Артем Морозов - Я и мой капитан

— А если его замучают угрызения совести?

Мы с навигатором одновременно заржали, как два земных непарнокопытных во время брачных игр.

— Ой… не могу… угрызения совести… — Я пытался сдержать поток электронов в микросхемах. — Щас с курса собьюсь… угрызения совести!

— Макс, — серьезно и как-то даже грустно перебила Ира наш дрожащий рев, — а ты меня слушаешь?

Я осекся, успокоился и перекрыл шину процессора.

— Что ты хочешь донести? Поясни свои логические построения, — сдержанно сказал я.

— Я думала, что ты… ну как бы сказать… живой тоже. — Кажется, симбионт не мог найти подходящих терминов, чтобы прозрачно выразить свою мысль. — Ты всегда был таким правильным, а теперь, когда… вот, воруешь всякие вещи…

— Тогда я был законопослушным гражданином, соблюдал все законы Федерации, — возразил я. Рассуждения самки не выдерживали никакой критики. — Но обстоятельства изменились, как видишь. И теперь я не могу себе позволить такой роскоши. Я вынужден объективно оценивать действительность.

— То есть теперь ты и убить сможешь?! — воскликнула Ира очень громко. — Давай тогда бластер!

Не знаю почему, но мне в этот момент показалось, что бластер тут ни при чем. Я переспросил у Глюка, и тот подтвердил, что у него сложилось подобное ощущение. «Дело не в бластере, очевидно. Это какая-то разновидность сарказма, капитан, — заявил процессор, — не могу точно описать, но что-то горько-вызывающее».

— Нет, — успокоил я самку.

— Почему же нет? — язвительно спросила она.

— Сознание уничтожать нельзя.

— Но ты же теперь не гражданин Федерации, так?

— Так.

— Тогда можно грабить и убивать. Почему нет?

Тут до меня дошло, что проблемы с угрызениями совести вовсе не у таланга Рифегса, а у кого-то более близкого. И помочь справиться с ними я не в силах, могу только постараться смягчить удар.

— Сознание уничтожать нельзя, — вкрадчиво начал я, — это не только первый закон Федерации, но и закон бытия.

— Как это?

— Понимаешь, ученые пока не выяснили, как функционирует сознание, откуда оно появляется и куда исчезает. Никто не знает, что было до Большого Взрыва. Сотворило ли нашу Вселенную живое существо или она — результат физического взаимодействия. Поэтому нельзя сбрасывать со счетов вероятность того, что существует Создатель и у него есть цель. А отсюда, не зная цели, — как же мы можем определить, необходим ли Создателю тот или иной организм?

Я был очень неуверен, что правильно донес до симбионта основной постулат общегалактической теории жизни. Ира задумалась, но вскоре выдала:

— Перестраховщики!

— Что? — не понял я.

— А то, что вместо веры у вас — страховка!

— Что? — Прозвучало очень глупо, но я действительно был в некотором смятении.

— Ты либо веришь, либо нет, — пояснила самка, — а вы хотите усидеть на двух стульях: если окажется, что Бога нет — хорошо, а на случай если он есть — мы вот такие хорошие, стараемся не убивать никого.

«Создатель, как убого!» Это сказал не я, а навигатор, но я был с ним полностью согласен.

— Послушай, мне не нравится эта беседа. — Я был настолько корректен, насколько это было возможно в моем возбужденном такими примитивными доводами симбионта состоянии. — Когда появится доступ к Сети, почитай, пожалуйста, философию хотя бы четвертой ступени цивилизации. Возможно, тогда у нас с тобой появится отправная точка для споров. Но хочу сразу предупредить тебя о двух вещах. Первая — бога нет! Иначе мы давно бы его обнаружили. Вторая. Главное — цель. Вопрос в том, какая у Вселенной или у ее Создателя цель. Так что, прежде чем рассуждать о том, в чем ты, мягко скажем, не сильна, ознакомься с исходными данными. А потом мы поговорим и о допустимых средствах. — Я не сдержался и перешел в конце на крик.

Наступила тишина. Самка была, видимо, подавлена моим слишком резким тоном и своим недостаточным объемом головного мозга. Я же был слегка разочарован приземленным мышлением Иры, к которой я, если говорить начистоту, начал потихоньку привязываться. С другой стороны, чего можно ожидать от гуманоида третьей ступени?

«Че ты паришься?» — вывел меня из раздумий навигатор.

«Да, в общем, ну так… — Я не стал развивать тему. — У тебя что-то конкретное ко мне?»

«Она хотя бы пытается думать, — обнадежил Глюк, — много ты встречал таких симбионтов?»

«Таких — ни разу», — признался я. Хотя прозвучало двусмысленно.

«Вот видишь, поговори с ней, она старается, и не только для себя, кстати».

Он был прав — я слишком увлекся, и следовало что-то срочно предпринять, так как самка пребывала в полной прострации на своей кушетке. Может, почаще загружать ее работой, чтоб она меньше уделяла внимания пока недоступным ей вещам?

— Ира, — позвал я.

— Я тупая, — уверенно отозвался симбионт, — ты думаешь, что я тупая. Знаешь, это обидно…

— Нет, — попробовал я успокоить ее, — не больше, чем средний землянин.

Подействовало не особо — я это чувствовал. Но что я мог сказать? Ничего не приходило в голову.

— А ты сам на какой ступени стоишь? — спросила она.

— Синтетический разум пятого поколения, — вырвалось у меня автоматически, но я тут же добавил: — Не бери в голову!

— Да уж, как же! — Ира всхлипнула. — Легко тебе говорить…

— Поспи лучше, — предложил я.

— Я теперь не засну. — Симбионт смахнул на пол пару слезинок с передних глаз и слез с кровати. — Так куда мы летим так быстро?

Не мог я понять, какой орган у человеческих гуманоидов соответствует спидометру, но моя Ирина каким-то образом определяла скорость корабля, даже в отсутствие картинки с внешней камеры. В справочнике были упоминания о некоем «шестом чувстве» землян, но что оно собой представляет, выяснить не удалось.

— Удаляемся перпендикулярно плоскости эклиптики на безопасное расстояние для гиперпрыжка.

— А почему так быстро? — повторила запрос самка примирительно и, как мне показалось, без тени лукавства.

Я поймал себя на мысли, что за такое короткое время, проведенное с ней, научился различать оттенки ее эмоций и делать определенные прогнозы относительно дальнейших возможных ее переживаний. Как же я много знаю о ее характере, что могу предсказать ее реакции. Или я заблуждаюсь? В сущности, а что я о ней знаю? Нет, пожалуй, из нас двоих как раз именно она почерпнула в разы больше информации за эти дни. Так что не следует расслабляться…

— Не хочу столкнуться случайно со спасательным дроидом, — дал я исчерпывающий ответ.

— Но почему так быстро? — настойчиво спросила Ира.

Я, откровенно говоря, не знал, что ответить.

— Понимаешь, он на то и дроид-спасатель, чтобы спасать, — начал я, понимая, что получается какая-то тавтология. — Он может решить вдруг, что нам нужна помощь. А вот чем характерны его двигатели, так это непревзойденной скоростью — его даже фрегат не догонит. К тому же его боты могут вскрыть практически любую обшивку, проникнуть на любой известный мне корабль, чтобы поместить живые организмы в стазис и вытащить из критической ситуации, обычно с поля боя. Поэтому я лишь горячо желаю, чтобы он нас не обнаружил, когда прибудет.