Рэй Карсон - Книга шипов и огня

Почему я не подумала об этом?

— Да, именно.

— Мне надо поправить твои волосы, — добавляет Мара. — Так что это не так уж…

Я хмурюсь на нее.

— И нам надо найти тебе какую-то другую одежду, — заключает Косме.

На нее я тоже хмурюсь.

— Ненавижу корсеты, — бормочу я.

— Не корсет, — говорит Косме. — Кожаное платье, вроде того, что носят стражи. Может, плащ.

Мы не сможем войти вооруженные, но пустой колчан за спиной будет очень показателен. Пояс с мечом.

Я смотрю на нее во все глаза.

— Ты должна выглядеть как воин, Элиза. — Ее губы трепещут, она пытается сохранить серьезное выражение лица. — Ты должна произвести крайне сильное впечатление, чтобы князю было очень трудно избавиться от тебя.

Остальные наши компаньоны остаются в натянутом молчании.

— Делайте, что считаете нужным, — говорю я, подняв руки.

Княжеский дворец значительно меньше дворца Алехандро, но со вкусом выкрашен в пастельные тона и отделан плиткой со знакомым цветочным орнаментом. Мы пришли все, кроме Карло, который должен будет вернуться в Мальфицио, если ничего не услышит о нас в течение недели. Мы одеты в лучшие ткани, которые смогли достать за наши овчины и медяки. Мой кожаный костюм скрипит при каждом шаге. Он плотно облегает грудь, изгиб талии, бедра. Незакрытыми остались только руки и шея, но я чувствую себя обнаженной и уязвимой без моей привычной мешковатой одежды.

Другие просители держатся от нас на почтительном расстоянии. Я стараюсь увидеть своих товарищей глазами незнакомца. Все мы молоды, но наша кожа загорелая и обветренная, а волосы отбелены солнцем. Мы стоим прямо и твердо, потому что достаточно сильны, чтобы идти много дней подряд. Все еще радостные от успешной операции в монастыре, мои друзья отвечают на подозрительные взгляды с непоколебимой прохладой.

— Почему ты улыбаешься? — шепчет Умберто мне на ухо.

— Посмотри на нас. Мы выглядим более устрашающими и опасными, чем мы есть на самом деле.

— Косме и Мара прекрасно нас переодели, — улыбается он. — Но подумай об этом. Мы опасны; мы — Мальфицио.

Движение толпы продвигает нас на несколько шагов по коридору.

— Хорошо, что очередь быстро движется, — говорю я ему.

— И хорошо, что толпа позади лишает меня возможности сбежать, — отзывается он, полностью меня понимая.

— С тобой это гораздо проще, — говорю я.

Он не отвечает, только рассматривает мои глаза, губы, шею. В такой густой гудящей толпе мы практически в одиночестве.

— Элиза, — говорит он тихо, гладя большим пальцем мое плечо. — Я думаю, есть способ.

— Ты о чем? — Я могла бы стоять с ним вечно.

— Ты сказала, что если бы был способ избежать брака с Алехандро, ты бы сделала это.

Большой палец скользит по моей ключице, ложится на впадину у горла.

У меня немного кружится голова. Возможно ли это? Я могу быть свободной от Алехандро? Очередь продвигает нас еще дальше.

— Я не могу сейчас думать об этом. — Я очень быстро касаюсь его лица. — Но мы поговорим чуть позже. Я обещаю.

Он дарит меня своей легкой улыбкой, такой знакомой и такой дорогой мне. Что-то расправляется внутри меня, как расцветающая священная роза. И я понимаю, что люблю его.

— Что? — шепчет он. — Что такое?

— Я скажу тебе потом!

Закрывая тему, я поворачиваюсь к нему спиной, но моя грудь горит восхитительной надеждой. Поэтому когда наконец наступает наша очередь войти в зал приемов и усталый герольд спрашивает, кого объявить следующим, я высоким и уверенным голосом отвечаю:

— Я — Элиза, леди Мальфицио, прибыла сюда по приглашению его светлости.

Глаза герольда загораются внезапным интересом. Он стучит в двойные двери, за которыми стоят его коллеги. Двери распахиваются, и мы вступаем в широкий зал приемов, а он повторяет мои слова собравшемуся двору.

С обеих сторон я слышу вздохи и чувствую жгучие взгляды. Моя уверенность утекает под давлением внимания такого количества людей. Как столько народу может поместиться в замкнутой комнате? Я остро ощущаю их запах, цветочный аромат, спертый воздух. Я провела в пустыне слишком много времени.

— Итак, Элиза, леди Мальфицио, — говорит высокий, четкий голос. Божественный камень замерзает.

Я смотрю туда, откуда донесся звук. Несколько суровых слуг расступаются, и я вижу небольшого светлокожего человека на троне. Его черные волосы уложены вокруг головы, плоские скульптурные завитки обрамляют уши и лоб. У него пронзительные темные глаза, а подбородок изящен, как у девушки. Как у Косме. Я представляла его себе гораздо старше.

На шее он носит большой золотой кулон размером с мою раскрытую ладонь. У него очень своеобразный, гротескный дизайн, и он похож на увядающий цветок, но при всем этом кажется знакомым.

— Ваша светлость, — говорю я громко, в последний момент вспомнив, что надо поклониться. Остальные позади меня делают то же самое. Я думаю, узнает ли князь Косме, хотя на ней капюшон и его внимание приковано ко мне. Я достаю его послание из кармана на ремне и высоко поднимаю свиток. — Мы пришли на ваш зов, князь. Обсудить союз, как вы предлагали.

У него дергается щека, он хватается побелевшими руками за подлокотники.

— Было бы неправильно обсуждать эти вопросы здесь, конечно же. Охрана покажет вам комнаты для гостей. — Он щелкает пальцами одному из каменнолицых слуг, а потом улыбается нам сиропной улыбкой. — Пожалуйста, отдыхайте. Устраивайтесь поудобнее, пошлите за едой, если будет угодно. Я пришлю за вами после обеда.

Я собираюсь протестовать, но охранники окружают нас и, как пастухи, отводят прочь. Краем глаза я успеваю заметить, как князь шепчет что-то своему советнику, а затем толпа расступается, и мы выходим в боковую дверь. Мы попадаем в темный коридор, а толпа за нами с облегчением пускается в обсуждения.

Беспокойство клубится у меня в груди, пока нас ведут по коридору, по скрипящей лестнице. Страж открывает дверь в большую комнату с глинобитными стенами цвета яичной скорлупы и деревянными балками под потолком. Здесь нет окон или каких-то украшений, но она вполне вмещает четыре-пять человек, предлагая широкие кровати и округлый камин. Охранник заталкивает всех нас девятерых внутрь и закрывает дверь, после чего мы слышим скрежет задвигаемого засова.

Пораженные, мы стоим на месте, пока Косме, смеясь, не снимает капюшон.

— А чего вы ждали? — отвечает она на наш взгляд. — Мы ужасно его удивили. Я видела его таким только раз, когда сообщила о нашем несчастливом родстве.

Она растягивается на ближайшей кровати с самодовольной улыбкой на лице.

— Он тебя не узнал, — говорит Умберто.

— Я была в капюшоне и опустила лицо. Он видел только принцессу.

— Что он теперь будет делать? — спрашивает напряженным голосом юный Бенито.