Надежда Лукьянец - Истории приюта блаженного Хорса

— Одно слово — земномаг! — доедая грушу, в один голос хвалили Саманта и Ренни. Коржик тут же не дожевав первого плода потребовал добавки. Над ним добродушно посмеялись, зная, какой он сластена, но Искра тут же вырастил на дереве еще с десяток плодов.

Генька ел молча. Он пробовал летать. И это его прельщало больше всего остального. Отрывая лепестки, он поднимался вверх, переворачивался в воздухе, камнем падал, выходя из пике у самой земли, так, что девочки ахали, а Камилла-сан пыталась отобрать у него цветок.

Коржик из старого кожаного ошейника Бублика создал почти произведение искусства: новая кожа покрылась лаком. Пряжка в виде змейки золотилась и блестела на солнце, заклепки сияли зеркальным блеском. Саманта ахнула при виде такой красоты. Только владелец ошейника был к нему предельно равнодушен. Бублик лениво почесывался и явно не понимал причин возникшего вокруг него ажиотажа.

Санчо пробовал перемещаться, но возможности цветка невелики. Он пару раз оказался на чердаке, а когда отрывал последний лепесток, раздался дружный крик, и его здорово тряхнуло — это его друзья попытались нейтрализовать его желание.

— Какой же ты! — рассерженная Ренни не находила слов.

— Унеси меня Сакостель! Ты куда это собрался? Что ослиная голова, забыл, на что я в подвале нарвался? — с дрожью в голосе спросил Гришака.

— О подвале забудьте! — строго и обеспокоено приказала Камилла-сан. — Вы еще не можете справиться с такой опасностью, как сприч! А, что там еще может быть, одни маги знают. Все, на сегодня все. Не смейте больше ничего пробовать без разрешения. Не делайте ничего поодиночке. Я не хочу, что бы кто-нибудь из вас попал в беду. Продолжим завтра. «Больные» уйдут ночевать в лечебницу. Идирма-той предупреждена.

— Получилось, получилось! — радовались юные маги.

Девочки кружились, взявшись за руки, две темных косы и одна светлая рассекали воздух. Искра благоразумно отошел в сторону. Мальчики от восторга громко хлопали друг друга по плечу.

Санчо пытался передать словами те необычные ощущения, с которыми он столкнулся при переносе из одного места в другое. Он назвал его «падением вглубь себя». Он сравнил это состояние с затягиванием во вращающуюся воронку, где его медленно раскручивало, и сердце замирало в груди от жутковатого ощущения приближающейся бездны. В тот момент, когда страх перед неизвестностью превращался в неконтролируемый ужас, и казалось, что если не прервать это падение хотя бы стоном или вздохом, то можно сорваться и погибнуть, все благополучно заканчивалось. Страх и азарт боролись в душе, но жажда чудес всегда побеждала, и Санчо ни за что не отказался бы продолжить свои эксперименты. Он считал, что перенос происходит не менее чем за три-четыре спокойных вдоха, но ребята его уверили, что перенос для них, остающихся, происходит практически мгновенно. Санчо задумчиво покачивал головой: «Время что ли течет не одинаково»?

В библиотеку заглянули, почему-то не спящие в такой час, Лана и Надежда — соседки Ренни и Саманты по комнате. Их тут же втащили внутрь и устроили вокруг них хоровод. Коржик, Генька, Саманта, Искра, Ренни были неподдельно счастливы. Они в этот миг хотели бы обнять весь мир. Санчо в восторге в ритме танца пропел первое пришедшее на ум:

— Грани светлы — соверрима, связи прочны — новвельшага, фейр кристалл заполнил — крисма!

— Корш-ш-ш! Что мы натворили! — веселье оборвалось.

Только недавно смеявшиеся, сбитые с толку чужим весельем робко улыбающиеся девочки, теперь без сознания лежали на полу. С криком: «Камилла-сан!» Саманта и Ренни бросились в кабинет директора. Камилла-сан еще не спала. Третий день она занималась с детьми магией. Ей становилось нестерпимо больно смотреть на сияющие лица юных магов: во-первых, ей просто больно вспоминать собственную потерю, а во-вторых, ее тревожило их будущее. Как им всем жить дальше? Чем они могут противостоять княжеским чистам? Каким может быть будущее этих прекрасных детей? Она очнулась от своих раздумий. Что-то случилось.

В библиотеке над потерявшими сознание девочками уже хлопотала Идирма-той. Генька сообразил отправиться в лечебницу с магическим цветком. Перемещение прошло безукоризненно. От лошадиной дозы, бьющего в нос запаха моренника оживляющего, девочки начали приходить в себя. Камилла-сан, приказав Тому настроиться на восприятие их ощущений, начала исследовать последствия магических хулиганств.

— Что ты понял? — спустя некоторое время спросила она у Тома.

— Ну, Структурные Кристаллы у них не разбиты, рисунок линий стройный, грани прозрачны. На первый взгляд все в порядке. Надежда скорее архимаг, а Лана — не знаю, я с таким не встречался…

— Это верно, но главного ты не заметил.

— Что именно?

— Эти девочки никогда магами не были!

Дети загалдели.

— Мы стали магами? — с ужасом спросила Лана. — И, что с нами будет? Нас же теперь чисты убьют! — она разрыдалась.

Серые глаза Надежды, заискрившиеся сначала от радости, потухли и стали тревожными. Истерика Ланы заставила призадуматься. Теперь они оказались вне закона, вне общества. Приговоренные к смерти, не имеющие будущего. Было от чего зарыдать вслед за подругой. Камилла-сан озадаченно покачала головой: «О созидающие Духи мира, странны дела ваши!»

Юные маги стояли вокруг, опустив голову, поняв, какой груз вины лег им на плечи. Сами они чудом до сих пор оставались в живых, и, почувствовав вкус к магии, не хотели бы расставаться со своими чудесными способностями, но они же сломали судьбу своим ни в чем не повинным подружкам. Стоя рядом рука об руку, объединяясь в одном поле общего чувства-сознания, они еще раз почувствовали всю хрупкость своего мира. И теперь каждого из них грозила раздавить тяжесть ответственности за только что так легко ими совершенное.

— Мерикуль! Найди мне Смирта, — потребовал князь Савр.

Его мощное тренированное тело расслаблено вытянулось на ложе. Покои князя когда-то оформляли лучшие архимаги страны. И, хотя часть особой магической прелести этих покоев исчезла вместе с их авторами в день Краха, комната блистала пышностью и вместе с тем была по-особому уютной. Ложе частично скрытое светлыми в тон стенам занавесами, приподнято над полом, так, что к нему вело несколько ступеней.

По обнаженной спине князя, блестящей от втираемого в кожу масла, неутомимо двигались руки массажиста. Немой Крум знал свое дело: то нежными легкими движениями он заставлял князя расслабиться, то глубоко сильно до боли массировал сжатые в узел натруженные мышцы.

— Князь! — Мерикуль, высокий худой мужчина, личный доверенный слугу, войдя в комнату, тихим голосом обратился к князю, — Смирт ждет ваших приказаний.