Владимир Лосев - Королева ночи

Я недоуменно уставился на костяной амулет, который она вытащила из небольшой шкатулки.

— Я его тогда унесла с собой, растерялась, думала, если его найдут в твоих руках, то меня обвинят в колдовстве. А ты знаешь, чем это кончается…

Я знал, поэтому только кивнул и стал разглядывать оберег.

Он не производил впечатление дорогого, золота в нем не было, как и драгоценных камней, сделан из костяной довольно большой чешуйки, неизвестного животного, или может быть рыбы, а еще на нем имелся рисунок, вырезанный искусным художником, он изображал крупного волка.

Амулет, как амулет, но я его никому не отдал бы даже за золотой, и дело даже не в том, что эта единственная вещь, которая мне досталась от матери — просто родной он. Сразу как только повесил себе на шею на кожаном шнурке, то почувствовал, как кто-то нежно меня обнял и прижался, к груди маленький ласковый зверек.

Трудно это объяснить, да и не надо — мой он и все!

Он и на самом деле почувствовал себя неплохо, тело согрелось, защищенное огромными каменными стенами от ветра и дождя, и даже перестало дрожать. Костя плавно перетек из скрюченной позы дрожащего зародыша в нечто более прямое и достойное, ощущая, как влажная одежда начинает понемногу шуршать при движении, а не хлюпать, как раньше.

Внутри дома за громадными каменными валунами, из которых он был сложен, создавался свой микроклимат. Пашка не обманул — несмотря на то, что за стеной по-прежнему шел холодный дождь, здесь внутри температура воздуха была явно больше двадцати градусов, каменные глыбы хорошо прогретые днем, теперь отдавали свое тепло.

Костик вытянул ноги, разместился поудобнее, достал фонарь каким-то невероятным образом оказавшийся у него в кармане и осветил внутреннее пространство каменного дома. Оно оказалось совсем небольшим — маленькая комната размером четыре-пять квадратных метров высотой меньше двух. Стоять можно, только согнувшись. Вместо потолка имелась еще одна массивная глыба, покрытая сажей от разводившихся здесь костров, горевших свечей и факелов. А в самом углу имелась надпись, сделанная на камне зубной пастой: «Здесь были Слава и Люда из Первоуральска».

Прочитав это Костя окончательно успокоился — какие ужасы могут происходить там, где побывали Слава и Люда?

Ясно любому, что после них не осталось ни одного привидения или необычного явления — все давно растащено по домам в качестве сувениров.

Юноша усмехнулся, выключил фонарь и закрыл глаза. Дождь шелестел за стеной, иногда взрывая ночь громом и молниями. Тепло навевало сон, он согрелся, ему даже в какой-то момент стало невыносимо жарко. Сам не понимая, что делает, в полудремоте, которую никак не удавалось развеять, Костя сбросил с себя все, оставшись в одних трусах, и погрузился в странный, тягостный сон.

Он пробирался по узким ходам какой-то пещеры, светя себе под ноги фонариком, батарейки которого уже наполовину разрядились, поэтому спешил к выходу, чтобы не остаться в тягучей липкой темноте.

Когда до выхода осталось не больше десятка метров, он запнулся о лежащий в проходе камень и покатился вниз, в боковой ход, едва успев в падении сгруппироваться, чтобы не разбить голову и руки, но при этом все равно получая синяки и царапины.

Острый камень, пробороздил по боку глубокую царапину, разорвал трусы, и они остались на этом камне. Даже во сне его это удивило — зачем он полез в пещеру в одних трусах, грязно же, сыро, да и холодно?

Тут его подбросило, он на мгновение словно завис в воздухе, готовясь к сильному удару от падения с большой высоты.

Перед глазами вспыхнула ярко-зеленая вспышка, его повлекло вниз, но падение почему-то состоялось не на острые камни и сталагмиты, а в густую траву пахнущую гвоздикой. Земля была мягкой, он ничего не отбил, да и падал как будто только с высоты метра.

Костя попробовал открыть глаза, но они не открывались. Такое часто бывает во снах — особенно когда снятся кошмары, тебе хочется проснуться, а не можешь.

«Откуда взялась трава? — подумал вяло Костик. — В пещере не растет ни одной травинки, да и в том Стоун Хедже, где он заночевал, нет солнца. Какой-то дурацкий сон, все нереально, призрачно и глупо. Еще это падение, царапины, удары — до сих пор все болит…»

В голове прокатывался неясный шум, словно от поезда в метро, глаза никак не открывались, в них вспыхивали разноцветные круги, а внутреннее ощущение было таким, словно он только что прошел через первый круг ада. Говорят там, так же плохо.

Головокружение прошло быстро, юноша приподнялся на локте и неимоверным усилием открыл глаза.

Его обнаженное тело лежало на широкой поляне, покрытой высокой по колено жесткой уже слегка пожелтевшей травой, переливавшейся, как бриллианты, от обильной утренней росы. Вдали сквозь серый клубящийся туман проглядывали заснеженные горы. Огромное неизвестное ему багровое светило медленно поднималось над горизонтом, подсвечивая туманную дымку кроваво-красным цветом.

Прохладный ветерок овевал мокрую от пота и росы кожу, и от этого ему стало холодно.

Костик мрачно выругался и погрозил кулаком розовому утреннему небу с серо-зелеными барашками облаков.

— И что теперь? — он еще раз огляделся, отмечая для себя неизвестные ему растения и насекомых, убеждаясь с каждым новым неизвестным экземпляром, что его предположения верны, и он находится не на Земле, а на неизвестной ему планете. — Новый сон?

Стоять босыми ногами на холодной земле было некомфортно, к тому же из травы вырвалось прозрачное облачко кровососущей мошки и словно чулки облепило ноги. Юноша подпрыгнул от боли, когда его укусили в первый раз, и помчался к горам, на бегу размахивая руками, чтобы отогнать рванувшихся за ним насекомых, по дороге ворча на то, что сон слишком достоверный, с болью, запахами и цветами.

Раньше ему такого никогда не снилось, но он не раз читал о том, что многие люди видят цветные сны, которые невозможно отличить от реальности — некоторые от этого даже сходят с ума…

Пробежав пару сотен метров, Костя остановился, увидев, что кровососы отстали. Сон похоже не собирался кончаться. Он для проверки ущипнул себя за руку — боль показалась ему даже сильнее, чем наяву. Правда, это ни о чем не говорило, мошка кусала еще больнее, вот даже на руках сейчас вздуваются мощные шишки от аллергической реакции организма на впрыснутый в кровь яд.

У него всегда так, поэтому Костя никогда не любил осень, когда появлялись комары в городских кварталах. Если его кто-то из кровососов кусал, то шишки проходила не один день.

Похоже, проклятый Стоун Хедж навеивал реальные сны. И это совсем неплохо, даже интересно, вот только холодно оттого, что он стоит голый, поочередно отрывая то одну то другую ногу от земли, чтобы согреться.