Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 17

— У меня сложилось впечатление, что он метит именно туда. Разумеется, он мог пойти в гору и просто так — полюбоваться пейзажем…

— Да как он мог посметь пуститься на поиски Господа! Каков наглец! Без специального мандата! Без рекомендаций и без разрешения! Без особого эскорта из праведников, безгрешность которых засвидетельствована семью печатями! Неслыханная дерзость!

— Я только передал то, что видел, — произнес ангел.

— Надо бы своими глазами поглядеть, что там происходит, — сказал присутствовавший при разговоре архангел Михаил.

Поднявшись почти к вершине горы, которая терялась в облаках, Мак узрел перед собой огромные жемчужного цвета ворота на золотых столбах. По мере приближения нашего героя створки ворот стали сами собой медленно-медленно распахиваться.

Мак смело направился внутрь и очутился в невиданной красоты саду, где каждое дерево и каждый куст взращивали на себе лишь добрые плоды и не было ни одного сорняка, ни одного вредного жучка, ничего дурного.

Тут Мак заметил, что навстречу ему торопливым шагом идет высокий бородатый человек в белом одеянии. Мак мгновенно пал ниц со словами: — Приветствую тебя, Господь!

Бородач подскочил к нему и помог подняться на ноги.

— Нет, нет! — быстро заговорил он. — Не надо мне так кланяться. Я не Господь. Боюсь, что Он не сможет поговорить с вами немедленно, как Ему хотелось бы. Однако Он послал меня, Его верного слугу, дабы сообщить вам, что Он пришел к решению отменить приговор Ананке и объявить вас победителем Турнира.

— Меня? — охнул Мак. — Но чем я заслужил такую честь?!

— Не знаю подробностей, — сказал бородач. — Однако вердикт касается не вас лично. Было решено коренным образом изменить ход мировой истории: повернуться лицом к тем, кого прежде считали презренными шалопаями и проходимцами, и вообще к простым грешным людям, не требуя больше от них совершенства, принимая их такими, какие они есть. Боги древности пытались вести человечество к сияющим высотам — и сели в лужу. Господь вместе с чистыми и нечистыми духами пытался делать то же самое — и не сумел. Его величество Закон пытался руководить человечеством — и опростоволосился. Разум также оказался никудышным предводителем. Даже его светлость Самотек покружил, покружил человечество и ни к какому берегу не прибил. А потому объявляется эра простого немудрящего человека. Вы, Мак, поступали во время Турнира крайне просто, руководствуясь потребностями минуты, вполне корыстно, но не без слабой надежды, что ваши поступки послужат более благородным целям. Поэтому вы достойны быть победителем Турнира, ибо даже легкий налет идеализма на действиях куда ценнее, куда убедительнее, нежели наличие в голове кучи великих и сложных идей, которые никак не сказываются на поступках.

Мак был ошеломлен, ошарашен, огорошен, подавлен.

— Чтобы я правил миром? — пробормотал он. — Это немыслимо, даже слушать не хочу. Говоря по совести, это звучит просто-напросто кощунственно! Да-да, это богохульство!

— Господь присутствует в каждом богохульстве, а дьявол — в каждой набожной фразе.

— Послушайте, — сказал Мак, — такие серьезные вещи я хотел бы обсудить с самим Господом.

— Ах, кабы это было возможно! — с грустью произнес бородач. — На беду, с единым Господом нельзя поговорить напрямую — даже здесь, в сердцевине Рая. Мы искали Его тут повсюду — и не нашли. Такое впечатление, что Он не то пропал без вести, не то скрывается. Кое-кто даже утверждает, что Он никогда не существовал: мол, сохранись после него хотя бы одна фотография, тогда бы другое дело… Но легенды утверждают, что было время, когда Он действительно существовал и ангелы часто навещали Его и вкушали мед созерцания лика Его. Он говорил им о том, что Рай и Ад прячутся в подробностях. Ангелы не улавливали смысла его слов. Он говорил им, что как внизу, так должно быть и наверху. Ангелы не понимали смысла его речи, пока на небесах не возникли трущобы и не начался разгул преступности.

— Преступления в Раю? — переспросил Мак. — Это что-то невероятное, не могу поверить!

— Знали бы вы, что тут творится, вы бы еще больше удивились! Все пошло кувырком примерно с тех пор, как Он объявил всем, что Он вовсе не Бог — не тот великий и единственный, вечный и сопричастный всему живому. Нет, Он лишь заместитель Господа, который занят другими делами и поручил Ему править миром. Все стали гадать: чем же это занят настоящий Господь? Многие подозревали, что Господь затеял сотворение мира в другом времени и пространстве — теперь он, с учетом ошибок, создает мир попроще, в котором все сработает как надо. По всеобщему мнению, Господь решительно разочаровался в том, как пошли дела в данной Вселенной, но, будучи джентльменом, постеснялся заявить об этом вслух. Даже не намекнул.

Мак пристально уставился на бородача в белой одежде и наконец спросил:

— Стало быть, вы все-таки Бог?

— Да, в некотором смысле. А что вы хотите сказать?

— Да так, ничего особенного, — пробормотал Мак.

— Вы, похоже, разочарованы? — спросил Бог. — Ожидали увидеть Кого-то Совсем Другого.

— Нет-нет, что вы…

— Догадываюсь, о чем вы думаете. Не забывайте, я как-никак всеведущий. Это один из моих эпитетов.

— Да, слышал. В том числе и всеведущий.

— Но загвоздка в том, что этой великой способности лучше пропадать втуне. Я бы даже сказал, что главнейшая задача Бога — сопротивляться своему всеведению, ограничивать свое всеведение, не связывать себя этим всеведением. То же касается и всемогущества. Бог не должен быть связан своим всемогуществом.

— Не связан — всемогуществом? Не понимаю, как всемогущество может связывать!

— Всемогущество — страшная помеха, если оно совмещается со всеведением и состраданием. Постоянно возникает соблазн вмешаться на стороне справедливости, исправить Зло.

— А почему бы и не вмешаться?

— Если я поставлю свое всемогущество на службу своему всеведению, результатом будет мир, в котором все работает как часы. Свободная воля навсегда покинет эту Вселенную. Никто более не будет страдать от результатов своих поступков, ибо я буду постоянным стражем, который следит, чтобы ни одна ласточка не вывалилась из гнезда, ни один человек не погиб в дорожной аварии, ни одна лань не была настигнута леопардом, ни один человек не оставался нагим, в голоде и холоде, а также не умер преждевременной смертью… Или, хуже того, отчего бы не быть последовательным и не сделать так, чтобы никто никогда не умирал?

— По-моему, это был бы прекрасный мир, — сказал Мак.

— Он кажется вам прекрасным лишь потому, что вы продумали эту возможность не до конца. Предположим, все сущее продолжает существовать вечно. А ведь у всего живого свои запросы, свои особые потребности и желания. И все эти запросы, потребности и желания следует непременно удовлетворить. И уладить бесчисленное множество других проблем. Коль скоро леопарду не позволено охотиться на ланей, нужно позаботиться о другой пище для него. Сделать его травоядным? Но кто сказал вам, что растения не испытывают боли? Быть может, им хочется быть съеденными не более, чем любому животному! Видите, какие неожиданные осложнения появляются в мире тотальной справедливости. Чтобы распутывать все эти узлы, мне придется делать буквально все самому, вмешиваться в каждый пустяк. Какой невероятно нудной станет жизнь людей, если я буду решать за них все сколько-нибудь существенные проблемы.