Ирина Якимова - Серебром и солнцем

В первые годы она, наверное, убивала много... Наверное? Она не помнила. Мира никогда не охотилась одна. Главным был Алан, а юная вампирша лишь тенью следовала за ним. Они охотились каждую ночь и каждую ночь убивали. Неудивительно, что они старались не задерживаться на одном месте. Они облетели всю Термину, и за ними тянулся шлейф смертей. Часто они убивали, не снимая крыльев, не выходя из звериного обличия, и тогда отнимали жизнь за мгновение, не запоминая ни внешности жертвы, ни хотя бы вкуса крови. "Залпом", - как выражался Алан...

Мира задумалась. Потом её перо быстро побежало по бумаге:

"Я начала в пятьдесят втором году, в Карде. Второе воскресенье ноября. Старый мост (Верхний). Мы убили двоих и не потрудились прибраться. Думаю, нужно связаться с полицейским управлением Карды. Они должны были опознать убитых.

Следующая ночь. Мы не ушли далеко от дома Вако. Убийство в Восточной Короне. Спросить в полиции о всех случаях смертей в окрестностях.

Следующая ночь. Алан познакомил меня со своими друзьями. Мы охотились вчетвером в Патенсе. Должно быть много жертв. Спросить в полиции, может быть, сведения есть и в старых кардинских газетах.

Следующая ночь..."

Двадцать один год. Ох, впереди ещё много, много ночей! Мира загрустила: "Что же делать?"

"Иди по цепи своего проклятия, и ты всё вспомнишь".

Мира соскочила на пол и сняла единственное зеркало с дверцы шкафа: четырёхугольное, высотой в полроста. Потом, с зеркалом в руках, она возвратилась на подоконник и долго вглядывалась в своё изломанное отражение. Она глядела в его зрачки - коридоры Пустоты, и прошлое являлось, она прослеживала свой путь. Все жизни, что утонули в бездонном колодце её Пустоты, оставили следы: отпечатки, подобные древним окаменелостям в слоях горной породы.

"Ушедшие жизни оставляют будущему знаки..."

Мира отложила зеркало и вновь схватила перо.

"Первая жертва - женщина, темноволосая, лет тридцати. Худая, больная", - записала она и поморщилась: как сухо! Но как описать то искажённое страхом лицо, явившееся ей, всплывшее из глубин памяти Бездны? Как найти верные слова, чтобы рассказать, как постепенно растворился, разгладился этот страх, как побледневшее лицо засияло и умирающая радостно вздохнула? Carere morte стали её избавителями. Там, на Старом мосту через Несс, женщина перегнулась через перила и гляделась в тёмное зеркало воды, и только страх посмертной кары удерживал её от прыжка. Тогда явились они - юные, голодные вампиры. "Избавители", - шептала она им перед смертью. Первая жертва... - вот шутка судьбы!

"Вторая жертва - мужчина, - застрочила она дальше. - Мы поймали его на пороге дома, и, оказывается, я помню этот дом. У Старого моста, на Карнавальной улице. N5"

Мира увлеклась, и работа закипела. Она исписывала лист за листом. Она смотрела в разбитое зеркало, пока не начинали болеть глаза. Всё дальше и дальше она уходила по коридору Пустоты. Скоро свет позади исчез, его съела сгустившаяся темнота, но впереди не забрезжило ни лучика. Она уходила дальше и дальше, в самые тёмные и мрачные свои годы...

...Призраки убитых никогда не являлись к ней. Лишь иногда, в минуты душевной рассеянности Мира вдруг вспоминала какую-то деталь: тускнеющий взгляд или последние захлёбывающиеся слова и звонкий смех в ответ на них - то брат и сестра смеялись, узнавая и любя безумие в глазах друг друга... Липкую, холодную кожу на шее, которую вампирша разрывала своими новенькими клыками, и руки, слабые, но цепкие, теребящие её одежду, пока вампиры трапезничали... И ещё она помнила, как Алан бросал жертву, едва попробовав её кровь. Его прозрачные глаза в этот момент затягивались пеленой тумана. "Скучно! - шептал он. - Как скучно, серо!" Потом именно скука приведёт его к гибели... А пока Мира огрызалась, раздражённая его расточительностью: "Мы охотимся на чужих землях и должны брать немного!" Впрочем, она никогда не препятствовала ему убивать. Она была пьяна от крови, также как он.

На второй год бессмертной жизни Миры, они обосновались в столице. Скоро они нашли друзей - таких же дикарей и сколотили хорошую команду. Они летали и в Центр, и в северный район. Летом наступила пора балов. Алан и Мира танцевали до утра. Угощение было изысканным, и насытившиеся вампиры делились своим бессмертием со многими. Порой устраивали соревнование: кто больше смертных соблазнит вечностью? Иногда соревновались парами, уже по убийствам: Алан и Мира против Эрика и Беллы... -

Мира сообщила хозяйке дома, что уезжает на две недели и заперлась в своей квартирке. Перед ней был долгий путь.

Тетрадь заполнялась: Октябрь пятьдесят четвёртого, Энимы из Северной Пенны - вся семья, вампиры не успокоились, пока не оставили тот дом пустым. Январь пятьдесят пятого, Большой Бал Сатура - убиты певичка и младший из сыновей герцога Керте. Май пятьдесят пятого - компания вампиров навестила трущобы Западной Пены, об этой резне писали в газетах... Пятнадцатая страница... Двадцатая...

Пустота всегда голодна.

Первые три года заняли две тетради, и Мира была вынуждена взять третью, последнюю из купленных. Но здесь вампирша скоро остановилась: она добралась до самого чёрного времени своей сумасшедшей бессмертной юности. Весна пятьдесят шестого. Гибель Алана.

Одиночество и безнадёжность, испытанные тогда, снова навалились на неё. Изнемогая под их тяжестью, Мира пролежала два дня в гробу, забросив работу.

"Ты, погубивший меня, почему ты оставил меня?"

Прошедшие годы и накопленная мудрость, конечно, сделали своё дело. Она вспоминала первого любовника с печалью и принятием его смерти. Она давно свыклась со страшным словом: "Никогда..."

На третий день вампирша, уступив усталости, уснула, и ей явился старый кошмар: Мира и Алан вновь шли рука об руку. Знакомая картина: старая мудрая Карда, полный кровью Несс и сотни мёртвых, у которых они отняли жизни. Прежде это была безликая груда тел, но сейчас вампирша узнавала каждого. Вот Алан вновь и вновь падал, и их руки размыкались. Вновь и вновь Мира оставалась одна.

Не одна. Вокруг были сотни, тысячи глаз. Вокруг были люди и сияние их жизней ослепляло. Враги... Как они боялись её! Как они ненавидели её! Она читала на их одинаковых лицах одинаковые отвращение, презрение, пожелание смерти. Так что же они не убили и её вместе с другом? - Мира опять шла на мечи этих взглядов, молила: убейте, убейте! За горами мёртвых тел пряталась Пустота, и вампирша не хотела оставаться с нею в одной вечности. Но сон оборвался. Она по-прежнему оставалась carere morte...

...Она стала меньше убивать после смерти друга, но способы охоты компании стали изощрённее. И однажды, ведомые местью за своих погибших, они замахнулись на убийство охотников. Мира повела друзей на первую битву с Орденом...