Евгений Щепетнов - Монах. Боль победы

Внезапно, Дроган отбросил щит, перехватил меч обеими руками и совершил невозможное — он ещё больше ускорился! Из его рта показалась пена, он сделался бледным, глаза покраснели, но удары сделались ещё более быстрыми. Он не обращал внимания на безопасность и пёр вперёд, как танк на пулемётное гнездо.

Это его и сгубило. Андрей пропустил страшные удары мимо себя, слегка подправив их косыми движениями сабли. Затем коротким секущим ударом подрубил ногу Дрогана под коленом и тот свалился на землю в очередном замахе.

Вокруг зашумели, загалдели — островитяне живо обсуждали происшедшее. Андрей остановился, опустив саблю, и поискал глазами священника-переводчика. Махнул ему, но тот сделал вид, что не видел, и только когда Фёдор неласково подтолкнул вперёд, с недовольным видом подошёл к Андрею:

— Слушаю, ваше высочество!

Андрей посмотрел на Дрогана, стоящего на колене и на согнутой ноге с мечом в руках, и приказал:

— Предложи ему сдаться. Скажи — он хорошо бился, и заслужил жизнь. Сдастся, даст мне клятву верности — и пусть живёт. Иначе — я его сейчас убью.

Дроган выслушал предложение Андрея, усмехнулся. Затем что-то громко сказал, на что воины островитян заревели, стуча кулаком в грудь, перехватил меч, упёр его рукоятью в землю и бросился на острие, которое вышло у него из спины, обагренное кровью.

— Что он сказал? — равнодушно спросил Андрей.

— Говорит — он предпочитает самоубийство клятвопреступлению. А ещё — то, что он освобождает всех присутствующих от клятвы верности, принесённой ему, и они вольны распоряжаться своей жизнью так, как хотят. Дикари, право слово — у священника дрогнул голос, и он добавил — самоубийство противно нашей вере.

— Так они другой веры — заметил Андрей, и приказал — переведи им, только погромче кричи, чтобы все слышали — те, кто присягает мне, будут служить на тех же условиях, что и наши солдаты. Я буду владеть их жизнью и смертью. Те, кто не хочет принимать присягу — отходят вон туда, к противоположной трибуне. Я предоставлю им возможность закончить так, как их король.

Андрей подошёл к Дрогану, перевернул его на спину, вытянул из мёртвого тела меч. Затем встал, и стал наблюдать, как из толп пленников выходят люди и отходят к указанной трибуне. Их набралось сотни две. Андрей вздохнул — он ожидал чего-то подобного. Но что поделаешь? Всегда, во все времена были люди, способные умереть за свои убеждения.

Андрей взял меч, подошёл к этим двумстам. И без слов бросил перед ними меч Дрогана. Они несколько секунд стояли, потом один из воинов нагнулся, поднял меч, громко крикнул что-то хриплым голосом и бросился на острие. За ним следующий, и следующий, и следующий.

В мрачной тишине, прерываемой лишь хрипом умирающих да громкими возгласами бросающихся на меч, прошло минут десять-пятнадцать, и скоро на песке Амфитеатра остались двести трупов, лежащих в огромной луже крови.

— Андрей! — толкнулся в голову громкий мыслеголос Шанти — беда! Мама передаёт — сюда летит армия драконов!

— Откуда знает? — насторожился Андрей — а как же неделя сроку?! Они же якобы через неделю хотели напасть?

— Не знаю. Говорит — ей передал Ессерадон, он перехватил сигнал сбора! Они через несколько часов уже будут у нас! Сейчас толкутся у пещеры Совета, решают, как нам хвосты отрывать. Потом вылетают. Почему быстро? Старейшины чего-то очень обеспокоились. Как будто узнали, что ты собираешься уничтожить Артефакт!

— Не может быть связь между исчадьем и Артефактом? Передал, что мы из него выжали информацию? На завод. Давай на завод. Стоп! Не спешим — надо вначале принять присягу у островитян. Только сейчас это сделаем как-то по хитрому, не по одному примем, а у всех сразу. И гонцов отправим на завод. Несколько часов у нас ещё есть.

Андрей отвернулся от трупов тех, кто предпочёл смерть служению чужакам, и под молчание Амфитеатра пошёл к Фёдору, стоявшему рядом с переводчиком. Друг широко раскрыв глаза смотрел на Андрея, и когда тот подошёл, угрюмо сказал:

— Ты что, решил меня до смерти напугать?! Ты зачем с ним играл? Не мог сразу убить?

— Не мог. Он был очень быстр. Он одержим, или точнее — болен. У нас таких воинов называли берсерками. Он сам себя вводит в припадок, и становится невероятно сильным, быстрым, а ещё — нечувствительным к боли. Впрочем, ладно — ты прав. Мог убить сразу, но мне надо было слегка затянуть бой, чтобы это выглядело красиво, эпически. Чтобы было о чём вспомнить этим воинам. И получилось красиво, правда?

— Особенно вот это — Фёдор указал на двести трупов островитян у противоположной стены.

— А что? И это — красиво. Их воспоют в песнях. Их будут вспоминать поимённо. Тоже хорошо. Вот что, Федя — неприятности. Через несколько часов здесь будут сотня, или больше, драконов. С желанием вырвать нам ноги. Или поджарить зад — выбери то, что ближе к сердцу. Срочно гонцов на Завод, солдат туда, всем объясни ситуацию. Пусть готовятся к отражению воздушной атаки. Впрочем — наземной тоже. Мало ли какой облик они примут — по чужим стрелять без предупреждения, если они подходят ближе ста метров. Кошек, собак, оленей и тюленей, если они вдруг появятся вблизи стены Завода — не подпускать к людям. Стрелять. Поставь полк на защиту дворца — с теми же указаниями. Предупреди Никата, Зорана и Гангу — пусть берегут малышей, головой отвечают. Давай, Федя, давай! Скорее!

— А с этими что? Куда их?

— Сейчас я приму у них присягу. Обеспечь им кормёжку, питьё. Потом рассортируем. Палатки дай — пока тут ждут, как закончим с драконами — рассортируем по казармам. Выделишь им помещения. Всё, не стой, давай, давай!

Фёдор кивнул, отсалютовал, и начал отдавать приказания. Всё завертелось, забегали адьютанты, посыльные — процесс пошёл.

— Отец Силан, объявите всем оставшимся: все, кто присягает мне, выходят на поле Амфитеатра, ты зачитываешь слова клятвы — я тебе буду их говорить — а они, когда читать клятву закончишь, становятся на одно колено, в знак того, что дали эту клятву, преклоняясь перед моим оружием. Те, кто останется стоять на ногах — могут присоединиться вон к тем — Андрей показал на трупы «отказников» — после того, как они дадут клятву, их обеспечат пищей и водой. Чуть позже мы займёмся их устройством в казармы. Запомнили? Хорошо. Начали! — Андрей воткнул в песок арены свою саблю, и встал возле неё, слушая, как священник речитативом передаёт его слова.

— Летят! Смотрите, смотрите, вон они! О господи! Они такие огромные!

— Не подпускать их ближе ста пятидесяти шагов! Приготовились! По команде! Огонь!

Андрей махнул рукой, и вся артиллерия, все пулемёты, все пушки ударили одновременно навстречу налетающей туче драконов. Их было много — сотни полторы, не меньше — огромные, величавые, прекрасные существа, прилетевшие убивать этих жалких насекомых — людей, осмелившихся противиться их воле.