Владимир Брайт - Принц фальшивых героев

— Меньше пить надо было.— Внутренний голос с некоторым опозданием появился на моем затянутом тучами и отравленном токсинами горизонте.

— Мне полбутылки в горло влили, а ты говоришь — «пить»...— Похмельная обида затопила сознание, но так же быстро схлынула под напором невыносимой головной боли.

— Ты уже и до этого был достаточно хорош. Очередные спазмы желудка прервали обличительную речь моего коварного подсознания.

— Воды... Дай мне воды — или я умру прямо здесь и сейчас.— На этот раз мой голос был громче, и Гарх наконец соблаговолил обратить внимание на страдающего человека, к жестокой алкогольной интоксикации которого он приложил руку.

Тогда я еще не знал, что это чудовище швырнуло меня, словно метательный снаряд, на добрый десяток метров.

— Воды нет,— скупо ответил он, продолжая упорно шагать.

— Идем туда, где безопасно.

Было очевидно, что даже эти заезженные до дыр остроты даются внутреннему голосу чрезвычайно тяжело. Что ж, в этом не было ничего удивительного — раскалывающаяся от боли голова принадлежала нам в равной степени, так что было бы очень странно, если бы он вдруг почувствовал себя лучше, чем я.

«В гробу я видал эту безопасность»,— подумал я и в очередной раз отключился.

Повторное возвращение к реальности произошло не так экстремально, как раньше, а в более спокойном ключе. Я лежал на земле, а склонившийся Гарх приводил пациента в чувство, простым эффективным методом — лупил по щекам.

— Воды...— с натугой прохрипел я, одновременно горько сожалея о том, что меня вывели из состояния блаженного забытья.

— Здесь кое-кто хочет с тобой поговорить.— Мой телохранитель был чужд сантиментов и до того, как его головой заправили наваристую похлебку, а после сего кулинарного эксперимента и вовсе зачерствел.

— Пить...— судорожно попросил я, с трудом балансируя на грани очередного обморока.

Видимо, осознав, что слова бессильны, полусмертный приподнял мою голову так, чтоб я смог увидеть посетителя, изъявившего горячее желание побеседовать посреди пустыни с человеком, терзаемым страшными муками похмельного синдрома.

Нужно признать, что вид этого существа настолько поразил меня, что на непродолжительное время я даже забыл о боли и непрекращающихся рвотных позывах.

— ЛСД! — пораженный до глубины души, простонал я.— Ты ли это?

— Да, это я,— спокойно ответил он, и мне пришло в голову, что и без Аспирина это придурковатое животное способно мыслить. Да и разговаривает вполне разумно. Несмотря на подавляющую сознание головную боль, я не стал задавать дурацкие вопросы вроде «А что ты тут делаешь? » или: «Как ты нас вообще нашел?»,— а перешел сразу к сути дела:

— Что тебе нужно?

— Тебя ведь похмелье мучает? — вместо ответа вежливо поинтересовался собеседник.

— А он догадливый! — встрепенулся внутренний голос.

— Что-то типа того...— не слишком-то бодро прохрипел я.

— Так попроси Клару, она поможет.

— Каким образом?!

— Обычным,— пожал плечами ЛСД, как будто речь шла о само собой разумеющихся вещах.— Нейтрализовать действие алкоголя в крови для пиявки ее уровня — простейшая задача.

— Вы о делах будете говорить или нет? — нетерпеливо вмешался Гарх, всем своим видом выражая откровенное недовольство.— Устроили тут съезд знахарей, понимаешь...

— Полусмертный с неочищенной кровью.— Взгляд ЛСД переместился с меня на телохранителя.— Очень, очень интересный и необычный вариант.

— Ты что-то знаешь о моей проблеме? — Голос Гарха звучал подчеркнуто небрежно, но мне-то было известно, что этот тон означает высшую степень заинтересованности моего соратника.

— А что о ней знать или не знать? — вежливо осведомился посланник Аспирина.— Если кровь не очистить в ближайшее время, твои мозги протухнут, словно кусок мяса, оставленный на жаре.

Если бы на месте ЛСД был кто-нибудь другой, то после такой фразы его мозги наверняка отделились бы от тела, но в данном случае Гарх был слишком заинтересован в собеседнике, чтобы позволить себе вспылить.

— Знаешь ли ты, как очистить кровь в моей голове? — предельно вежливо поинтересовался мой напарник, и я понял: ЛСД не протянет и трех секунд, если ответ не удовлетворит полусмертного, в последнее время пребывающего в печали по поповоду состояния своего заметно пошатнувшегося здоровья.

— Конечно, знаю.

Судя по всему, сегодня для нашего незваного гостя не было неразрешимых проблем.

— И?!! — Гарх прямо-таки лучился доброжелательным вниманием.

— Пробей дыру в пленке, защищающей твою голову. Потом попроси Клару помочь тебе — и запусти ее внутрь.

Он произнес это с таким скучающим видом, будто речь шла о всем известных, обыденных до невозможности вещах.

— И?!

— И все будет в порядке,— слегка раздраженно ответил ЛСД.

— А откуда мне знать, что эта пиявка, вместо того, чтобы очистить кровь, не съест мои мозги?

— Если хорошо попросишь, и она будет в настроении, думаю, ничего плохого не случится.

Было прекрасно видно, что Гарха не впечатлила перспектива сначала пробить в своей голове, дыру, потом еще дожидаться, пока Клара окажется в настроении, и только после этого, хорошенько ее задобрив, запустить внутрь.

— Давайте проведем испытания ее способности очищать кровь на мне,— устав ждать, когда иссякнет этот непрекращающийся поток болтовни, вклинился в разговор я.— А то такое похмелье, что...

— Давайте,— легко согласился ЛСД, который, явно появился в этом месте не для того, чтобы делиться с нами своими глубокими познаниями в нетрадиционной медицине, а для чего-то более важного.

— Давай,— мрачно поддержал нас Гарх, которому было интересно на практике убедиться в феноменальных способностях кровососа, угнездившегося на моей шее.

— Клара.— Я облизнул пересохшие губы тяжелым, еле ворочающимся языком.— Очень, очень тебя прошу, как друга и верного боевого товарища, не раз выручавшего нас в трудную минуту: пожалуйста, сделай что-нибудь, способное избавить меня от этого жуткого похмелья!

Я немного подождал, прислушиваясь к своим ощущениям, и когда уже готов был признать, что пиявка проигнорировала просьбу, она вдруг начала свою работу по очистке организма от токсинов, просочившись внутрь через проделанную в вене дыру.

Ну что сказать...

Как всегда, было очень больно, что, впрочем, стало доброй традицией — как только речь заходила о моем многострадальном организме, сразу же по нервам проходил очередной заряд боли, выворачивающий наизнанку сознание. Если бы я был матерым мазохистом, то больше чем уверен — посещение Глова оставило бы в моей душе массу незабываемых впечатлений, которые наверняка захотелось бы повторить при первом же удобном случае. К счастью, я все еще оставался в более или менее нормальном состоянии, поэтому к запредельным перегрузкам, как и к покорению болевого порога, относился негативно. Что никоим образом не влияло на частоту этого самого покорения.