Говард Уолдроп - Дикие карты

Все остальные начали палить куда попало.

Аллигатор улавливал крики и вопли. Запах ужаса. Хорошо. Охота была легче, когда жертва сама выдавала себя. Он бросил тело Ренальдо и двинулся на свет, оглашая туннель вызывающим рыком.

— Ради всего святого, Джоуи! Помоги мне!

— Держись. Я не вижу, где ты!

Коридор был узким, и, разрываясь между двумя одинаково соблазнительными целями, аллигатор вертелся на тесном пятачке. Он увидел вспышки огня, почувствовал, как что-то ужалило его, еще и еще — главным образом в хвост. Он услышал вскрик жертвы.

— Джоуи, оно сломало мне ногу!

Снова вспышки. Взрыв. Едкий дым защипал ему ноздри. С потолка полетели неровные каменные глыбы. Прогнившие балки затрещали. Цемент рухнул. Часть пола под ним подалась, и его двенадцатифутовое тело тяжело покатилось кувырком по образовавшемуся склону. Сверху повалили дым, пыль и твердые обломки.

Аллигатор с размаху рухнул на тонкий металлический люк, который никогда не был рассчитан на подобные нагрузки. Алюминий разорвался, словно холст, и он полетел в открытую шахту, пока не угодил в паутину из деревянных балок. Сверху на него посыпался дождь из обломков. Потом все утихло, как сверху, так и снизу. Когда он попытался изогнуть свое тело, у него ничего не вышло. Точно поперек носа у него лежала тяжелая деревянная балка, невозможно даже раскрыть челюсти. Он попытался взреветь, но звук получился похожим скорее на приглушенное урчание. Его силы убывали: шок брал свое.

Он не хочет умереть здесь, потому что должен испустить последний вздох в воде. Но еще сильнее аллигатору не хотелось умирать голодным.

В душе Вонищенки шелохнулось чувство, которого она не испытывала очень давно, — симпатия к Розмари Малдун. Она знала: девушка хочет помочь, но как же объяснить, что ей не нужна помощь? Озадаченная этим чувством, Вонищенка поняла вдруг еще одну вещь. Для счастья ей вполне хватает любви и компании ее друзей, пусть среди них и нет ни одного человека.

У нее было теплое место для ночлега. Ее убежище под Центральным парком располагалось неподалеку от паровых труб, и она постепенно навела там уют. Сломанное красное директорское кресло было единственным предметом мебели, но зато пол устилали тряпки и одеяла. К одной стене была прислонена картина на бархате, изображающая львов в саванне, а в углу стояла деревянная статуэтка леопарда. У леопарда, правда, недоставало одной ноги, но он все равно занимал почетное место.

Дремля в заброшенном туннеле станции «86-я улица», Вонищенка вдруг вспомнила ту, кем когда-то была, — Сюзанну Мелот. Волна боли, которая обрушилась на ее мозг, прервала воспоминания. Крик был такой силы, что черный кот застонал от боли, а затем передал женщине тот же самый образ, что и когда они искали существо, напавшее на крыс. Вонищенка мысленно согласилась. Существо походило на гигантскую ящерицу, но почему-то не производило впечатление животного. И оно было ранено.

Вонищенка со вздохом поднялась на ноги.

— Нужно разыскать его, а не то не видать нам тишины и покоя.

Черный явно не был в восторге от такого решения — пока не нахлынула новая волна муки. Он рыкнул и бросился в туннель, вход в который находился слева от их убежища. Пестрая кошка уловила лишь отзвук боли, пронзившей Вонищенку и черного, и пестрая распласталась по земле, прижав уши. В сознании Вонищенки возник образ черного кота, и пестрая метнулась в туннель следом за ним. Вонищенка приказала кошке подождать ее, и они вдвоем двинулись по следам черного кота и раненого чудища.

Нашли их они не сразу. Существо действительно больше всего напоминало великанскую ящерицу. Оно застряло под рухнувшими обломками крепежа в недостроенном туннеле. Черный устроился в нескольких футах поодаль, глядя на невиданное страшилище.

Женщина взглянула на застрявшее существо и рассмеялась.

— Выходит, в метро действительно водятся аллигаторы. — Ящерица дернула хвостом, осыпая камни. — Но ты не простой аллигатор, верно?

Ей с кошками не под силу было освободить гигантскую ящерицу. Вонищенка наклонилась и оглядела балки, зажавшие зверя, потом послала мысленный призыв своим друзьям. Она протянула руку и погладила аллигатора по голове, пытаясь успокоить его образами своего сознания: он то впадал в забытье, то снова приходил в себя.

Животные подходили постепенно. Женщина давала каждому поручение в соответствии с его возможностями, поддерживая хрупкий мир. Крысы грызли дерево, пару диких собак использовали как живую силу, опоссумы и еноты оттаскивали небольшие камни. Когда мелкий мусор расчистили, а балки и доски сдвинули или перегрызли, Вонищенка начала вытаскивать аллигатора. Она тянула его, а он сопротивлялся — в промежутках пытался высвободиться Джек. В конце концов полумертвый от усталости и ран аллигатор очутился на коленях у Вонищенки. Черный кот и пятнистая кошка сказали помогавшим, что те могут уходить.

Кошки наблюдали за тем, как женщина почесывает аллигатора под нижней челюстью, успокаивая его. У них на глазах длинная морда и хвост начали укорачиваться. Чешуйчатая шкура превратилась в гладкую бледную кожу. Короткие толстые лапы удлинились и стали руками и ногами. Несколько минут спустя они уставились на израненное обнаженное тело мужчины, которого в прошлый раз нашли в туннеле. Когда происходило это изменение, в какой-то неуловимый миг Вонищенка вдруг поняла, что больше не может управлять этим существом и читать его мысли — была упущена какая-то критическая точка на пути от зверя к человеку.

Через несколько минут он зашевелился. Потом с усилием сел. В льющемся сверху тусклом свете Джек узнал Вонищенку — это была та самая старуха, которую он видел позавчера.

— Что произошло? Я помню, как наткнулся на кучку психов с пушками, а потом все перемешалось. — Он попытался сфокусироваться на старухе, которая упорно продолжала двоиться. — Наверное, у меня сотрясение мозга.

Женщина пожала плечами и ткнула в груду рухнувших с крыши балок, сваленную рядом с ним. Джек пригляделся и различил на земле и на стенах вокруг места обвала следы сотен лап. В самом центре разрушений виднелся еще и отпечаток чудовищного хвоста.

— Господи Иисусе, только не это! — Джек обернулся к Вонищенке. — Когда вы пришли сюда, что вы увидели?

Она сидела вполоборота от него и все так же молчала. Ее губы под сальными волосами дрогнули в странной улыбке. Сумасшедшая?

— Merde! Во что же я вляпался? — Черные лапы, упершиеся ему в грудь, едва не опрокинули его навзничь. — Полегче, приятель. Ни разу еще не видел такой здоровой кошки с тех самых пор, как убрался с болот. — Черный кот со странной внимательностью смотрел ему в глаза. — Да в чем дело?