Кира Измайлова - Странники

— Да, да! — закивала я. Искупаться я еще успею, а вот отдирать от себя грязь лучше все-таки в теплой воде!

— Ну, тогда милости прошу в дом, сейчас все будет готово… — Марис бодро порысил обратно, окликая жену.

— А что это ты распоряжаешься? — поинтересовалась я у Марстена.

— Так Валь мне разрешил, — удивился он. — Юльк, ты что, думаешь, мне прямо вот удовольствие доставляет стариком командовать? Я б лучше сам все сделал, так он же не даст!

— Так-таки и не даст! — хмыкнула я.

— А ты попробуй как-нибудь, — предложил Марстен. — Ну… хоть в комнате прибраться. Посмотрю я на тебя.

— А и попробую, — фыркнула я и мы разошлись, недовольные друг другом.

Пока я отмокала в горячей воде, пока Мариса, такая же старенькая и крепенькая, как ее муж, заполошно искала мне хоть какую-нибудь одежду взамен грязной, пока разыскивали Марстена, заплывшего чуть не на середину озера и уговаривали его вернуться и организовать мне приличное одеяние взамен старой дарвальдовой рубашки, которая доставала мне до колен и вполне могла сойти за платье, уже и вечер наступил. Дарвальда все не было, ужинать пришлось без него, и от этого стало как-то грустно.

Старики отправились спать. Впрочем, их и заметно не было, это поначалу они суетились, очень уж неожиданно мы нагрянули, а потом я вдруг перестала их замечать, как по волшебству какому. Будто сама собою постелилась постель, еда на тарелках появлялась тоже будто из ниоткуда… «Разбалуешься! — сказала я себе. — Слуги, понимаешь… Не барыня! Завтра посуду мыть пойдешь, все равно ж обещала Марстену попробовать сделать что-нибудь!»

После ужина мы с Марстеном посидели еще на открытой террасе. Было тепло, с озера тянуло приятным ветерком. Я глаз не могла оторвать от звездного неба наверху и такого же — внизу, оно отражалось в озере, и от этого кружилась голова. Одуряюще пахли какие-то цветы, самозабвенно заливалась незнакомая птица и шуршали ночные насекомые. Огромная, с ладонь, бабочка, привлеченная светом марстенова волшебного огонька, сделала вокруг нас пару кругов, потом уселась мне на руку и пошевелила мохнатыми усиками. Я замерла, чтобы не спугнуть ее. Бабочка пару раз открыла и закрыла золотисто-коричневые крылья, разрисованные непонятными узорами, вспорхнула и бесшумно исчезла в темноте.

— Ну вот, улетела… — огорченно сказала я.

— Удача тебе будет, — сообщил Марстен. Он лежал на животе, подперев голову руками, и вроде бы тоже смотрел на озеро.

— С чего это?

— Так бабочка… А, ты ж не знаешь! — Марстен сел, встряхнувшись, как собака. — Это бабочка-вещунья. Сколько их есть, узор на крыльях у всех разный. А может, меняется он, никто не знает. Но то, что этот узор значит, понять можно. Это предсказание такое. И если бабочка-вещунья на тебя села, значит, тебе оно и предназначено.

— И чего она… вещует? То есть вещает? — поправилась я с некоторой опаской.

— Да я не особо разбираюсь, — вздохнул Марстен и улегся на спину. — Но что удачу — точно. В чем-то тебе должно крупно повезти, а в чем, я разглядеть не успел, она улетела…

— Ну ладно… — протянула я и зевнула. Будем надеяться, что Марстен не ошибся, а то ведь с него станется понять все с точностью до наоборот, и ждет меня не удача, а гадость какая-нибудь!

— На меня ни разу вещуньи не садились, — пожаловался Марстен. Помолчал и добавил: — А может, оно и к лучшему…

Я не успела спросить, почему это — к лучшему, потому что Марстен посмотрел на меня и скомандовал:

— А иди-ка ты спать! А то сейчас носом в пол повалишься, и что я, на руках тебя в постельку понесу? Иди, иди!

— А Валь?… — запротестовала я. Спать в самом деле хотелось ужасно.

— А Валя я и один подожду, — ответил Марстен.

Я решила, что проявлять героизм мне вовсе ни к чему, а лучше в самом деле лечь и выспаться, потому протопала на второй этаж, — мне досталась комната с видом на озеро! — полюбовалась еще немного звездами, а потом рухнула на кровать и моментально уснула…

…Проснулась я от какого-то шума. Вернее, не какого-то, а очень знакомого: позвякивала удилами лошадь, переступала копытами по мощеной дорожке, а еще кто-то шептался на террасе, прямо под моим окном. Разумеется, я живо стряхнула с себя остатки сна и прокралась ближе к окну, чтобы лучше слышать.

— Ты очумел совсем, светает уже! — шипел Марстен. — Где тебя носит?

— Светает, и что? — едва слышно отвечал Дарвальд. — Или прикажешь, как маленькому, с первой вечерней звездой спать укладываться?

— Да ты на себя посмотри, на тебе лица нет! — возмущался Марстен.

— Меня полгода дома не было, дел накопилось выше головы, — чуть повысил голос Дарвальд.

— Ну и накопилось! Полгода эти дела ждали, еще день ничего не решает! — Вот тут я с Марстеном была совершенно согласна, но решила пока не обнаруживать своего присутствия.

— Марстен, тебе не понять, что такое ответственность перед людьми, перед… — начал было Дарвальд сурово, но Марстен не дал ему договорить:

— Не понять — и не надо! Мне зато другое понятно: мы едва живые выбрались, а ты вместо того, чтобы хоть одну ночь спокойно в собственном доме выспаться, нас с Юлькой бросил и помчался куда-то на ночь глядя долг свой дурацкий выполнять!

— Во-первых, не смей говорить в подобном тоне о вещах, в которых пока мало что смыслишь. — Голос у Дарвальда сделался совершенно ледяным. — Во-вторых… мне что, за руку вас провожать нужно было?

— Знаешь, что!.. — начал было Марстен, но я решила вмешаться, пока не дошло до ссоры. Все ясно, теперь-то они могут ругаться вволю, никаких угрожающих внешних обстоятельств, понимаете ли, ничто не сплачивает…

— Вы чего шумите! — нарочито громко спросила я, высовываясь из окна. — Ночь на дворе!

— Утро уже почти! — огрызнулся Марстен. — А этот, — он мотнул головой в сторону Дарвальда, — только соизволил до дому добраться.

— Валь, ты, правда, хоть отдохнул бы… — зевнула я. — И какими-такими делами ты по ночам занимаешься, а?

Дарвальд только вздохнул, отпустил лошадь — она тут же белой тенью растворилась среди деревьев — и прошел в дом, тяжело ступая.

— И вот всегда так! — шепотом пожаловался Марстен, запрокинув ко мне голову. — Я же говорю, заездят его… Лучше бы не возвращались, правда! Там у него только о нас с тобой голова болела, а тут — целый табор! Иди спи, Юль, а я попробую с ним помириться, что ли…

«И кому из вас больше не хотелось возвращаться, интересно?» — с неуместным весельем подумала я, забираясь обратно на кровать.

С Дарвальдом-то все ясно… А Марстен? Так ли уж он домой рвался, как изображал? Хм-м… Кто его разберет! Очень может статься, что ему не по нраву Дарвальдовы важные дела, на которые тот убивает столько времени вместо того, чтобы возиться с Марстеном…