Дмитрий Данилов - Талисман гномов

- Вы разозлились?

- Да, я устроил ей грандиозный скандал. Кричал, что убью её, а потом покончу с собой.

- С первой частью вы справились…

- Я не убивал мою жену, - вспыхнул барон. - Да, я был в гневе и наговорил много гнусностей, но поднять на неё руку… я бы не посмел.

- Расскажите, как всё произошло в ночь убийства.

Барон отвернулся от меня, и спрятал лицо в ладонях, потом хрипло рассмеялся:

- Чего уж там! Я был пьян в этот вечер, набрался до такой степени, что меня могли совершенно спокойно вынести из дома, и я бы ничего не заметил. С женой мы уже давно спали в отдельных комнатах. Прислугу отпустили до утра, поэтому кроме меня и жены в доме никого не было. Я проснулся поздно ночью, почувствовал голод - у меня такое бывает с перепоя, решил сходить на кухню, посмотреть, не найдётся ли там чего-нибудь перекусить. Стал спускаться по лестнице на первый этаж, на площадке между этажами кто-то сзади меня ударил по голове, я покатился по ступенькам и упал, потеряв сознание. Очнулся, только утром, когда прибыла полиция. Полицейские сказали, что моя жена мертва - её зарезали. Возле моего бесчувственного тела нашли окровавленный нож. Плели какую-то чушь про отпечатки пальцев - я так и не понял, что это такое, но почему-то они стали чуть ли не главной уликой против меня.

- Похоже, что полиция не спешит знакомить общественность с новыми методами поиска доказательств. Если хотите, то могу рассказать вкратце: наши умники-профессора считают, что у каждого из людей свой особый рисунок кожи на кончиках пальцев. Прикасаясь к любому предмету, мы оставляем следы - так называемые отпечатки. Они уникальны. Полиция может сравнить отпечатки, оставленные на улике с вашими отпечатками. Если они идентичны, значит, вы прикасались к улике.

- Впервые об этом слышу.

- Я же вам говорю: полиция неохотно рекламирует новые методы работы.

- Получается, что убийца знал о них.

- Может быть, знал или что-то слышал краешком уха, но, скорее всего, вам просто вложили нож в руку, в надежде, что с ним вас и обнаружат. Вы же, будучи в бессознательном положении, могли выпустить нож, в итоге он оказался не зажатым в руке, а остался лежать рядом. Но полиции хватило и этого, для того, чтобы предъявить вам обвинение в убийстве. Кроме того, они приняли во внимание угрозы, сделанные вами в тот день, когда вы нашли доказательства супружеской измены. Улик вполне достаточно.

- Вы так думаете?

- Так думает полиция. Хотите, я расскажу вам, как полицейские представят ваше дело в суде? - спросил я и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Ваша жена вам изменяла, вы узнали об этом и стали ей угрожать, а потом, будучи нетрезвым, осуществили угрозы. К несчастью, вас подвело ваше же нетрезвое состояние - вы упали с лестницы и потеряли сознание, не успев избавиться от орудия преступления.

- И что, у меня совсем нет надежды? - его пальцы напряглись. Суставы побелели как снег.

- Вы рассказывали свою версию происходящего полицейским?

- Да, несколько раз. Сперва лейтенанту Морсу, потом следователю из службы безопасности. Я говорил им, что ничего не знаю, что меня ударили по затылку в тот момент, когда я находился на площадке между этажами. Я показывал им рану на затылке…

- И что они сказали?

- Заявили, что раны на затылке я получил во время падения с лестницы. Они с самого начала были настроены враждебно.

- Ничего удивительного, - усмехнулся я. - Вы для них самая удобная кандидатура на роль убийцы. Не надо ничего делать: все ниточки ведут к вам. Полицейские раскроют убийство, повесив его на вас, улучшат статистику раскрытия преступлений, получат премиальные. Все, кроме вас, разумеется, останутся довольными. В том числе и убийца.

- Вы думаете, что он с самого начала хотел меня подставить?

- Не знаю. Возможно, вы просто удачно подвернулись под руку.

- И что мне теперь делать? - задыхаясь, произнёс барон.

- Положиться на то, что Марсен сумеет найти прорехи в обвинении, выстроенном полицией. Быть может, и нам с Лиринной тоже повезёт разыскать какую-нибудь зацепку. У вашей жены был любовник. Как вы думаете: не мог ли он оказаться замешанным в убийстве?

На лице барона появилось решительное выражение.

- Почему бы и нет. У меня сложилось такое впечатление, что в последнее время моя жена стала ему докучать. Это, знаете ли, чувствовалось в его ответах. Некоторая раздражённость, невысказанное недовольство…

- Вы знаете его имя?

- Да, оно довольно странное. Любовник моей жены, очевидно, был иностранцем. Вероятнее всего эмигрантом. Его звали Жак…

- Рив. - закончил я за него.

- Да, - изумился барон. - Откуда вы его знаете?

- Он каким-то образом связан с тем делом, которое мы расследуем. Правда есть одно маленькое 'но' - Жак Рив мёртв. Он уже несколько лет как умер.

- Кто вам это сказал? - удивился барон. - Я сам читал его письма, датированные этим месяцем.

Выходит - Дебби ввела нас в заблуждение. Нарочно или сама не знала, о том, что Жак Рив на самом деле живее всех живых? А может это его однофамилец?

- Более того, в ранних письмах этот наглец писал, что назвал в честь моей жены ужасно дорогие духи, - тут же развеял мои сомнения барон.

- 'Прекрасная Леди'? - вырвалось у меня.

- Я смотрю, вы знаете больше меня. За моей женой ещё со студенческих лет закрепилось прозвище Леди Бродяга. Она обожала путешествовать, объехала почти весь мир и только после замужества угомонилась. Прекрасная - это, конечно, перебор, но вот леди - это про неё… Второй такой не было и не будет, - всхлипнул барон.

Похоже, что наш парфюмер знал способ, как найти своему товару постоянных покупателей. Скажи женщине о том, что назвал в её честь духи, и она скупит всю партию. Может назвать наше агентство 'Мастер Таг', и тогда гном перепишет на нас своё состояние?

Я решил, что пора затронуть и другие темы.

- Барон, скажите, вам не приходилось слышать от жены упоминание о Ган-Ли, о талисманах гномов или любых прочих вещах, имеющих отношение к этому народцу?

Барон пожал плечами.

- Ни меня, ни мою покойную жену не интересовали гномы и прочие Другие. А о Ган-Ли я вообще слышу в первый раз. Я даже не представляю, что это такое.

- Жаль, - вздохнул я. - Зайду с другой стороны. Расскажите, чем занимались вы и ваша жена в эти дни, - я назвал даты похищения Ган-Ли и смерти Болванчика.

Меня ждало разочарование. Увы, баронесса обладала стопроцентным алиби, придраться к которому не представлялось возможным. Пришлось отступиться.

Мы покинули барона обнадеженным до такой степени, что он расправил потрёпанные пёрышки и стал похож на человека. Теперь стало понятно, как ему удалось женить на себе деньги баронессы.

Граль любезно проводил нас до выхода из тюрьмы, должно быть, опасался, что нас примут за беглых преступников и засунут в первую, подвернувшуюся под руку камеру.