Шеннон Макгвайр - Обитель

Я встретилась с ней глазами и вздохнула. Она не отступит, и мы обе это понимаем. Те, кто хотел уйти, уже ушли; остались только самые преданные, остались только герои. И убийца. Лично я не герой, и, если мне повезет, никогда им не стану. Я просто делаю свою работу.

— Дальше вы делаете все, что я скажу, — произнесла я.

— Разумеется, — сказала Джен и улыбнулась. Это была улыбка победителя, на которую она имела право. Мы оставались в Эй-Эль-Эйч, и от нас ждали, что мы выиграем их войну. Вот только я не видела ни единого способа это сделать.

— Есть хоть какой-то ответ?

— Тишина, вот и весь ответ. — Квентин с отвращением бросил трубку на рычаг. — Я звонил восемь раз, но никто не берет трубку.

— Сильвестр говорил, что прикажет, чтобы у телефона постоянно кто-нибудь дежурил. Следовательно, у нас два варианта. Либо он забыл…

Квентин фыркнул.

— Вот и я так думаю. И это означает, что звонки как-то блокируются. Ты что-нибудь знаешь о телефонах в Тенистых Холмах?

Квентин пожал плечами и перестал притворяться, что изучает содержимое папки.

— Они изготовлены в Эй-Эль-Эйч. Установлены незадолго до того, как герцог Торквиль взял меня на воспитание.

— Так. С ними когда-нибудь были проблемы?

— Нет, никогда.

— Но никто не берет трубку, и ни одно из сообщений Джен не доходит, хотя из отеля мы прекрасно дозванивались. — У меня в голове начала формироваться скверная картинка. — Дай мне телефон.

— Что?

— Телефон дай. — Я протянула руку. — И читай дальше. Нам нужно знать об этих людях все, что можно.

— Не понимаю, с чего я должен это делать, — проворчал он, протягивая мне телефон. — Ты ведь прогоняешь меня домой.

— С того, что я так сказала. А теперь замолкни и читай. — Затаив дыхание, я набрала номер японского чайного сада. Тенистые Холмы расположены в Летних Землях, и там иная, чем в человеческом мире, телефонная система. А вот в чайном саду — обычная.

После дискуссии в столовой Эллиот отвел нас в бывший офис Колина, где я могла приступить к расследованию и одновременно держать Квентина в безопасном месте и под присмотром. Это была маленькая, тесная комнатушка, на стенах постеры с серферами, полки уставлены игрушками из макдональдсовских «Хэппи Мил». Единственное окно выходило на неправдоподобно идеальный, залитый лунным светом пляж. Сразу видно селки — ухитрился, работая на суше, остаться поближе к родной стихии.

Мы тщательно обыскали офис, но не обнаружили ничего, что объясняло бы убийство его владельца. За аквариумом нашелся пакетик с марихуаной, а также большая коллекция порножурналов, от которых Квентин хихикал добрых десять минут, забыв, что он на меня зол. Стайка крошечных морских коньков плавала по аквариуму, подозрительно косясь на нас. Самый большой был в длину не больше восьми дюймов — жеребец с совершенно лошадиной верхней частью, плавно переходящей в ярко-синий хвост. Кобылки были окрашены в полдюжины разнообразных цветов, складывающихся в яркие узоры, как у тропических рыб.

В трубке все шли и шли длинные гудки. Я вздохнула и уже собралась ее повесить, как на другом конце линии кто-то с грохотом и проклятием схватил трубку. Запыхавшаяся Марсия произнесла:

— Алло?

— Марсия?

— Тоби? О, хвала Оберону. Я отыскала для тебя Тибальта. Он…

— Марсия, прямо сейчас у меня на это нет времени. Мне нужно, чтобы ты отправилась в Тенистые Холмы и сказала Сильвестру, что мне нужна помощь. Я во Фримонте, и тут что-то с телефонами. До Тенистых Холмов я дозвониться не могу.

— Как мило. Ну, продолжай же. — Голос был сух, насмешлив и явно принадлежал не Марсии.

Я замолчала, а потом выговорила:

— Тибальт?

— Ты ожидала, что ты меня позовешь, а я откажусь? Видимо, так. Но как бы я ни ценил твое желание обеспечить меня послеобеденным развлечением, однако… «кис-кис»? Ты в самом деле рассчитывала, что результат у этого может быть положительный?

— Тибальт, сейчас правда нет времени.

— Что же ты хотела со мной обсудить столь насущное, что отправила служанку звать меня по кустам? — Его тон стал жестче, опаснее. — Я плохо отношусь к тому, что со мной играют.

Я потерла лоб ладонью.

— Хорошо, послушай, может, это был не самый лучший метод, но он все-таки позволил вызвонить тебя, так ведь? Надеюсь, ты Марсии ничего не сделал?

— Она уверила меня, что за все ее действия вина целиком на тебе.

— Вот и хорошо. — Квентин недоуменно на меня смотрел, и я отвернулась, чтобы он меня не отвлекал. — Она рассказала тебе, зачем я уехала во Фримонт?

— Нет. Полагаю, эта честь оставлена тебе. Я, впрочем, надеюсь, что ты доставляешь моей коллеге все те хлопоты, которые в остальное время приберегаешь для меня.

Ох, дуб и ясень. Вот этого-то я надеялась не услышать. Стараясь говорить легким тоном, я сказала:

— Под коллегой ты имеешь в виду Барбару Линч, местную королеву кошек?

— И никого другого. — В голосе больше не слышалось угрозы, только веселье. — Она не должна знать, что ты предпочла позвонить мне, а не обратиться к ней. Мы с ней в не слишком хороших отношениях. Зря эта глупышка вообще заняла трон. С ее-то тонкой чувствительностью, зачем ей…

— Тибальт, она мертва.

Молчание.

— Она умерла в прошлом месяце.

На этот раз голос у него был низкий и резкий, почти что рык:

— Как?

— Мы не знаем. В этом-то и проблема. — Я закрыла глаза. — Значит, ты не знал.

— А откуда я мог знать? — в его голосе неприкрыто сквозили горечь и гнев. — Из-за этой суки Риордан у нее была корона без королевства.

А вот эта информация оказалась для меня новой.

— Что ты имеешь в виду, «корона без королевства»?

— В ее владениях нет истинных кейт ши, только наши кошачьи кузены и их подменыши-дети. Остальные давным-давно ушли — как только стало ясно, что Риордан не почитает слово Оберона.

Оберон основал двор кошек, даровал ему независимость от системы остальных дворов и королевств. Они правили сами собой, и никакая иная политическая сила в мире фейри не имела над ними власти. Но всегда находились правители, не желавшие соблюдать старинную декларацию. Они пытались обложить кейт ши пошлинами, свергнуть или нанять для своих внутренних разборок. В том, что Риордан тоже из таких, ничего удивительного не было. И все-таки…

— Ты ведь можешь разговаривать с моими кошками.

— Твои кошки — мои подданные, и подчиняются моим законам. А кошки двора Барбары — нет. Они не могли дозваться до меня.

— А куда подались все остальные кейт ши?

— Часть в мои владения, часть в другие. Но Барбара осталась — упрямилась до самого конца. — В голосе Тибальта прозвучало еще больше горечи. — Мне кажется, ей нравилось это извращение — преклонить колена перед дочерью Титании.