Колин Мэлой - Подземелья Дикого леса

— В смысле, я понимаю, Внешним тут тяжело. Ты же уже давно не была в лесу, вот и расслабилась.

Девочка скрестила руки на груди, не поддаваясь на его уловку.

— Ты, может, и полукровка, но только которая половина у тебя смелее… если ты понимаешь, о чем я.

Наконец Прю не выдержала.

— ЛАДНО! — воскликнула она. — Давайте сюда свою гонку, я не боюсь.

Все стоящие на башне разразились хохотом. Брендан хлопнул ее по спине.

— Молодец, Дева на велосипеде. Только смотри, дерево сегодня ужасно скользкое. Один неверный шаг — и полетишь неизвестно куда быстрей, чем воробей крылом махнет. Слушай внимательно: дорогу показывают красные флаги; одни на видных местах, другие — нет, особенно со всем этим снегом. Чтобы дойти до конца, нужна интуиция, я так считаю. Но для разбойника она порой главный и единственный друг. Поняла?

Прю кивнула, внезапно почувствовав волнение, и пошаркала сапогом по деревянному полу; резиновая подошва скрипнула и чуть-чуть скользнула на снегу.

— Так, — объявил Брендан, обращаясь уже ко всем собравшимся. — В полдень, когда солнце войдет в зенит, я объявляю старт. — Вытащив из-за пояса кинжал, он поднял его так, чтобы лезвие отбрасывало тень к его ногам. Прю с любопытством наблюдала, удивляясь, как у него выходит определять время таким древним способом. И все же через несколько секунд король добавил: — Полдень. Внимание, разбойники: гонка начинается.

Говорят, что Древо Совета было первым деревом во всем лесу. Многие даже верят, что оно появилось из первого семени, проросшего в те времена, когда мир еще был охвачен пламенем; так же стойко оно пережило ту пору, когда вся земля спала подо льдом. После того как огромную ледяную дамбу прорвало и начался великий потоп, а весь бассейн реки Колумбия скрылся под водой, дерево все так же росло и процветало. Оно было одиноким предвестником жизни, которая разгорелась вокруг, разнообразия видов, пронизанных магией. Говорят, что и сама эта магия возникла в недрах бессмертного Древа. Готовясь к совету, Ифигения каждый раз задумывалась о происхождении Древа, хотя история оставалась загадочной и окутанной мифами. Даже само Древо не могло рассказать ей о том, что было вначале, — так глубоко в его память уходили эти воспоминания, что их было уже не извлечь. К тому же оно говорило не словами, как более юные представители растительного мира, а образами и ощущениями, метафорами и символами, потому что пробудилось к общению еще в те времена, когда на свете не было языков. Толковать эти чувственные образы, передавать народу то, о чем хотело сообщить Древо, и было задачей Ифигении, старейшины мистиков.

Добравшись до поляны, она увидела торжественные фигуры остальных десяти мистиков, которые уже собрались вокруг Древа, и тепло поприветствовала их. Остальных тоже преследовали сегодня тревожные сны, но они не могли их описать — образы были слишком мимолетными и расплывчатыми. Все это напоминало способ общения Древа и укрепило уверенность Ифигении в том, что сны послало именно оно. Старейшина перевела взгляд с мистиков на огромные узловатые ветви — голые и похожие на кости.

«Чего ты хочешь?» — спросила она. Древо молчало.

«Зачем ты нас позвало?»

На поляне раздался смех; Ифигения, оглянувшись, увидела нескольких послушников, которые играли в снежки, возвращаясь с занятий. Маленькие белые снаряды сыпались градом, дети скакали и пригибались. Старейшина повернулась к остальным десяти собравшимся и сказала:

— Пора начинать.

По сигналу юные разбойники с растерянной Прю Маккил на хвосте бросились вниз по спиральной лестнице западной башни. В столпотворении Прю едва не полетела со ступеней, но ее любезно поймала чья-то рука. Обернувшись, девочка увидела улыбающегося Кертиса.

— Держись, — сказал он, — не самое гладкое начало получилось.

Когда она крепко встала на ноги, он отпустил ее и побежал дальше по лестнице, перепрыгивая ступеньки. Прю сделала глубокий вдох и кинулась следом.

Толпа бегунов спустилась на платформу, и самые шустрые начали уже оглядываться в поисках знака. Прю протолкнулась к ним и тоже начала искать.

— Вон там! На той стороне! — завопил кто-то.

И действительно, на противоположном склоне трепетал на ветру привязанный к деревянной палке красный флажок. Несколько человек отделились от остальных и бросились вдоль платформы к тарзанке. Еще несколько побежали в другую сторону, к веревочному мосту. Этот путь выбрал и Кертис. Прю, чтобы не подумали, что она прицепилась к другу, последовала за первыми. Тут внутри группы начались какие-то неспортивные тычки, из-за чего ей удалось оказаться у края первой. Но, когда она уже хотела схватиться за ручку, ее толкнули сзади.

— С дороги, Внешняя, — услышала она. Это была та самая девчонка, Эшлин. Не успела Прю опомниться, как Эшлин уже взялась за ручку и оторвала ноги от земли.

— Эй, я была первая! — крикнула Прю и, не успев осознать, что делает, схватила ту за ноги и вместе с ней поднялась с платформы.

Веревка под их весом прогнулась. Эшлин заорала. Прю в ужасе проводила взглядом темную пасть, над которой они пронеслись на сумасшедшей скорости. На другой стороне Прю разжала руки и, кое-как поднявшись на ноги, оказалась первой у флажка. Она хлопнула рукой по столбу и посмотрела вправо; Кертис вместе с еще несколькими ребятами по-прежнему копошился на лестнице, которая вела вниз с веревочного моста. Едва успев поздравить себя с успехом, девочка тут же принялась искать глазами следующую метку среди множества деревянных строений лагеря. Ничего не находилось. Остальные подбирались все ближе, и ее охватило отчаяние.

— Да где она? — прошипела Прю себе под нос.

— Вниз посмотри! — донеслось от Кертиса, которому сверху было видно красный флажок на небольшой платформе под железной лестницей прямо у них под ногами. Он ловко промелькнул мимо нее и съехал по лестнице до самого низа, встав ногами на перила. Вся толпа по очереди последовала за мальчиком, и так Прю снова оказалась самой последней.

Дальше разбойники преодолели крутую лестницу, которая змеилась по склону, ощерившемуся острыми клыками каменных выступов. Девочка изо всех сил старалась не отставать, но остальные определенно были более привычны к такого рода занятиям. Последнее время Прю халтурила на физре, а учитель у них был добрый и разрешал ей вместо занятий описывать инвентарь, так что она совсем потеряла форму. Из пещер вдоль гоночной трассы начали выглядывать разбойники, взрослые и малыши, подбадривая бегунов.

— Вон! — крикнул кто-то. Новый красный флажок висел на довольно небольшом расстоянии, за веревочным мостом. От толпы оторвались двое мальчишек; они успели перебежать мост раньше других и теперь стояли у метки, ухмыляясь. Оба вынули из карманов ножи и принялись пилить веревки, которыми крепился мост.