Оксана Демченко - NZ

— Мы слушаем, — проскрипел самый правый дрюккель, мерзко корча из морды — харю. Ох, не любит он нас, ей-ей не любит.

— Законы нерушимы, на этом зиждется миропорядок, — улыбнулся Кит. — Стоит ли спорить с очевидным. Однако, каждый шаг вперед нарушает закон покоя, а каждая остановка нарушает закон движения. Сочетание разумных допущений создаёт путь расы. Вы объявили деяния преступного Уппы недопустимыми, нарушающими слишком многое. Это решение принято, и не мне менять законы, а тем более комментировать их постфактум. Я желал бы всего лишь уточнить для истории причину деяний преступного. Так сказать, дополнить квиппу прошлого до уровня кай… Итак, прошу выслушать. В первичные времена, когда вы жили всего лишь в двух звёздных системах, был короткий период неурегулированности правил. Раса дрюккелей едва не распалась на дрюков, склонных не покидать тоннели, и келей, жаждущих оторваться от поверхности. Вы восстановили порядок, это было разумно. Но тот период характеризовался, повторюсь, временно, наличием двух независимых рюкл-закладчиков и…

— Мы знаем свою историю, — невежливо проскрипел второй справа носитель морды.

— И двух камер ритуалов с кай-цветком в каждой, — добавил Кит, не замечая вмешательства в свою речь. — Собственно, вот это я и желал сказать.

Кит замолк. Дрюккели стояли и скрипели напряжёнными жвалами. Шок — иногда это так приятно. Чужой шок, да еще и злорадно наблюдаемый со стороны. Оба харе-держца постепенно оседали на слабеющих лапах, пока не опустились на четыре конечности, позорно утратив равновесие и выпятив брюшки из-под багряно-золотых мантий. Так им и надо. Я всей душой болела за Чаппу, он молодец, только чуток покачнулся — и конвульсивно дернул пальцами правой руки. Все молчали. Наконец оба оступившиеся дрюккеля заняли подобающие позы, подобрав лапы и одёрнув мантии.

— Такое предположение содержалось в документах расы йорф, — негромко сообщил средний дрюккель, тоже с черным поясом. — Высокий носитель Чаппа указал на означенный факт, однако мы не нашли подтверждения его словам и сочли их чем-то между фир и шож. Не квиппа. Вы можете обосновать спорное утверждение, достойный высокий Кит?

— В шлаке я изъял материалы из посмертного местопребывания преступного Уппы, там же были заметки иного дрюка, чьё имя я оставлю неназванным, дабы не подвергать вниманию его рюкл, будь то внимание позитивным или негативным. Камера была замурована перед обрушением катакомб. Она располагалась весьма близко от древнего пантеона, и потому не подверглась более полной ликвидации, имелся риск повредить реликвию. Через пантеон преступный проник в камеру. Он искал споры кай-цветка тайно и поспешно, поскольку опасался огласки. Он понимал, что закон восторжествует — и лишь затем будут выслушаны пояснения. Но в залитой нерушимым наполнителем камере станет поздно искать следы жизни. В своём последнем слове преступный желал сообщить об итогах тех поисков.

Кит снова смолк. Дрюккели — спорю на все свое не заработанное золото за годы службы — не дышали. Спросить уточнение не смели. Еще бы, упоминать преступного всуе тут мало кто готов. Даже шёпотом, на кухне… или где они сплетничают?

— Мы слушаем, — кое-как выдавил крайний справа гражданин при чёрном поясе, нехотя сооружая из хари унылую рожу. — Мы внимательно слушаем, о, высокий Кит.

— Вот записи преступного, — Кит жестом запустил в полет небольшую сферу, и она повисла в фокусе, где сходились все лучи дорожек. — И вот то, ради чего я желал посетить Шлак после того, как габбер Сима, ныне габло, запросила у йорфов архив их знаний по теме кай. Если споры цветка были в камере, преступный мог их сохранить лишь одним способом — в себе, тем самым себя погубив, и дав почву для роста цветка. Он прожил на планете Шлак всего пять циклов и едва успел построить надлежащую камеру с должными условиями влажности и температуры. Если вы готовы проверить то, что я не сказал прямо, вам придётся контактировать с тканями… преступного. Я знаю ответ. Но это не тот случай, когда представитель иной расы может его огласить, не оскорбив всех носителей безмерной и недостойной скоропалительностью решения.

Теперь все пять носителей рухнули на бронированные задницы. Два шарика парили в метре от пола. Если я хоть что-то понимаю в витиеватой речи Кита, он только что сказал: ребята, вы идиоты, вы отправили в шлак то, что вам дороже жизни. Вот, заберите и хоть теперь храните с умом… или с душой? Бедный Уппа. Доберусь домой, выпью за упокой его несчастной души. Или счастливой? Он был военный, он добился цели, значит — победил. Пусть и после смерти.

— Моя основная миссия завершена, — негромко сообщил Кит. — Кроме неё есть и менее значимое поручение бывшего интмайра Олера. Он просил высокого носителя Чаппу в качестве нейтрального сотрудника габ-системы принять на себя дела по урегулированию запутанной ситуации с распределением имущества и прав. Означенный Олер избрал для себя статус отшельника. Вот его последняя воля и само завещание.

Кит отстегнул от пояса авоську с шариками и отпустил в свободный дрейф над полом. Чаппа, вот у кого выдержка ого-го, без дрожи лап поймал авоську и вежливо кивнул Киту, затем мне. Кит развернулся и пошёл прочь, не придерживаясь золотой дорожки. Я чуть помялась и побежала следом. Дёрнула кэфа за рукав — уже опять ткань нормальная, без золота и багрянца, просто серебристо-серая.

— Кит, а можно говорить?

— Как это ты не лопнула от молчания, — тихонько усмехнулся он. — Можно.

— Кит, если они явятся к тебе в сектор, ты тоже будешь их манежить на дорожках и не поздороваешься?

— Не знаю. Я сильно раздражён, это верно.

— Кит, не трать силы на обиду, слушай глупую Симу: если явятся, бери меня в переводчики, а? Я им все скажу. И от себя, блин, на орехи добавлю.

Кэф некоторое время шёл молча, но улыбался все шире. Не иначе, он представил себе беседу при таком переводчике. Наконец, остановился, согнулся и захохотал. Определённо, я хорошо влияю на эту расу. Смех гулял в тоннелях, возвращался и снова убегал в темноту дробными переливами эха. Кит отдышался, поддел меня под локоть и повёл к кораблю. Было кругом черным-черно, нас никто не провожал. Дрюккели медитировали на два шарика. Интересно, их скоро отпустит?

Сзади постепенно накатился цокот лап. Отпустило! Нас догнал, конечно же, Чаппа. Пристроился рядом с Китом и продолжил бег на всех лапах, хотя обыкновенно это не принято при посторонних.

— Я знал, что ты не зря тогда обиделся, — сообщил дрюккель задыхающимся голосом. — Но если бы я смог догадаться о подлинной причине… Кит, неужели так сложно было хотя бы намекнуть?

— Кто бы стал меня слушать.

— Я! — обиделся Чаппа. — И не только я.