Владимир Брайт - Принц фальшивых героев

— Теперь знаешь, где будут у меня эти маги клана Кен? — продолжал в радостном возбуждении болтать мерзкого вида старикашка, чем-то отдаленно напоминающий Компота, когда тот был еще человеком.— Вот здесь они все будут! — Сморщенная, высохшая рука сжалась в кулак прямо перед моим лицом.

— Гх-х,— с натугой проскрипел я, хотя намеревался сказать примерно следующее: «.......................................!!!»

— Вижу. Вижу, что ты со мной полностью согласен.— Вполне удовлетворенный услышанным, новый рабовладелец покровительственно похлопал по щеке своего нечленораздельно мычащего раба.— Сейчас быстренько расплавим твоего телохранителя, проявившего удивительную прыткость в схватке с пятеркой преследования, и нырнем в подпространство, где нас уже никто не найдет.

Он тонко противно захихикал, и в мое усталое сознание в очередной раз пришла мысль, что все колдуны немного не в себе. То ли специфика работы накладывает определенный отпечаток на психику, то ли понятия «волшебник» и «норма» изначально несовместимы.

— О! Ты только посмотри, какая прелесть! — Без всякого перехода безумный старикашка радостно захлопал в ладоши и тут же развернул меня на сто восемьдесят градусов, чтобы я смог воочию увидеть, что так обрадовало нового «хозяина».

Не знаю, как насчет «прелести», но если отбросить несущественные мелочи, то в целом картина выглядела действительно впечатляющей.

Гарх, заключенный в ледяной панцирь, с огромным трудом, не быстрее черепахи, двигался в нашу сторону. Чтобы воочию представить себе, на что это походило, возьмите водолаза в тяжелом глубоководном снаряжении, вытащите его на землю и предложите преодолеть стометровку на скорость.

Мой телохранитель двигался в точности как этот многострадальный водолаз — медленно, судорожно и с огромным трудом. Но, пожалуй, самое интересное заключалось в том, что в вытянутой руке Гарх держал несчастного Компота. Вероятно, не рассчитав силу, ледяной монстр настолько сильно сжал хрупкого, покрытого инеем ольтика, что, казалось, еще чуть-чуть — и у бедняги глаза вылезут из орбит.

— Очень, очень впечатляет,— как мне показалось, с совершенно искренним, не наигранным, уважением произнес безумный колдун.— У этого создания поистине удивительная воля. Жаль, что придется его ликвидировать.

Мерзкий старикан в задумчивости повернулся ко мне и после некоторой паузы закончил:

— Но, в отличие от красавчика из команды Кен, я не буду дожидаться, пока твой телохранитель выкинет какой-нибудь очередной фокус с арбалетом или чем-нибудь подобным, а расплавлю его прямо сейчас. Как говорится, сначала расправься с противником, а потом расскажи трупу свои секреты.

Как бы в подтверждение этих слов, он отошел на пару шагов, вскинул руки и быстро забормотал слова заклинания. Скосив глаза, я сумел увидеть сгусток бледно-голубой энергии, мерцающий на кончиках его пальцев.

— Ставлю на Гарха,— неожиданно встрепенулся внутренний голос.

— Ты же обещал заткнуться!

Сгусток энергии становился все больше, разбухая на глазах.

Ледяная каравелла с фигурой ольтика на носу, скрипя всеми снастями, невыносимо медленно тащилась в свою последнюю гавань, где ей предстояло раствориться в мгновенной вспышке адского пламени.

— Да, обещал, — легко согласилась моя вторая половина,— но сейчас такой драматичный момент, что сам понимаешь — оставаться в стороне выше моих сил.

— Если этот сумасшедший поджигатель промахнется, а потом в течение получаса будет терпеливо ждать, не сходя с места, пока Гарх преодолеет пятнадцать метров, то...

Энергетический шар достиг размеров футбольного мяча и принялся гудеть, словно небольшой генератор.

— Ставлю на нашу команду,— прервал логическую цепочку моих размышлений вечный спутник.

— В таком случае мне ничего не остается, как принять сторону плохого парня. Пройдет не больше десяти секунд и...

Видимо, достигнув предела своей мощности, шаровая молния сорвалась с кончиков пальцев колдуна и устремилась к цели...

«Это конец»,— сверкнула в глубине сознания предательская мысль.

В воздухе мелькнула едва заметная рябь, и тут же по глазам ударила невыносимо яркая вспышка света.

Чудовищная ударная волна отшвырнула меня, словно песчинку, в сторону, и уже в1 полете краем глаза я успел заметить, как раскаленное добела маленькое солнце ударило в грудь моего телохранителя, после чего, объятый пламенем, он рухнул в...

А впрочем, куда он упал, мне так и не довелось узнать: сначала я потерял Гарха из виду, а потом так ударился головой, что в очередной раз потерял сознание.

Было очень темно. Голова ужасно болела — впрочем, как и все остальное тело. А еще было холодно. Не знаю, что чувствует космонавт, выползающий на обшивку орбитальной станции, чтобы при помощи молотка и зубила попытаться исправить очередную мелкую неисправность, но выражение «космический холод» сейчас очень подошло бы для описания моих ощущений.

Я пришел в себя, но глаза открывать не хотелось. Почему-то я был уверен, что ничего хорошего моему взору не откроется.

— Смелее! Смелее, мой юный друг! — фальшиво бодро воскликнул внутренний голос, призывая вернуться к суровым реалиям текущего момента.— Уверяю тебя, нет ничего страшного в том, чтобы просто открыть глаза!

Все еще терзаемый самыми мрачными предчувствиями, я слегка приподнял правое веко. Рядом лежало нечто, вызывающее тревогу.

Присмотревшись внимательно, я понял, что это рука, оторванная по самое плечо.

Так как мой организм все еще пребывал в полуобмороженном состоянии и не чувствовал ничего, кроме всепоглощающего холода, то определить, чья именно конечность предстала моему взору, чужая или моя собственная, не было никакой возможности.

Во избежание очередного нервного срыва я предпочел как можно быстрее крепко-накрепко зажмуриться.

— Это не наша рука,— слегка прерывающимся от волнения голосом заявило мое шизофреническое второе «я».— Наша всегда выглядела намного эстетичнее.

— Замолчи, пожалуйста! — Я чуть ли не взвыл от отчаяния.

Лежать и обсуждать со своим подсознанием, кому принадлежит оторванная конечность, было слишком даже для моей психики, за последнее время почти привыкшей ко всякого рода ужасам.

— Уже очнулся? — Вопрос застал меня врасплох: откуда мне было знать, очнулся я или все еще пребываю в обмороке?

Рядом резко запахло свежим пепелищем вкупе с подгоревшим мясом, и я понял, что мой полусмертный телохранитель по-прежнему жив и даже более того — вполне бодр.

— Я выиграл! — в радостном возбуждении воскликнул внутренний голос, которого, судя по всему, намного больше интересовала победа в споре, нежели злободневный вопрос о том, кому все-таки принадлежит несчастная рука.