Кира Измайлова - Странники

«Итак, что мы имеем? — спросила я себя, стараясь не впадать в панику. — Меня похитили. Кто и зачем, пока непонятно. Где я, тоже неизвестно. На улице, похоже, только-только смеркаться начало, и, надо думать, это тот же самый день, а не следующий… — Я вздохнула. — Так… раньше утра Дарвальд домой не вернется. Да даже если и вернется утром, то завалится спать, и меня, как пить дать, не хватится до обеда! На Марстена вообще надежды никакой, он у нас где-то порхает на крыльях любви. Однако…» Выходило, помощи ждать пока что неоткуда, и это удручало.

Я снова потерла шею (чем они меня укололи, интересно знать, не покроюсь ли я от этого зелья разноцветными пятнами?!) и задумалась еще глубже. Надо думать, похитители рано или поздно объявятся, не затем же они меня украли, чтоб я в запертой комнате ноги протянула! Значит, как-то удастся понять, чего им от меня нужно. Мысли насчет побега я сразу отринула, как нерациональные. Даже если мне удастся открыть ставни и вылезти в окно без потерь (а это, похоже, был второй или даже третий этаж!), куда я потом денусь? Ладно, если я в городе (в котором я вообще не ориентируюсь, но хоть можно дорогу спросить!), а если меня увезли куда-нибудь? В лесу, что ли, прятаться? Нет уж, увольте! О том, чтобы открыть замок на двери, я даже не думала. Я видела однажды, как это проделывает Дарвальд, но у меня не было ни сноровки, ни подходящего инструмента… Хотя стоп! Инструмент как раз был — мой Огненный, замаскированный под брошку!

Я схватилась за грудь — брошка оказалась на месте. Я отколола крохотный кинжальчик от корсажа и полюбовалась рубинами, насколько позволяло скудное освещение. Нет, ковыряться им в замочной скважине я не стану, это просто оскорбительно для такого кинжала! (Не знаю, откуда такая странная мысль забрела мне в голову, не иначе, сам Огненный и нашептал, во всяком случае, рубинчики одобрительно «подмигнули»!) Вот если бы я умела им пользоваться, то могла бы просто выжечь дверь и гордо уйти, никого не опасаясь… Но увы, пользоваться Огненным я не умела. Представляла, примерно, на что он способен, после того, как мы с ним укокошили капитана Блаттиса, но повторить это ни за что бы не рискнула! Уж во всяком случае, не теперь! С другой стороны, даже если и не пользоваться магическими свойствами Огненного, его можно использовать, как обычное оружие… Жаль только, я совершенно не умею сражаться! И если тогда, с Блаттисом, все получилось как-то само собой, то сейчас я очень сомневалась, что сумею воткнуть кинжал в живого человека (равно как и в том, что мне представится такая возможность)!

Нет, конечно, если меня начнут убивать, то придется хвататься за кинжал, а пока его стоит припрятать подальше и ни в коем случае не возвращать в обычное состояние! Иначе куда я его дену? Если бы Марстен с Дарвальдом хоть чему-то меня научили, если бы была у меня та самая замечательная «кладовка», куда можно прятать, что угодно! Но увы… (Я мысленно дала себя клятву, что если мне удастся выбраться отсюда живой и невредимой, я не слезу с магов до тех пор, пока они не обучат меня тем самым «азам», о которых столько времени твердят! А воз-то, как говорится, и ныне там!)

Брошку, в облике которой пребывал Огненный, нужно было как следует спрятать. Сразу ее, наверно, не заметили, но потом наверняка обратят внимание. Возможно, тут не принято обирать похищенных девушек, но мало ли! Куда же мне эту брошку спрятать? Приколоть с внутренней стороны платья? А вдруг меня заставят переодеться? Вряд ли я смогу незаметно перепрятать свою драгоценность! Нет, не годится… Я почесала в затылке, и тут же меня осенило. Я возблагодарила Дарвальда за то, что он соорудил на моей голове такие пышные кудри, а местную моду за то, что девушки здесь собирали большую часть волос на затылке этакой «корзинкой», оставляя остальные локоны свободно лежать на плечах. В такой прическе десять брошек можно спрятать! Вряд ли похитители станут стричь меня наголо и отбирать заколку для волос, за которую в случае чего можно выдать Огненный. Пока сойдет, а дальше я еще что-нибудь придумаю…

Я быстренько пристроила брошку в волосах и решила принять вид насмерть перепуганной провинциальной девицы, каковой, согласно легенде, и являлась. Чем дурее я покажусь похитителям, тем меньше они будут опасаться распускать при мне языки, это точно!

Ждать пришлось довольно долго, в комнате стало совсем темно. «А Дарвальд с Марстеном развлекаются сейчас, — подумала я, и мне стало до ужаса жаль себя. — И что мне было не поехать на приём? Уж потерпела бы! А теперь…»

Что «теперь», я додумать не успела: в замке со скрежетом провернулся ключ, дверь отворилась, и на пороге появился некто с подсвечником в руке. Я забилась на кровати в самый угол, подтянув коленки к подбородку, и с ужасом (я, честно говоря, не очень хорошо представляла, как это должно выглядеть со стороны, поэтому просто выпучила глаза) уставилась на вошедшего. Вернее, на вошедших — гость оказался не один. Еще вернее, гостей было двое, остальные оказались слугами (в этом мире я быстро выучилась различать слуг и господ, невзирая даже на то, что первые, случалось, бывали одеты богаче последних.)

Слуги живо установили на столе пару подсвечников и испарились. В комнате сделалось вполне светло, и я смогла разглядеть тех, кто, вне всякого сомнения, оказался причастен к моему похищению.

Первый был высок, дороден и краснолиц. Волосы у него оказались такого густого черного цвета, что это наводило на определенного рода подозрения. Одет этот господин был в неброский, но чудовищно дорогой (это я тоже давно научилась отличать) костюм в коричневатых тонах. Единственным украшением у этого гостя оказался массивный, явно старинный перстень с огромным красным камнем.

Второй оказался помельче, в его невнятно-русых волосах виднелись заметные залысины, а лицом этот тип здорово напоминал камбалу. (Ей-богу, не знаю, как такое получалось, но при взгляде на этого человека мне упорно представлялась не треска, не скумбрия, не креветка, а именно камбала!) Одет он был похуже, чем первый, зато драгоценностями увешан сверх всякой меры.

Я разом окрестила парочку «Толстым и Тонким» и решила посмотреть, что будет дальше.

Ничего интересного не происходило. Толстый стоял, скрестив руки на груди, и разглядывал меня в упор (я прятала физиономию в коленях, чтобы не ухмыляться, и делала вид, что жутко напугана), а Тонкий ходил по комнате взад-вперед, что очень нервировало, благодаря чему я очень натурально вздрагивала. Видимо, нервировало хождение Тонкого не только меня, но и Толстого, потому что тот, в конце концов, кашлянул, сделал Тонкому знак подойти поближе, и произнес, глядя на меня в упор:

— Ну… гхм… приступим…