Анна Московкина - Исток

— Вот только многие колдуны действительно ведут себя бессовестно, а власти, завидев ошейник Инессы, лебезят, будто короля увидели. Что ни говори, инессцы привилегированны по сравнению с цитадельскими.

— Цеховой знак, Майорин! — хором поправили архимаги.

— В Цитадели зреет раскол, напрямую Айст в этом никогда не признается, но намекнуть, значит, сподобился. — Майорин сделал вид, что не заметил хорового возмущения.

— Спасибо ему большое, — съязвил Мадера. — Похоже, те, кто взращивает этот раскол, хотят войны и основательно к ней готовятся.

— А если нам эти заговоры только мерещатся? И Фарт разводит химер для личного пользования? — Она всегда продумывала несколько вариантов развития событий.

— Берите, государыня, это грионские, свеженькие, только прислали.

— И что я с ним буду делать, Мадера? Смотреть? — А я бы посмотрела, о чем это они, впрочем, уже сама догадалась.

На столе, помимо ориентировочного камня (на эту роль сгодился бы любой булыжник, привезенный из Инессы, но архимаг оказался не чужд прекрасного, кусок гранита такого эффекта не произвел бы), стояла ваза с яблоками, наливными, зелеными. Так и манящими вонзить зубы в сочный бочок. Видно, мама соблазнилась и только потом сообразила, что в таком виде есть невозможно. То, что она была материальной, было уже чудом, мало кто обладал подобной силой. Обычно проекции были полупрозрачные, мигали и меняли цвет, делая подобные встречи крайне потешными. Однажды один луарский маг, приглашенный на ежегодный совет чародеев, по непонятным причинам не смог явиться во плоти. Но соизволил построить проекцию, сорвав совет. Слушать ярко-синего чародея было очень занимательно, он важно расхаживал по залу, вполне себе ощутимый, вот только с цветом вышла промашка. Отчего собравшиеся придурочно хихикают, маг сообразил далеко не сразу и продлил нашу жизнь на добрый десяток лет.

— Так что с заговорами?

— Я об этом подумал. — Зашуршала бумага. — В этих местах обнаружены те же периодичные нападения. Они достаточно далеко друг от друга, чтобы слухи не распространялись. Если бы вы не обнаружили Фартовых зверушек, мы так бы ничего и не узнали.

— Значит, не мерещатся, — вступил колдун.

— Майорин, я хочу дать тебе задание. Орник займется магической стороной проблемы. И хватит издеваться над химерой, похороните его. Ты же возьмешь на себя политический аспект. Поговоришь с наместниками и старостами, узнаешь, готовится ли переворот только в Цитадели, или они намерены предпринять что-то против Инессы.

— И как вы себе это представляете?

— Поговори со своим братом.

— Нет! — вдруг резко отрезал Майорин.

— Это приказ.

— Я не хочу лезть в государевы дела.

— Выполнишь задание и будешь свободен на все четыре стороны. Как ты любишь. И еще. Раз такая ситуация, то я считаю твой долг мне выплаченным, можешь телепортировать Айрин домой сегодня вечером. — А вот это уже интересно. Долг? Какой долг? И зачем от меня избавляться — я же не грудной ребенок!

Я напряглась, ожидая ответа колдуна.

— Нет! — Снова столь же категоричное.

Груз свалился с плеч и, кажется, с грохотом ударился об пол.

— У тебя нет времени нянчиться с капризной девчонкой, — несколько удивленно проговорила моя мать.

— Она не помешает.

— Я надеюсь, ты не…

— Нет. — Из всех трех это «нет» оказалось самым категоричным. И почти хоровым, я зажала рот, разделяя возмущение колдуна.

— Ладно, это твое дело. Береги ее.

— А яблочко-то она сперла, — с восхищением протянул Мадера. — Кремень-баба. Знаешь, мне кажется, что где-то в глубине души она хочет присоединить Цитадель обратно к Инессе.

— Даже не сомневайся.

— Ох уж эти правители, все им спокойно не живется.

Открылась дверь, я вовремя откатилась в противоположный угол, чтобы не получить створкой по голове, и даже успела раскрыть книгу на середине и сосредоточенно впиться в нее глазами.

— Кто бы говорил. — Майорин скептически уставился на Мадеру. — Видела бы ты, Айрин, как он радовался выбору его Верховным магом Велмании, хотя, по-моему, большей головной болью может быть только всевластие.

— Слушай, а что Верховная говорила про твоего брата? Он кто? Первый советник?

Майорин замялся, потом нехотя ответил:

— Государь.

— Редрин Филин? — Филином короля Велмании прозвали за удивленный немигающий взгляд.

— Да. И никому об этом знать не обязательно.

Архимаг Велмании Орник Мадера удивленно уставился в пустоту, а после посмотрел на друга. Я тоже покосилась на Майорина. А ведь мы оба думали, что знаем колдуна как облупленного. Или нам только так казалось. Мадера выругался недостойными архимага словами, впрочем, таким, как он, знать эти слова не возбранялось, ведь каждый архимаг когда-то, пусть и давно, был простым колдуном, работающим на тракте за десяток корон и кружку доброго пива, а порой только за ночлег. Майорин ответил ему не менее красочным выражением, ведь он и был простым колдуном, работающим на тракте. Или ему только так казалось.

В конце рабочего дня меня укусили за палец до крови. Не столько больно, сколько противно. Я быстро залепила укус клейкой мазью, которую теперь постоянно приходилось таскать с собой.

— Не кусайтесь, — сказала я мужчине, сидящему на скамье в лазарете храма Трех богов.

За день эта скамья сменила человек двадцать. Чего я только не услышала и не увидела. И радикулитные бабки, и прыщавые девицы, и целый ряд страдающих от зубной боли. Был даже один с отрубленным пальцем, не забывший прихватить оный в надежде, что еще не поздно приладить столь дорогую часть тела на место. Палец я выкинула, а обрубок обработала мазью, ускоряющей заживление. Нет, палец возможно было приживить на место, но это должен быть свежеотрубленный палец. В таких случаях надо бежать к знахарю сразу, а не ждать свободной минуты, которая наступит через седмицу. В качестве благодарности мне выдали щедрую порцию ругани, стараясь оскорбить вредную девку. Но Майорин ругался лучше и вдохновеннее, а поскольку повод для выволочки я давала часто, то и знала я много больше оскорбителя, не упустив возможности поделиться этим знанием с миром. За что получила втык от матери-настоятельницы, впрочем, довольно вялый. Та и сама была не прочь высказать хаму все свои чувства, но высокий пост не позволял. А так и овцы целы, и волки сыты. Я наконец закрыла дверь за кусачим пациентом и устало распласталась на скамье для страждущих. Вожделенно думая, что самый полезный раздел в лекарском деле — это яды. Средство от всех хворей.

— Устала, девочка?

— Устала, матушка.

— Иди домой. Ты славно потрудилась сегодня. Я пошлю брата Нежту тебя проводить.

— Спасибо, матушка. Я сама дойду, — попыталась отвертеться я.