Шеннон Макгвайр - Обитель

— Больше она никому не кланяется, — вздохнув, сказала я. — Извини, что тебе пришлось узнать это от меня. И насчет «кис-кис» тоже извини. Мне просто показалось, что так будет лучше всего…

— Погоди. Она умерла во Фримонте, и ты не знаешь, кто ее убил.

— Да.

— И ты все еще там.

— Да.

— Ты в опасности?

Несколько мгновений мне очень хотелось соврать. Потуже стянув на себе его куртку, я сказала:

— Здесь умирают люди. Сильвестр отправляет посыльного, чтобы забрать Квентина, но я останусь, пока не выясню, что происходит. Я не могу их бросить.

И снова молчание.

— Тибальт?

— Какая ты все-таки глупая. — Его голос звучал отстраненно, почти задумчиво. — Моя куртка все еще у тебя?

— Да, — призналась я.

— Хорошо. Потому что я хочу, чтобы ты ее вернула.

— Постараюсь остаться в живых достаточно долго, чтобы успеть вернуть ее тебе. Ты не мог бы передать трубку Марсии? Мне нужно попросить ее об услуге.

— Какой услуге? — более жестким тоном спросил Тибальт.

— Здесь что-то с телефонами, я не могу дозвониться до Тенистых Холмов. Кто-нибудь должен передать Сильвестру, что мы в беде. Большой беде. Нас только что пытались убить и чуть не преуспели. — Я помолчала. — Он мог бы, например, позвонить мне с таксофона на автостоянке. Мог бы разместить там дежурного.

— Считай, что сообщение отправлено, — сказал Тибальт все тем же отстраненным и задумчивым тоном.

— Что ты собираешься…

В ответ раздались гудки — он повесил трубку.

Я со стоном повернулась и положила трубку на рычаг.

— Если с телефонами что-то и случилось, то только в Тенистых Холмах. С чайным садом связь вполне нормальная.

Квентин снова притворялся, что читает личные дела сотрудников. Покосившись в мою сторону, он спросил:

— Чего хотел Тибальт?

— Лишней головной боли для меня. Но он бы не согласился передать сообщение, если бы не был намерен его доставить. — Я дотянулась до папки, забрала ее у Квентина и, просмотрев первую страницу, сморщила нос. Может, корпоративный врач-диетолог с пониманием относился к тому, что полевых мышей Барбара предпочитала живыми, но я вот нет. — Сменим тему. Здесь написано, где ее офис?

— Неа. А ты знаешь, что у Колина докторская степень по философии?

Я подняла глаза на Квентина.

— В каком году и где получена?

— Тысяча девятьсот шестьдесят второй. Нюьфаундленд.

— У кого-нибудь еще есть дипломы от канадских университетов? — Я пролистала личное дело Барбары, остановившись на листке с заголовком «образование». — У Бэб нет… она получила диплом в Калифорнийском университете в Беркли. Феминология и английский.

— Питер преподавал историю в Университете Батлера в Индианаполисе, а в деле Юи написано, что она была куртизанкой при дворе короля Гилада.

Я опять взглянула на Квентина.

— Пожалуйста, скажи, что ты сам знаешь, что это означает. — Квентин покраснел. — Вот и хорошо. Мне бы не хотелось объяснять. Итак, мы не нашли практически никаких связей.

— Никаких.

— А из четырех жертв у двоих такие офисы, которых как будто нет.

Офис Питера мы успели обыскать перед тем, как взяться за комнату Колина. Там было довольно пусто, только стол и канцелярские принадлежности. Несколько личных штрихов были связаны с футболом — вымпел Университета Батлера на стене и мяч из губчатой резины, который Питер, видимо, любил покидать в минуты скуки. Ничего такого, что помогло бы помочь найти мотив убийства, не было, и это меня беспокоило.

— Или у одной из них, потому что никто, собственно, не говорил, что у Барбары имелся личный офис.

— Верно. — Я плюхнулась на стул рядом с аквариумом. Морские коньки упорхнули в дальний конец, а их крошечный вожак принялся плавать взад и вперед, «охраняя» остальных. — Может, она в чулане трудилась. А нет офисов — нет и зацепок. Здесь нам тоже ничего не перепало, разве что ты любишь травку.

— Чего?

— Ничего. Выходит, насчет текучки кадров правда. Такое впечатление, что до того как все это началось, от них не уходил ни один работник.

— И что нам это дает?

— НАМ, Квентин, это не дает ничего. Ты отсюда уедешь, как только прибудет провожатый.

— А что если я не поеду? — он скрестил руки на груди и выпятил челюсть.

— Приказ Сильвестра, детка. Ты уедешь.

— Зачем ты так стремишься убрать меня отсюда? Я хочу помочь. Я хочу…

Я оттянула рубашку за воротник и, спустив ее с левого плеча, показала шрам. Квентин замолчал и судорожно вздохнул. Убедившись, что он успел хорошенько все разглядеть, я смерила его взглядом и вернула рубашку обратно.

— Это сделано железом, — произнес он. В его расширившихся глазах был испуг.

— Рада видеть, что тебя научили отличать раны, нанесенные железом.

— Но как ты…

— Я выжила, потому что мне повезло и потому что кое-кто оказался согласен заплатить высокую цену, чтобы я протянула на этом свете малость подольше. Большинству же так не везет.

Квентин сглотнул и встал.

— Пойду покормлю морских коньков.

— Хорошая мысль, — согласилась я и потянулась за стопкой папок. Я не собиралась его пугать — он и так во имя того, что считал правильным, совершил больше, чем на его месте сделало бы большинство чистокровок возрастом вдвое его старше, — но ему необходимо понять, что это не игра. Это реальность, и он уедет домой.

Корм для рыб лежал на полке под аквариумом. Бросив на меня еще один косой взгляд, Квентин открыл банку и вытряхнул в воду ячмень и кусочки сушеных водорослей. Крошечные коньки, позабыв о пугливости, бросились к еде и принялись ловить ее. Я мельком улыбнулась и открыла первую папку.

В Эй-Эль-Эйч любили все записывать: от списка предыдущих мест работы до происхождения и предпочтений в питании, как будто пытались воплотить на бумаге портреты своих сотрудников. Хоть это и оказалось полезно для расследования, я все равно не могла понять, зачем изначально было брать на себя такой труд.

В личном деле Колина на первой странице были перечислены члены его семьи. Я подумала, кому придется сообщать им, что он погиб, и с отвращением от этой мысли швырнула папку на стол, оттолкнув ее подальше.

— В этом нет никакого толку.

Квентин оторвался от кормежки морских коньков.

— В каком смысле?

— Они были нормальные. — Я показала на папку. — Все чистокровные, всем меньше трех сотен лет, все в течение какого-то времени жили в человеческом мире, не обрывая связей с Летними Землями — ничего необычного. Барбара местная, Юи — из Орегона, так что обе с западного побережья… только Колин из Ньюфаундленда, а у Питера последнее место жительства — Индиана.

— Так что же их объединяет? — спросил Квентин, ставя пакет с кормом обратно на полку.

Он явно ожидал хитроумного перла мудрости в стиле Шерлока Холмса, но, как ни жаль было его разочаровывать, никаких вариантов я не видела.