Евгений Щепетнов - Монах. Боль победы

Наконец, все снаряды уложены, кроме одного, который Андрей нацелился метнуть с взлетевшей драконицы, но тут случилось непредвиденное — Шанти, у которой руки покрылись волдырями от раскалённого кожуха «акура», нечаянно выронила пулемёт, и стрельба прекратилась.

Натороканта немедленно воспользовалась моментом, и бросилась на двух дракониц, поливая их липким огнём. Гараскарания рванулась в сторону — вся спина её горела, и драконица, спасаясь от тяжёлых ожогов метнулась к морю, рассчитывая потушить пламя о воду.

И тут — пламя подожгло пороховой заряд снаряда, оставшегося на её спине. Он жахнул, и полетел к Артефакту, разорвавшись в нескольких метрах от смертоносного штабеля «дров».

Снаряды сдетонировали.

Андрей находился в это время метрах в десяти от эпицентра взрыва, и спастись у него не было ни малейшего шанса. Взрыв уничтожил Артефакт, превратив его в разрозненные молекулы, высвободив всю ту энергию, которую он накопил за тысячелетия.

В Андрея ударила невероятная сильная, могучая волна, которая буквально раздробила его личность, его сознание на кусочки, распылив по уголкам мозга.

Их было две волны — волна, несущая энергию выпитую из сознаний разумных живых существ по всему миру, и вторая волна — ударная, от разорвавшихся снарядов. Первая была быстрее. Она разорвала пространство и выбросила тело Андрея, переместив в пространстве на тысячи километров, за долю секунды до того, как осколки рассекли воздух в том месте, где он стоял.

Человеческая оболочка ударилась о землю на неизвестном материке, и застыла, как изломанная кукла, скатившись по склону холма, покрытого густой травой, в придорожную грязь, оставшуюся после ночного ливня…

Натороканта, лишившаяся управления, свалилась с небес на скалы и разбилась вдребезги, хряснувшись так, что её кости пробили шкуру и вылезли из боков, а кровь потекла ручьём, скатываясь по крутому обрыву в бурное, жадное море, мечтающее о новых жертвах.

Гараскарания вынырнула из воды, тяжело захлопав крыльями, шипя от боли в обожжённой спине взлетела, и через несколько минут уже сидела наверху, там, где когда-то стоял Артефакт, а теперь было лишь опалённая воронка, иссечённая осколками снарядов.

— Вот и всё — грустно сказала Гараскарания, глядя на ошеломленную Шанти, сжавшую руки в кулаки — мне жаль, дочка. Очень жаль. Он умер.

Шанти побелела, закрыла глаза, потом вдруг нахмурилась и отрицательно помотала головой:

— Не может быть! Не верю. Я не верю! А значит — он жив. Я не знаю где он, но чувствую — он жив!

— Дочка, так не бывает. У него не было никаких шансов спастись. Посмотри — от Артефакта не осталось даже следа. Что там говорить о человеке… впрочем — можешь верить, если тебе так легче. Пусть будет так. Что собираешься делать?

— Вернусь домой, во дворец. Расскажу, что тут было, а потом полечу его искать. Я найду его, чего бы это мне ни стоило!

Шанти решительно рубанула воздух сжатой в кулак рукой, и забралась на спину матери. Та разбежалась, прыгнула со скалы и через секунду уже парила в воздухе, скользя как ветер над бушующим морем.

Драконы, которые летали над островом, после взрыва куда-то исчезли, и больше никто не мешал полёту матери и дочери. Впереди была неизвестность. Но Шанти знала, что всё преодолеет, но найдёт Андрея.

Известие о гибели Андрея было воспринято по разному. Кто-то злопыхал, кто-то радовался — всё, как обычно. Друзья плакали, враги потирали руки — сейчас корона падёт на того, кто первый подставит под неё голову. Увы для них — надежды не оправдались. Фёдор жёсткой рукой тут же пресёк вспыхнувшие волнения, расстреляв кучку бунтовщиков и перевешав зачинщиков. Его немедленно объявили опекуном будущего Императора Марка, регентом — за Фёдором стояла самая реальная сила в империи — армия, вышколенная, вооружённая, без раздумий подчиняющаяся своему главнокомандующему. Не зря он посвятил ей долгие месяцы тренировок. Фактически теперь он стал управлять страной — до тех пор, пока не вырастет Марк.

Опасались проблем с пленными островитянами — ведь Андрей умер, а они присягали ему. Однако — как оказалось, священник-переводчик, объявляя о клятве, которую они должны были принести, вставил от себя пункт о том, что те присягают правителю Империи. И они присягнули. Правителем теперь был Фёдор, соответственно — они подчинились ему. И теперь — Рыжий Корпус был одним из самых сильных подразделений армии Балрона.

Шанти, конечно, сказала, что не верит в гибель Андрея, но ей никто не поверил. Он просто НЕ МОГ выжить в этой ситуации, и всё тут. Все сразу припомнили древнее пророчество, и утвердились в мысли — древние пророчества врать не будут.

Андрей Монах, самая выдающаяся личность на протяжении многих тысячелетий — мёртв.

Через год после его гибели всё успокоилось — строились дома, строился Завод, уже соединившийся с Анкаррой, и притихли воспоминания о погибших в этой войне. Мирная жизнь вступила в свои права.

Шанти ушла из дворца через неделю после того, как исчез Андрей. Она передала Фёдору все свои контакты с агентами, и освободившись от долгов перед страной, попрощавшись с друзьями, навестив детей Андрея, ушла в неизвестность. Её пытались остановить, уговаривали, но она лишь сжимала губы и упрямо говорила: «Он жив! Я знаю».

И она знала. Тонкая ниточка, которая всегда была между ними, не оборвалась. Она чувствовала, что Андрей жив, а потому — однажды вечером Шанти исчезла из дворца и больше её никто не видел.

— Смотри, смотри — кто-то лежит! Труп! Опять разбойнички шалили, похоже на то! Эти чёртовы вне клановые совсем одолели! Пора бы облаву делать, скоро честному торговцу проехать нельзя будет. Сволочи!

— Пап, он жив, дышит!

— И что? Мы теперь всех бродяг будем собирать? Мать нас на улицу выгонит с этим внеклановым. Он вообще какой-то странный. Может больной? Тащить в дом заразу…

— Мать нас скорее выгонит, когда узнает, что мы бросили его без помощи! А если бы ты вот так валялся на дороге, и тебя бы никто не подобрал? А мать умерла бы от горя, узнав, что ты умер?

— М-да… умеешь ты находить слова. Давай, грузим его в фургон. Ага, сюда клади. Да погоняй! Я до ночи хочу поесть горячей домашней похлёбки, а солнце уже высоко! Поехали!..