Артем Морозов - Я и мой капитан

— Макс, ну извини, не подумала, но я же не шпион — у меня нет опыта в таких вещах, — выдала она высокую трель, дрожа кончиком хобота.

Я тут же смягчился. Что уж теперь поделаешь? Что произошло — то произошло.

— Мы в патовой ситуации, — просветил я симбионта.

— Это почему? Топливо у нас есть, и руда при нас.

— А как ты вылетишь со станции? Мы заперты в доке.

— Как ты и предлагал — прорежем горелкой стенку! Ты же сам говорил, чтобы я была готова выйти на поверхность в скафандре и сделать дыру снаружи, если что…

— Небольшую дыру! Небольшую! — четко произнес я. — Чтобы запустить туда дроидов. Но теперь мы внутри. Высота моего корпуса тридцать четыре метра, ширина — пятьдесят восемь. Ты представляешь, какого размера отверстие придется выпилить и сколько времени это займет?

— Я возьму лазер и помогу твоим роботам! — уверенно заявила Ира.

Опять она за свое! Этот проклятый бластер не дает ей покоя.

— Он рассчитан всего на сорок выстрелов, а обшивка станции очень толстая.

— Макс, что же делать?

Приглушенный вой сирены снаружи стих.

— Скоро твой не в меру возбужденный профессор будет здесь, — отметил я.

— Так что же делать, Макс?! — срывающимся на крик голосом повторил симбионт.

— Договариваться. — Я был спокоен, и это спокойствие каким-то образом передалось самке. — Посмотрим, что он предложит.

— Макс, мы ведь теперь настоящие пираты, а не понарошку. Ты же фактически ограбил станцию. Почему ты так уверен, что он будет с нами говорить?

Хм, вот она молодец все-таки! Как договариваться — так «с нами», а как «ограбил станцию» — так это, выходит, я один.

«Технически она права», — поддержал Ирину компьютер. Я не стал отвечать на это замечание, слишком уж логичным оно было… но, создатель, неужели я чувствую обиду?!

— Уверен. Оружия на станции нет. Поэтому наша позиция кажется мне сильной. Только говорить на этот раз буду я.

— Хорошо. Но дай бластер, а? — снова попросила самка. — Мы его напугаем, и он нас отпустит.

— Возможно, позже, но не сейчас.

— Сейчас самое время! — настаивала Ира.

В проеме двери в док появился Рифегс в сопровождении четырех дроидов: одного ремонтника, двух исследователей и одного уборщика. Видимо, притащил всю обсерваторную рать.

— Эй вы, на транспорте… как вас там?! — закричал профессор с порога. — Давайте договоримся!

— Вот видишь? — сказал я Ирине, довольный своими расчетами. Та в ответ только пыхнула. — Что вы предлагаете? — спросил я по громкой связи.

— Вы в ловушке! — констатировал таланг. — А в первом доке у меня стоит почтовый дроид. Я могу отправить его на Куиндук-11 с уведомлением о вашей поимке! Но я могу этого и не делать.

— В обмен на что? — спросил я, оттягивая время, пока сам еще раз удостоверился у навигатора: «Ты точно проверял?»

«Точно, были характерные для взлета колебания», — ответил Глюк.

— Скажите мне, где вы взяли тербий? — Рифегс сейчас был в своей обычной неструктурированной форме частиц, вращающихся вокруг общего центра масс. — У вас нет при себе кредитки, значит, вы его не купили, а где-то нашли. Причем где-то достаточно близко от этой системы, — пояснил он свою логику. — Скажите мне, где именно, и я вас выпущу, так и быть. Предложение обсуждению не подлежит!

— Макс, не говори ему! — возбужденно зашептала Ира. — Ты скажешь — а он нас не отпустит.

Навигатор засмеялся. Я бы к нему присоединился, но момент совсем не способствовал.

— Тихо! — шикнул я на симбионта. — Не говори глупостей, ты не знаешь, как тут дела обстоят. Выпустит, куда он денется.

— Тогда почему не скажешь?

— Хм, ты предлагаешь мне нарушить слово, данное Хейви?

Ира замялась:

— Нет-нет.

— Тогда помолчи, пожалуйста, — попросил я самку. — А мне кажется, подлежит! — громко выдал я в наружные динамики. — Нет у вас никакого почтового дроида в первом доке! Он автоматически стартовал через минуту после включения аварийной сигнализации. И через пару-тройку часов будет на Куиндуке с сообщением о неполадках на станции. А еще спустя такое же время здесь все будет кишеть ремонтниками и спасателями. Успеете ли вы, уважаемый Рифегс, почистить все логи нашего разговора? Ну, к моему бортжурналу у вас точно нет доступа, а ведь я записываю этот разговор, как и все предыдущие. Так что? Будем ждать спасателей, а после и полицейских дроидов или разойдемся мирно?

На внешней камере было видно, как клетки таланга вращаются все медленнее и медленнее.

— Что вы предлагаете? — спросил он после долгой паузы.

— Когда прибудет первый дроид, сообщите о ложном срабатывании системы предотвращения аварий. А для вас лично предложение остается в силе — две тонны тербиевой руды. Мне это кажется справедливым.

— А как я объясню потерю неприкосновенного запаса топлива?

— Хм, вы думаете, спасательный дроид станет проверять ваш склад?

— Н-нет, маловероятно.

— Ну что? По рукам тогда? — В последнее время у меня частенько начали вырываться земные выражения, как-то сами собой.

— Наверное. Правда, у меня нет рук, — ответил Рифегс.

Вот так мы свалили с Лейтен-1 без использования бластера.

Ирина уже полчаса не говорила ни слова, что для нее было нехарактерно. Я долго сдерживался, но все-таки решил нарушить молчание, опасаясь за стабильность ее психики.

— Тебя что-то беспокоит? — поинтересовался я, с ужасом ожидая словесного водопада в ответ.

Но симбионт пребывал то ли в раздумьях, то ли в каком-то ином состоянии, потому что десятью минутами ранее на мое предложение поставить фильм отреагировал крайне вялым отказом. Да что там — она даже к своим му'ум-рэкам не прикоснулась! Вот и сейчас самка произнесла очень взвешенным тоном:

— Он нас выдаст, думаю…

Я сообразил, что она о профессоре.

— Поясни алгоритм своих расчетов, пожалуйста, — мягко попросил я, — не вижу причинно-следственной связи.

— Думаю, он все расскажет. Он ведь в принципе неплохой человек, — повторила свой тезис Ира, почесав макушку хоботом.

— Не человек, — машинально поправил я и продолжил: — Мне сложно судить об эмоциях гуманоидов — я не специалист. А он даже не гуманоид, а неорганическое существо.

— Вот так вот сидишь на станции, изучаешь звезды, и вдруг тебе на голову — бах! — такие мы… — разглагольствовала Ира, не обратив внимания на мое замечание, — и невольно становишься преступником… Ни с того ни с сего…

— Постой! Послушай меня, — прервал я ее (мне очень не нравились показатели настроения симбионта). — Ты считаешь, что его подсознательная составляющая сыграет ключевую роль в его поступках? Но сама подумай: он сейчас на распутье — сообщить все полиции и отправиться в тюрьму темпов эдак на пятьдесят за коррупцию или оставить себе нашу скромную взятку, равную его пожизненному жалованью, и молчать. По-моему, выбор очевиден.