Питтакус Лор - Я – Четвертый: Пропущенные материалы: Наследия павших

Поднимаю взгляд и обнаруживаю сидящую рядом со мной Первую. С круглыми глазами отшатываюсь назад, едва не кувырнувшись со стула.

— Буууууу! — протягивает она ко мне скрюченные пальцы. — Серьезно, чувак. Оторви уже свой зад от стула и сделай что-нибудь.

— Что, например!? — огрызаюсь я. — По-твоему, они станут раздумывать убивать меня за компанию или нет?

Один из техников оглядывается на меня через плечо, хмурясь.

— Вы что-то сказали? — спрашивает он.

Делаю непонимающее лицо, а затем медленно качаю головой. Техник отворачивается обратно к мониторам. Тогда я кошусь на то место, где сидела Первая — стул пуст.

Супер. Вот я и спятил.

— Погляди, — зовет один из техников, — там что-то происходит.

Обращаю внимание на экран, там автобус Хойла дергается от резкой остановки. Двери распахиваются, из них в панике выбегают пассажиры.

Одно из задних окон взрывается от вылетевшего через него мужчины. Еще до того, как его тело касается земли, он разлетается облачком пепла.

— Он нас раскрыл, — комментирует другой техник, оба склонились к монитору, чтобы наблюдать за происходящим.

По экрану проносятся яркие вспышки выстрелов, а затем задняя часть автобуса взрывается ярким пламенем. Вслед за этим из передней двери выскакивает Конрад Хойл. Он куда крупнее, чем казался на слайдах.

В каждой руке по пистолет-автомату.

— Во имя Ра, — произносит техник едва ли ни восхищенно, — похоже, он будет крепким орешком.

— Мы должны быть там! — жалуется другой.

Большая часть народа на улице разбегается от горящего автобуса, как и все нормальные люди. Но есть и те, кто, наоборот, движется к месту аварии: мужчины в темных плащах, прокладывающие себе путь сквозь испуганную толпу. Прибыла ударная команда могадорцев. Хойл встречает их градом пуль, они резво находят укрытие и отвечают.

Если отца с Иваном пока и нет под непрерывным огнем Хойла, то они скоро там появятся. Мне следовало бы, подобно техникам, наслаждаться этой благородной битвой, но я не могу. Не хочу смотреть, как прикончат Хойла, врага с Лориен, с которым я даже никогда не встречался. Несмотря на противоречивые чувства, видеть, как отца превратят в кучку пепла, я тоже не хочу.

Остается лишь отвернуться.

Техники так поглощены происходящим на мониторах, что не слышат сигнала системы интернет-сканирования. Бесшумно разворачиваюсь на стуле полубоком к экрану и искоса вглядываюсь в помеченный красным флажком пост в блоге.

Там написано: «Девять, теперь восемь. Остальные, вы здесь?»

Всего пара ударов по клавишам и вот уже известен IP-адрес написавшего в блог — это здесь, в Лондоне. Техники не обращают на меня внимания, особенно сейчас, когда вот-вот потребуется тактическая поддержка. Хойл обещает быть той еще занозой в заднице.

Еще пара кнопок и я засек точное местонахождение: всего в нескольких кварталах от нашей базы.

Я выяснил, где находится беглый гвардеец. Не Генерал, не Иван. Я. На миг раздуваюсь от гордости. Выкуси, Иван. Похоже, рост и мускулы в конце концов не решают все.

Только вот, что мне теперь делать с этой информацией?

Передать ее техникам и заставить их отозвать отца прямо с поля сражения? Захват Гвардейца принесет огромную славу мне и моей семье, станет очередным шагом для могадорского прогресса.

Ради этого меня растили. И я почти у цели. Но когда первый восторг от открытия сходит, я понимаю, что совершенного этого не хочу.

Я хочу помочь этому Гвардейцу. Возможно, я смогу предотвратить повторение Малайзии.

Стоп! Этого хочу я? Или это исходит от Первой? Может, это чужие мысли, оставшиеся после путешествия по ее воспоминаниям? Раз у меня уже были глюки с Первой, есть ли теперь какая-нибудь разница между ее сознанием и моим?

— Глубоко копнул, — произносит Первая, заглядывая в монитор мне через плечо. — Но, может, все же займешься своими философскими изысканиями после того, как мы спасем этому гвардейцу жизнь, ммм?

Это решает все. Сворачиваю отчет до того, как у техников появится хоть шанс его заметить, и выскальзываю из помещения. Бегу по коридорам, свободным сейчас от работников — все они присоединились к охоте на Хойла. Вслед за этой мыслью понимаю, что времени у меня ровно столько, сколько продержится Хойл. А потом техники почти наверняка обнаружат пост в блоге и передадут адрес ударной команде.

Когда я добираюсь до нужной улицы, я уже запыхался. Приходится заставлять себя двигаться дальше. Мышцы ног готовы сорваться после нескольких лет неподвижности; легкие горят, зрение застилают темные пятна.

Однако я стягиваю с себя плащ, выдающий во мне могадорца, и перехожу на бег. В отдалении воют сирены, местные органы власти спешат на место сражения.

Дорога до тихого переулка, где находится здание, занимает у меня минут десять. В голове не укладывается, что укрытие Гвардейца все время было у нас под носом. Если бы мы подождали, Конрад Хойл сам бы пришел к нам в руки, и вся эта свалка на улицах не потребовалась бы. Но, конечно, мне только на руку, что все вышло так, как вышло.

У входа в дом останавливаюсь, чтобы отдышаться. Старый кирпичный жилой дом, ныне переделанный под три квартиры, если судить по домофону снаружи. Мне везет: пожилая дама как раз выходит на прогулку со своей толстой белой болонкой, и я успеваю поймать дверь до того, как она захлопывается. Несусь на второй этаж — единственный не подписанный на домофоне внизу.

Колочу в дверь квартиры, наверное, чересчур сильно. Если б я был Гвардейцем в бегах, такой громкий стук заставил бы меня тут же кинуться к пожарной лестнице. Но вместо этого из квартиры доносится испуганное шевеление, телевизор резко замолкает и наступает тишина.

Стучу снова, только спокойнее, и прижимаюсь ухом к двери.

По ту сторону слышны тихие приближающиеся шаги, но девочка молчит.

— Открой, — шепчу я, стараясь говорить мягко, но настойчиво. — Ты в опасности.

В ответ тишина.

— Меня послал твой Чепан, — делаю я еще один заход. — Тебе нужно сматываться отсюда.

После затяжной паузы тоненький голосок отвечает:

— Откуда мне знать, что ты не врешь?

Хороший вопрос, но времени у меня в обрез. Вероятно, в этот самый момент Конрада Хойла настигла ударная группа могадорцев. Я могу сказать этой девочке, что ее Чепан практически труп, что наши вот-вот сюда заявятся. Могу попытаться выбить дверь, только сомневаюсь, что мне хватит на это сил.

Рядом со мной в коридоре появляется Первая. Хмурая и отстраненная.

— Расскажи ей о ночи, когда они пришли, — просит Первая. — Ночи, когда явился твой народ.

Возвращаюсь к воспоминанию Первой об космодроме, перепуганные лица вокруг нее, бешеную гонку к кораблю.