Глен Кук - Огненная тень

— Я же объяснила, — прошептала девушка. — Я пойду на всё, чтобы выбраться из Котурна. Именно такого случая я и ждала. Теперь мы партнёры, Шед. Всё пополам.

Шед закрыл лицо руками и застонал. Это никогда не кончится. Пока он не подохнет. Шед сложил на Ворона и его близких все ругательства, какие только знал.

В зале уже никого не было. Дверь закрыта.

— Сначала надо разобраться с Гилбертом, — сказала Лиза.

Не поднимая глаз, Шед помотал головой.

— Было глупо отдавать ему драгоценности, которые он мог узнать. Если мы не убьём его, он убьёт тебя.

Шед опять помотал головой. «Почему я? — жаловался он сам себе. — Что я такого сделал, чтобы терпеть всё это?»

— И не думай, что сможешь избавиться от меня так же, как ты избавился от Сью и того шантажиста. У моего отца лежит письмо, он отдаст бумагу Волу, если я исчезну.

— Ты слишком умна для своих лет. — И немного погодя: — До зимы уже недолго осталось.

— Да. Но мы не будем всё повторять за Вороном. Слишком рискованно и слишком много работы. Мы займёмся благотворительностью. Пустим в «Лилию» всех бездомных. А каждую ночь один или двое из них могут исчезать.

— Да ты самая настоящая убийца!

— Кто на это обратит внимание? Никто. Да им же самим будет лучше. Можешь назвать это состраданием.

— Как можно быть такой молодой и такой бессердечной?

— Имея сердце, ты в Котурне не выживешь. Надо сделать чуланчик, где их можно держать на холоде, пока не наберётся полная телега. А отвозить можно раз в неделю.

— Зима…

— Будет последней из тех, что я проведу в Котурне.

— Я этого не сделаю.

— Сделаешь. Или встретишься с Волом. У тебя нет выбора. У тебя есть партнёр.

— Боже, упаси меня от злодеяний.

— Ты что, невинней меня? Ты же пятерых убил.

— Четверых, — слабо возразил Шед.

— Думаешь, Сью ещё жива? Не мелочись. В любом случае, ты виновен в убийстве. Ты сам — настоящий убийца, такой жадный до денег и настолько глупый, что продолжаешь связываться со всякими Сью и Гилбертами. Господин Шед, однажды они вас просто растерзают.

Разве поспоришь с такими идиотскими рассуждениями? Лиза считает себя центром вселенной. Все остальные люди существуют только для того, чтобы служить ей.

— Кроме Гилберта есть ещё и другие, о ком мы должны подумать. Например, тот сбежавший человек Крага. Он знает, что тела как-то странно бесследно исчезали. Он, правда, не распространялся об этом, иначе бы весь Котурн уже всё знал. Но в один прекрасный день он может что-нибудь ляпнуть. И ещё есть человек, которого ты нанимал, чтобы покончить с вымогателем.

Лиза говорила как генерал, планирующий очередную кампанию. Только она планировала убийства с последующей оптовой распродажей. Это невозможно…

— Я не хочу больше пачкаться в крови.

— У тебя есть какой-нибудь выбор?

Шед не мог отрицать, что смерть Гилберта приравнивалась к его собственному выживанию. А потом и ещё один человек. Пока молодая волчица не расправилась с ним.

А что же насчёт письма? Проклятье. Наверное, сначала это должен быть её отец… Ловушка захлопнулась, и выхода не видно.

— Может быть, это мой единственный шанс выбраться отсюда, господин Шед. И не сомневайтесь — я его не упущу.

Шед стряхнул с себя апатию, облокотился о стол, посмотрел на камин. Сначала надо выжить самому. Гилберт должен исчезнуть. Это однозначно.

А что с Чёрным Замком? Рассказал ли он ей об амулете? Шед не мог вспомнить. Он обязан был скрыть существование специального пропускала, а то сучка, чего доброго, попытается убить и продать его самого. После осуществления её плана он станет опасен для неё. Да. Наверняка. Как только она войдёт в контакт с обитателями Замка, то попытается избавиться от Шеда. Значит, прибавим ещё один пункт к списку тех, кто должен умереть обязательно.

Проклятье. Ворон поступил умно. Единственно возможный вариант. Он воспользовался единственным выходом, покинув Можжевельник.

— Похоже, придётся последовать за ним, — пробормотал Шед. — Другого пути нет.

— Что?

— Да так, сам с собой, девочка. Ты победила. Давай займёмся Гилбертом.

— Хорошо. Не пей, завтра рано вставать. Тебе придётся присмотреть за «Лилией», пока я кое-что разузнаю.

— Ладно.

— Но тебе придётся отработать твою долю.

— Вероятно…

Лиза посмотрела на него с подозрением.

— Спокойной ночи, господин Шед.

— Всё готово. Сегодня вечером он придёт ко мне. Один. Ты подъедешь на телеге. Я устрою так, что моего папы не будет.

— Я слышал, Гилберт теперь без охраны никуда не ходит.

— Сегодня он придёт один. Он собирается заплатить мне десять лев за то, что я помогу ему завладеть «Лилией». Я намекнула ему, что он может получить кое-что ещё.

В животе у Шеда забурлило.

— А что, если он всё поймёт?

— Он один, а нас двое. Как такое дерьмо, как ты, умудрилось провернуть все те дела?

Тогда было не так страшно. Но Шед решил не высказывать мысли вслух. Нет никакого смысла давать Лизе в руки дополнительные рычаги. Сейчас самое время найти способ управиться с ней самой.

— Ты что, ничего не боишься, малышка?

— Бедности. Особенно быть старой и бедной. Меня всю трясти начинает, когда я вижу, как Сторожа вытаскивают из аллеи очередного старого и нищего жмурика.

— Да-а. Это, конечно, понятно.

Шед незаметно улыбнулся. Это начало.

Он остановил телегу и посмотрел на задние окна нижнего этажа. Не горит ни одной свечи. Лизы ещё нет. Шед щёлкнул поводьями, проехал немного дальше. Гилберт мог заметить повозку, а он совсем не глуп.

Въехав в аллею с другой стороны дома, Шед откинулся на сиденье назад, притворившись пьяным. Прошло уже довольно много времени, когда в окне появился свет. Шед скользнул к задней двери, сердце его застучало втрое быстрее.

Дверь была открыта. Как и договаривались. А может быть, Гилберт всё-таки оказался дураком? Шед аккуратно вошёл внутрь. Внутри у него всё сжалось и завязалось в тугой узел. Руки тряслись. А из глотки готов был вырваться дикий вопль.

Это был не тот Маррон Шед, который сражался с Крагом и его бандой. Тот Шед оказался в ловушке и боролся за собственную жизнь. Тогда у него даже не было времени испугаться и запаниковать. А у этого Шеда было достаточно времени. И он успел осознать, что влипнет сейчас в такую историю…

Жилище состояло из двух крохотных комнат. Первая, сразу за дверью, пуста и не освещена. Шед осторожно прошёл через неё и отодвинул плотную занавесь, прикрывающую дверной проём, из-за которой слышался приглушённый мужской голос.

Гилберт уже разделся и сидел на краю кровати. Лиза лежала в постели, натянув одеяло до шеи, притворяясь очень стыдливой. Высохшее, морщинистое, старое тело Гилберта, испещрённое бороздами синих вен, сильно контрастировало с молодостью Лизы.