Надежда Лукьянец - Истории приюта блаженного Хорса

— Ну, чтобы еще соврать? — Кирилл задумчиво поднял озорные глаза к небу.

— Святой отрок, храма Просветляющего Духа Лучезарного Света, — фыркнула Калинка.

— Не перестарайся! — обеспокоилась Василина, — родители, слава Духам, у нас не дураки. Они на пять метров под тобой видят, а уж уловки знают все наперечет.

— Сам не дурак, не переборщу! — огрызнулся ссаженый с небес на землю парнишка.

Сельские дети обрадовались возможности пожить в замке, о котором ходило много слухов. Им отвели ранее закрытые гостевые комнаты нижнего этажа. Женьевева-той вторглась в священное и нетронутое несколькими поколениями хозяев нутро огромного чердака. Мальчики таскали оттуда старые кровати. Набивали во дворе сеном огромные матрацовки, а старшие девочки сбились с ног, заправляя в закрытых ранее комнатах кровати и гоняя там слежавшуюся пыль.

— Силы небесные! Всемогущий Дух Животворящей Воды! С ума сведут эти дети! — ворчала тетушка Женьевева, запирая замок после обнаружения на чердаке очередного искателя приключений. — Что ж им тут медом намазано что ли? Вот я вам! — шуганула она ребят, выглядывающих из ближайших дверей. Шкодливые мордочки скрылись, но разбуженная сокровищами чердака детская фантазия явно продолжала работать. За дверью слышались шепот, сопенье, сдавленный смех.

— Святая Криста! Прости и помоги! Охрану мне, что ли, ставить? — и как всегда при любом затруднении Женьевева-той отправилась к директрисе: та сумеет справиться с неуемными искателями сокровищ.

Деревенские дети полной мерой получили удовольствие от домашних бассейнов, светлых с огромными окнами комнат, от тайн, которые наполняли замок. Василина была серьезно намерена все свое свободное время не вылезать из библиотеки. Мерга и Мисир решили в полной мере получить удовольствие от общения со сверстниками. Расстраивало только то, что всем детям за время карантина запретили купаться в озере и уходить в лес дальше границы замковых угодий.

Преподаватели сначала долго спорили корь это, или коклюш, а затем решили не уточнять. Сказали только, что болезнь не столь опасная, как заразная. Больными объявили Тома, Искру и Коржика. С ними Камилла-сан решила поскорее начать заниматься, что бы они чего-нибудь еще не натворили. К директрисе пригласили и остальную компанию: Ренни, Геньку, Саманту, Санчо и Гришаку.

— Как учили магов раньше? — Камилла-сан поглядела в любопытные зеленые глаза Геньки, — раньше каждый маг-Учитель обучал своих учеников через передачу ощущений магического усилия. Мало знать заклинание, формулу, мало представлять трехмерную структуру собранного из мелких кристалликов, магического создания, надо чувствовать с каким напряжением, посылом осуществить магический толчок. Какой длительностью должно быть воздействие. Как надо закрутить череду мелких видоизменений. Эти знания через ощущения передавались от Учителя к ученику.

Я теперь не маг, я не могу передать вам все то, что мне в свое время досталось от учителя. Очень опасно творить волшебство по книгам и записям! Результат совершенно не предсказуем. Произнесенное с разным напором, придыханием, мысленным посылом одно и то же заклинание дает совершенно разные результаты, и не все они безопасны. В ряде случаев заклинания и вовсе не нужны, чувственное и мысленное воздействие на свой собственный Структурный Кристалл приводит к магическим изменениям. Молодые маги помогают себе движением рук. Как говаривали раньше: маг творит волшебство! Кое в чем я смогу помочь, но не во всем.

— А, как же мы тогда будем учиться? — в голосе Искры звучало огорчение.

— Методом проб и ошибок, очень осторожно, страхуя друг друга. Слушая и ощущая, сливаясь мыслями друг с другом, будете осторожно разбираться в происходящем. И ни в коем случае не будем спешить!

— Вот бы нам достать хотя бы один магический цветок!

Коржик вспомнил свои первые попытки магирования.

— А, вот в этом ты и Искра поможете всем остальным, — с обрадованным видом сказала Камилла-сан, — ты держал цветок в руках, играл с ним, а Искра — земномаг. Ты, Коржик, будешь представлять себе во всех подробностях магический цветок, его вид, свойства, картину его Структурного Кристалла, а Искра приложит все силы, что бы вместо ромашек на клумбах выросли магические цветы.

— Не видел я никакого Структурного кристалла у магических цветков! — Коржик даже начал заикаться от волненья.

— Ну, это не страшно! Пойдемте в сад. Попробуйте потренироваться в частичном раскрытии и объединении.

— Как это? — напрягся Искра.

— Попробуете приоткрыть свои мысли и чувства друг другу, так чтобы нельзя было отличить свои мысли от чужих.

— Я так еще не пробовал.

— Это просто! Мы поможем. У нас это уже хорошо получается. — Ренни и Саманта переглянулись друг с другом. Том лукаво посмотрел на подружек — он тоже кое-что умел!

Пытаясь увидеть мир глазами товарища, открывая для друга собственный разум, пытаясь разобраться, как он мыслит, как воплощает свои магические представления в действие, юные маги обретали собственный опыт. Они одновременно чувствовали одно и то же, ощущали любое действие товарища, как свое, при малейшей неточности любой, интуитивно уловивший неправильность в ходе процесса тут же успевал подправить его. Все делалось медленно, но в результате усваивался опыт, один на всех. И овладевал им каждый.

Камилла-сан удивлялась быстроте происходящего: в магических школах шли индивидуальные занятия — один на один с Учителем. Династически, по наследству, передавались особенные семейные приемы, заклинания, магические знания. Не каждый взрослый маг был готов открыть все свои секреты будущему конкуренту. Не каждый был способен сдержать чувство зависти к потоку почти неограниченной магической силы предназначенной природой только для ребенка. Редко кто из магов спешил обучить воспитанника всему, что знал сам. Процесс ученичества растягивался на долгие годы. Эти же дети открывали для друзей все сокровища своей души. Их навыки росли неимоверно быстро.

К концу первого, вымотавшего всех, занятия на центральной клумбе в саду бурьяном росли магические цветы. Трудно сказать, чем они отличались от обычных ромашек? Но, проведя ладонью над цветком, ребята с замиранием сердца следили за белыми лепестками, совершающими «магический танец» — лепестки отклонялись, расходясь от середины и прогибаясь назад, затем собирались в тугой бутон и вновь распускались. Это явление очень увлекло детей и они то и дело приводили цветы в движение.

Первым до магирования дорвался, конечно, Генька. Он попытался, отрывая лепестки, превратить липу в грушу, обвешанную плодами. Плоды оказались вполне съедобны, но, видимо по представлению мальчика, они всегда должны были быть жесткими и вяжущими, такими и получились. Искра вмешался и с самодовольным видом принялся угощать всех мягкими, как масло, сладкими, сочными грушами.