слова мои дерзкие.

Девушка с трудом подавила раздражение.

— Прощаю, — кивнула она, оглядевшись, ища, куда бы ей присесть, и так ничего не отыскав, приказала:

— Принеси мне шкуру из шалаша.

— Мигом, госпожа! — засуетился парень.

Однако миг тянулся что-то уж слишком долго. Рассерженная Сайо уже собралась проверить, чем там занимается нерадивый слуга, когда тот, наконец, вышел из шалаша, тяжело дыша и отдуваясь.

— Садись, моя госпожа.

— Ты случайно не в Канаго-сегу бегал? — проворчала она, подбирая подол платья.

— А, что надо было, моя госпожа?

Девушка засопела, но промолчала. Гулять на свежем воздухе ей что-то расхотелось. Но она добросовестно высидела все время, пока Алекс отжимался от земли, приседал, вставал в какие-то невообразимые стойки, время от времени что-то произнося на непонятном языке.

— Что ты говоришь? — спросила Сайо, не в силах разобрать ни единого слова.

— Это заклинания, моя госпожа, — поклонился молодой человек. — Полезны при выполнении определенных упражнений. Помогают сосредоточиться.

— Я слышала об этом, — кивнула девушка. — Преподобный Кимцзы иногда читал их. Говорил, что они написаны на старинном языке тонган. Но те слова звучали по-другому.

— Эти слова остались в моей памяти, госпожа, — со вздохом поклонился Алекс. — Но я не знаю, что они обозначают. Может быть, это язык древних людей или каких-то других народов, о Сайо-ли.

— Эти звуки не похожи на те, что произносил мой учитель, — согласилась девушка. — И звучат они как-то странно. Особенно последнее.

— Koza toshaya? Veshelka c glazami? Или sterva blagorodnaya? — поинтересовался молодой человек.

— Эти, — кивнула Сайо. — И другие тоже. Какая-то zadnitsa и ать, ать, ать. Ты его всех чаще упоминаешь.

— Ну, госпожа, — покачал головой Алекс, откашлявшись. — Это очень сильные заклинания. Как я помню, их женщинам лучше не произносить.

— Почему? — тревожно вскинула брови девушка.

— Не знаю, — пожал плечами молодой человек и тут же закашлялся.

— Ты не заболел? — встревожилась Сайо.

— Пока нет, — покачал головой Алекс. — Но вот отойти мне точно нужно.

Он подхватил с земли куртку и, сгибаясь от кашля, побежал за кусты.

Так и не дождавшись его возвращения, девушка почувствовала, что стала замерзать, и пошла в шалаш. Там она подбросила в костер сухих веток и стала бездумно смотреть на пламя.

Слуги вновь подозрительно долго не было. Сайо уже начала беспокоиться, когда он, деликатно постучав по стволу березки, вошел в шатер. В руках он держал тушку зайца.

— Где ты его взял?! — удивилась и обрадовалась девушка.

— В кустах застрял, госпожа, — улыбаясь, ответил парень. — Ты будешь есть сейчас или подождешь?

— Кончено подожду, Алекс! — вскинула брови Сайо.

Обед получился роскошный, не смотря на то, что половину тушки оставили на ужин. Едва парень помыл посуду, к шалашу пришла Нянька.

— Пойдемте в дом, — сказала она, тяжело отдуваясь. — Мосх уехал.

Молодой человек остался сворачивать овчины, а дамы пошли вперед. Отойдя от шалаша, старуха вдруг захихикала.

— Ну и натворили вы дел в Канаго.

Девушка от неожиданности встала. Едва не налетев на нее, Нянька поспешила «успокоить».

— Да ничего страшного. Просто за твою голову сегун объявил награду в пятьдесят тысяч «цапель».

— Сколько?! — ужаснулась Сайо.

— Пятьдесят тысяч золотых, госпожа! — с видимым удовольствием повторила Нянька. — Сколько ни живу, такой награды не помню.

— Вечное Небо, какой ужас, — проговорила девушка.

— Да ты не стой, госпожа, — напомнила старуха. — Иди в дом. Там подумаем, как ловчее соратников то обмануть.

Расположившись на лежанке, Сайо с интересом слушала рассказ хозяйки. Та споласкивала в корытце посуду и непривычно быстро тараторила:

— У Мосха сестра замужем в Канаго за лавочником. Он позавчера к ней ездил. Пряжу отвозил. Вот и наслушался! Соратники как с цепи сорвались! Тебя ищут. Хватают баб, девчонок прямо на улице и волокут в замок или еще куда! У Мосховой сестры глазки чуть с зеленью. Да и молодая она еще. Двадцать только летом исполнилось. Пошла на рынок. А там облава. Её схватили, кто, мол, такая, да откуда. Она отвечает: «Лешекова жена. Лавочник он в Кривом переулке. Хоть сейчас до мужа провожу. Да и соседи подтвердят».

Нянька закудахтала.

— Уж лучше бы помолчала. Соратники ей бока намяли, потом в город поволокли, в усадьбу какого-то знатного человека. Там заставили до гола раздеваться. Ну, бабенка в рев! «У меня же муж, благородные господа. Пощадите! Не позорьте!». Её опять побили. Разбили нос, порвали одежду. Пришел какой-то соратник, только глянул и сказал: «Не она». Те воины, кто ее притащил, давай орать. Ей бы дуре промолчать. А она возьми и ляпни: «Я же говорила».

— И что с ней стало? — с тревогой спросила девушка.

— Да ничего, — пожала плечами старуха, вытирая чашку.

— Побили ее да отпустили. Два ребра сломали, Мосх у меня бальзаму попросил. Как тут не дашь. Хотя за свой язык баба пострадала. Разве же можно с благородными спорить? Да еще когда такая награда объявлена.

Сайо вдруг почувствовала себя очень неуютно.

И тут как раз вошел Алекс с тюком за плечами. Рассовав вещи по углам и сундукам, Нянька уселась на табуретку.