Наталья Гладышева - Шалости Черного Властелина

— Сейчас, сейчас, — бормотал старичок и ворошил журналы дрожащими руками. — Дать тебе журнальчик почитать? — неожиданно спросил он меня.

Я, и так не знавшая, куда деваться от стыда, глянула на него с неодобрением и закатила глаза. Дедок явно неисправим.

— Нету, — огорченно поведал мне Соловьев-старший и с кряхтением разогнулся. Что-то как-то он шустро двигается для своего возраста. То еле-еле ползает, то вон как, в позе буквой «зю» ищет свое зелье.

— Собери журналы, — велел дедок мне. — Потом поможешь мне найти зелье.

Подумав, решила подчиниться, пусть и хотелось послать дедулю очень далеко и надолго. Собрала журналы, стараясь не смотреть на них, положила в ящик и вставила его на место.

— Посмотри в среднем ящике, если там нет, то в нижнем, — подсказал мне дедуля.

А я, проклиная изобретательного подопечного взялась потрошить тумбочку. Средний ящик порадовал меня набором кожаных плеток, ошейников и наручников всевозможных размеров. «Кто-то явно испытывает мое терпение», — с такой мыслью принялась за последний ящик и подзависла над ним. Разноцветные колбочки с надписями: «Денатурат», «Мышьяк», «Цианид», «Беладонна», «Стрихнин», «Болиголов» — я смогла идентифицировать. А вот остальные загадочные названия вгоняли меня в ступор и наводили на размышления. И вот этим дедуля предлагает мне привязывать к себе своего внука? Ему что? Совсем родственника не жаль?

— Ага, нашла, — довольно заявил дедок, пристально наблюдавший за моими действиями.

— Я не собираюсь это никому и никуда подливать, — сердито ответила я, собираясь задвинуть ящик обратно.

— И зря, — сказал дедуля и указал на пузырек с ярко-красной жидкостью внутри. — Бери этот. Не яд. Я своего наследника травить не стану.

И флакончик сам собой, под моим изумленным взглядом, нырнул мне в ладошку, а пальцы сжались на нем.

— Капнешь пару капелек в еду или питье — и все получится. Бери, бери, — убеждал меня дедуля. — Пригодится. Ты девица пригожая, но внучок у меня привередливый. Так просто все не получится. Подержи пока зелье у себя, подумаешь, покумекаешь и решишь использовать или нет. Я ж не заставляю тебя прямо сейчас идти и лить. Не используешь — вернешь…

И я, как последняя дурочка, завороженная тем, что можно и не использовать, а так, просто подержать, запихнула бутылочку в карман джинсов. Верну потом. Не на синеглазом чуде, так на ком-нибудь другом испробую, если вообще на это решусь.

Дедуля достал из ниоткуда толстую книжку с надписью «Сказки» и велел сегодня читать их. Такой подход к делу меня порадовал и заставил забыть на время о сегодняшних вечерних глюках. Полночи, почти без остановки я читала сказки народов мира, а Соловьев-старший мирно посапывал носом, сложив руки на груди и устроившись на кровати. После полуночи, сжалившись надо мной, зловредный дедуля отправил меня спать, конфисковав книгу.

Я добрела до комнаты, шуганула караулящего ее Ивана-царевича и направилась в ванную смыть впечатления сегодняшнего дня. Непослушный скелет — куда только его покорность девалась, — караулил меня у кровати. Был бы живым, надавала бы по морде за такую вопиющую наглость. А сейчас же только раздраженно шикнула на него, пялящегося на меня, замотанную только в одно полотенце. Иван-царевич неохотно выполз за дверь, оставив меня в обществе кактуса. Я задалась вопросом, а точно ли оно является она, и тут же спросила растение об этом.

— Я дама, — засмущался кактус. — Можешь меня не стесняться.

— И то хлеб, — вздохнула я и достала свою старую пижамку из сумки.

Быстро переоделась, все равно попросив кактус не смотреть. Растение послушно зажмурило глаза и не открывало до тех пор, пока я не нырнула под одеяло, не решаясь выключить свет в комнате. Визит глюка, так похожего на настоящую смерть, все-таки подрасшатал и так неустойчивую психику. Стоило закрыть глаза, как мне виделась фигура в балахоне, приглашающая меня на скорую встречу. Если бы не была твердо уверена, что это очередная шалость дедули, вроде скелета и говорящих кота с кактусом, точно бы уснуть не смогла. А так, поворочалась, воспоминание о визите нежданной гостьи быстро перетекло в мысли о синеглазом красавце, и я, замечтавшись, не заметила, как ускользнула в сон.

Лямур, лямур…

Утром меня разбудила возня за дверью, какие-то стуки и шебуршание. Поднялась и не удержалась, высунула нос, пытаясь понять что происходит. Ходить босиком по полу было не очень комфортно, но и в одном тапке бродить по дому не комильфо. Вот и стояла я, зябко поджимая пальцы ног и глядела осоловелым взглядом на открывшуюся картинку. Иван-царевич стоял насмерть и не пускал в комнату какого-то мутного типа, одетого во все черное. Я выглянула в тот момент, когда визитер, взмахнув длинным плащом, хуком слева заехал скелету в черепушку. Выглядело позерски-красиво и, что удивительно, результат у этого удара был. Череп с сухим стуком полетел на паркет и покатился по до блеска начищенному полу. Скелет обиженно, вслепую взмахнул костлявым кулаком, не попал по обидчику, чем тот и воспользовался. Ужом он скользнул между скелетом и стеной и направился прямиком ко мне. Я с писком нырнула в комнату, собираясь захлопнуть дверь перед самым носом нахала. Как-то не вдохновляли меня визитеры нынче. Последнее время все эти светские посещения добавляли мне порцию новых, незабываемых и отрицательных впечатлений. Но пришелец в черном плаще успел опередить меня и не дал мне возможности завершить маневр. Вставил ногу между косяком и дверью, потом рывком дернул за ручку, освобождая себе дорогу и грохнулся передо мной на одно колено. Жестом фокусника вынул из-за спины умопомрачительный букет из белых роз и заявил:

— Дед просил передать тебе свои извинения.

— Это ты вчера приходил? — спросила молодого человека с опаской, но цветы взяла.

Ярко-синие, типично Соловьевские глаза, темные волосы… Если есть Соловьев-старший, Соловьев-младший… То этот Соловьев-младший номер два?

— Ну да, я, — кивнул парень и поднялся с колен. — Этот дуралей, Соловьев-мертвый, ревнует тебя, никого не подпускает. Очень уж ты ему понравилась. Давно уже помер, идиот, а все туда же, лямур тужур и шерше ля фам.

— Ты его видишь? — решила уточнить немаловажную деталь у неожиданного источника информации.

— А чего его не видеть? — пожал плечами парень, окинул пренебрежительным взглядом мою комнату и нагло устроился в кресле.

— А ты кто такой будешь? — спросила незваного гостя.

— Соловьев Алекс, — представился молодой человек. — Младший брат блистательного Казановы Соловьева Сан Саныча младшего.

Дверь тихо приоткрылась и обиженный Иван-царевич простучал костяшками до облюбованного им угла между окном и кроватью и мрачно устроился на своем посту.