Наталья Загороднева - Ловцы душ

Сергей молча достал из кармана тысячную купюру, сунул в ему карман. Тот радостно осклабился:

- Ну, для вас найдем.

Я смотрела на Сережу, как будто впервые видела. Все стало важно: и мелкие морщинки, и седые нитки, высвеченные светом фонаря. Он словно умер вместе со мной. Никаких мыслей, никаких эмоций. Каменный. Это плохо. Плачь, кричи, делай что-нибудь!

- Прощаться будете? - спросил санитар, открывая большие железные двери.

Сережа посмотрел на него непонимающе, потом помотал головой, развернулся и пошел вглубь темной аллеи.

- Странный какой-то,- сказал мужчина.

- Ну так,- развел руками старший,- жена, да еще такая молодая. Любил, наверное, шибко.

Любил... В прошедшем времени. У меня теперь все в прошедшем.

Носилки водрузили на каталку, завезли, громыхая по асфальту, в темноту морга. Я ужаснулась: не хочу туда! Остаться совсем одной, в холоде и мраке!

Меня никто не слышал. Ничего не оставалось, как следовать за телом. Двери звонко заскрипели, закрываясь, снаружи послышался шум мотора, и вскоре наступила тишина. Вот и все.

Я еще не привыкла к тому, что не живая, и для меня ни холод, ни тьма не страшны. Самое ужасное - расстаться с Сережей. Мне хотелось еще раз умереть, теперь уже окончательно. И ни плакать, ни кричать я не могла.

Чуть-чуть успокоившись, пригляделась к тому месту, где предстояло провести ночь. И тут меня ждал сюрприз: я была не одна. На таких же каталках лежали другие тела, а рядом с ними, чуть светясь, порхали их души.

- Не бойся,- прошелестела одна из них. - Это не страшно. Жить страшнее: вечно бояться что-то потерять. Теперь ты свободна.

- Если бы так,- горько ответила я. - Мне не будет покоя. Отныне я собственность мага, и так будет, пока он жив.

- Ловец? - заинтересованно спросила другая душа.

- Что? - не поняла я.

- Ну, Ловец, тот, кто забирает души.

- Ты знаешь о нем? - спросила я, не веря в удачу.

- Знаю,- тихо прозвучало в ответ. - И ты знаешь, но не можешь вспомнить.

- Почему?

- Ты не оторвана от хозяина. Тебе не попасть в чистилище, значит, не очиститься от памяти этой жизни. Потому многие знания тебе недоступны.

- Что же делать?

- Потеряв память, ты погибнешь. Держись за нее, и тебе помогут.

Я замолчала. Память... Да, это все, что у меня осталось. Моя любовь, нежность... Пока они есть, я жива. Пусть так. А потом что-нибудь придумается. У меня целых сорок дней.

- Ищи проводника,- послышалось из дальнего угла комнаты.

- А кто это?

- Это тот, кто сможет удержать тебя.

- А как его узнать?

- Узнаешь...

Ловцы, проводники... Неужели все это было рядом со мной, в реальном мире?

- Конечно,- снова раздалось в ответ. - Есть и Хранители, они противостоят Ловцам, возвращают потерянные души. Да ты и сама...

- Что сама?

- Это тебе предстоит понять. Ищи. И помни.

Я почувствовала рассвет. Там, за стенами, вставало солнце. Начался еще один день. Я хочу света. В нем все плохое становится мельче и на многие вопросы находится ответ. Я устала... Просто хочу отключиться и попробовать что-то понять. Одиночество только оскалило свои острые клыки, скоро оно начнет рвать меня на куски, и, где бы я ни была, никогда уже не испытать прежних чувств. А приспособиться к новой жизни я еще не успела. Откуда ждать помощи? Где мне искать этих загадочных проводников? Да и зачем?

Вскоре в комнате зажегся свет, вошли люди - двое врачей и санитары. Для них лежащие на каталках тела - просто работа. Набор органов. И они будут сосредоточенно рассматривать, изучать мои внутренности, ища причину смерти, как ребус, головоломку. Я-то знаю, в чем причина, но ее не впишешь в заключение о смерти. А им обязательно нужно отчитаться, от них зависит, будет ли расследование моей смерти, станут ли таскать и так измученных Сережу и маму на допросы, вытаскивать из них воспоминания обо мне- живой. Будут задавать вопросы, был ли у меня любовник, употребляла ли я наркотики, связана ли с криминалом. Цинично... Но - таков порядок. И это мы должны пройти. Вместе, потому что я незримо буду рядом. Если бы только это могло помочь...

Пока врачи готовились к работе, я присмотрелась к ним - не может быть, чтоб такая работа не оставила следа в их душах. С удивлением отметила, что, и впрямь, каждый из них светится по-особому. Один - серым с темным отливом, он пошел сюда работать в надежде на легкий заработок, кто-то сказал ему, что тут неплохо поднимают с родни покойных. Второй светился легким оранжевым - хороший, веселый человек, в институте плохо учился - некогда было, душа компании, он больше бывал на вечеринках и гуляньях. И, когда замаячила угроза отчисления, ему предложили перейти на другое отделение, где был недобор специалистов. И так он и остался в патологоанатомах.

Внезапно меня осенило. Если я вижу их души, почему бы не попробовать договориться с ними? Странно, конечно, но...

Я сосредоточилась на том, оранжевом. Он словно почувствовал что-то, замер, уставившись в одну точку. Я присмотрелась к его глазам. Светло-серые радужки с голубыми нитями, и зрачок, глубокий, темный, как тоннель... Как-то само получилось, что я нырнула в эту темноту, как в омут. Мне все вдруг стало про него известно - и имя - Алексей, и то, чем он живет. Почувствовала его страх, постаралась успокоить:

- Все хорошо, не бойся...

Он откликался! Сердце стало биться ровнее, легкая дрожь пальцев прошла.

- Молодец. Теперь возьми документы Яны Зарецкой, скажи, что займешься ею сам.

Он неуверенно прошел к столу, перебрал лежащие на нем бумаги. Достал нужный листок.

- Сергеич! - окликнул коллегу. - Я, пожалуй, посмотрю новенькую.

- Зачем? - лениво откликнулся тот. - Пусть полежит, не к спеху.

"Соври что-нибудь!"- приказала я ему.

- Да я ее мужа знаю, надо помочь,- пробормотал мой подопытный.

Второй посмотрел на него понимающе:

- Ну, надо, значит, надо. Бери.

Алексей взял каталку с телом Яны и повез в прозекторскую

"Там все чисто. Самопроизвольная остановка сердца",- продолжила я внушение.

Вскрытие продолжалось недолго. Вскоре он вышел обратно в морг, снимая перчатки.

- Ну, что там? - спросил его второй.

- Пробы взял, отправлю в лабораторию, но, думаю, ничего не найдут. В заключении напишу - сердечная недостаточность.

- А на самом деле? - вопросительно посмотрел на него Сергеич.

- А на самом деле нечего хороших людей таскать по ментовкам,- ответил Алексей,- девчонку уже не вернуть, какая теперь уже разница, что с ней было? Умерла. Похоронят и отведут все как надо.

Друг кивнул и вернулся к своему занятию: он как раз готовился к вскрытию одного из тел. Я отпустила своего помощника, тот пошатнулся, едва не упал.

- Ты в порядке? - забеспокоился Сергеич.

- Да, что-то голова закружилась,- пробормотал врач, потер виски,- пойду подышу воздухом,- и, покачиваясь, вышел.