Роман Хаер - Бравая служба

Краем глаза я заметил, как мои друзья обеспокоенно наблюдают за боем, а рядом с кормщиком и его согнувшимся на стуле побитым братом суетится вертлявый тролль, который до того указал Менару на Лию. Но тут Димор сменил тактику, и я снова все свое внимание уделил бою. Огромный огр перестал ловить мое верткое тельце и замахал руками в воздухе, изображая ветряную мельницу. Но если отставной сержант, когда проделывал это упражнение, выглядел донельзя нелепо, то действующий чемпион махал многопудовыми кулаками в воздухе даже как-то грациозно. Первую минуту огр пытался ударить меня, и я без труда уходил от медленных хуков и апперкотов. Потом Димор сменил тактику и начал работать по зонам – двигаться стало на порядок труднее. Я продолжал кропотливую работу, при каждом удобном случае нанося удары по рукам и ногам противника, придерживаясь единственно возможной тактики под названием «вода камень точит», причем каплями служили мои несерьезные короткие удары, а роль камня играли гранитные мышцы огра, покрытые толстым слоем амортизирующего жира.

Скорее всего, школа земных боевых искусств в моем лице так бы постепенно и неэффектно доконала гораздо более могучего бойца, но случайность, управляемая умелой рукой кормщика, вмешалась в наш поединок. Уходя в сторону, предварительно показав всем телом удар в область печени, я коротко хлестнул правой между бицепсом и трицепсом левой ручищи огра, и тут мой затылок взорвался. Голова сразу загудела, как от хорошего джеба сэнсэя. По каменному полу проскакал кокосовый орех, как шарик пинг-понга цокает по кафельному полу, я непроизвольно оглянулся и краем глаза заметил вертлявую синекожую фигуру, рванувшую в толпу. Вдогонку метнулись одновременно Васиз и Хоб, и тут воздух у меня в груди неожиданно закончился, и еще – я вдруг полетел. Лечу, я лечу…

Я лежал на мягкой стенке огромного пузыря. Мне хотелось не шевелиться и спать в этом уютном тепле. И тут я услышал знакомый скрипучий голосок:

– Глазки открываем, не спим, не спим!

Открыв глаза, я обнаружил себя лежащим на мягкой поверхности то ли облака, то ли тумана. Половина моего тела утопла в белой субстанции. В пяти метрах надо мной парила давешняя старушка гоблинка, встреченная в оливковой рощице неподалеку от Папуасово. Бабушка смотрела на меня, и ее глаза чуть лучились теплым желтым светом.

– Больно бьют наши огры, да? – по-доброму улыбаясь, произнесла старушка. – Это тебе не в своем мире с человеками силушкой меряться.

– Я что, умер? – немного обалдев от окружающего антуража, поинтересовался я.

– Нет пока, в гости тебя взяла, – ответила гоблинка и вдруг помолодела.

– А вы кто? – достаточно спокойно спросил я, так как почти весь свой запас удивления к этому времени израсходовал.

– Тебе не знать простительно, – успокоила меня хозяйка этого странного места. – Дать бы тебе месяцок-другой в лечащей люльке вашего мира проваляться, за ошибки глупые. Но время сейчас за тебя, да и сама недоглядела…

И тут белый свет крутанулся перед глазами, как при головокружении…

Я лежал на брусчатке почти в десяти метрах от каменной арены-постамента. Рядом валялся опрокинутый ряд сидений, а надо мной хлопотала Лия. Над нами возвышался Дехор и клокотал от ярости, злобно поглядывая в сторону кормщика.

– Показалось, – радостно выдохнула куколка-вампирчик и с облегчением взглянула мне в глаза.

– Что тебе показалось? – спросил я удивленно.

– Что у тебя все ребра слева переломаны. Когда тебе в грудь кулак чемпиона попал, очень громкий хруст раздался, – ответила служительница Некро. – И еще, когда без сознания лежал, я чуть надавила на ребра – ты всем телом сильно дернулся.

– Да вроде все нормально, – ответил я, глубоко вздохнув и вставая на ноги. – Я про сломанные ребра сам столько рассказать могу…

– Убежал метатель кокосов, – расстроенно объявил вернувшийся Хоб. – Шустрый больно, да еще и местный – все улочки тут знает.

– В отличие от нас, – недовольно подтвердил слова друга запыхавшийся Васиз.

– Не суть, – прервал я ребят и спросил, обращаясь к Лие: – Я бой проиграл?

– Нет еще, – ответила гоблинка и указала взглядом на песочные часы судьи.

Оказывается, времени прошло совсем немного – около минуты. После этого я кинул взгляд на постамент. На каменном помосте стоял Димор и с недовольным и одновременно немного виноватым видом смотрел на меня. Время утекало.

– Все, потом будем разбираться, – решительно отмел я все и рванул в бой.

Впрочем, рванул – это сильно сказано. Правильнее было бы сказать – рванул и тут же остановился, не дойдя до самого боя. Вы спросите: мол, почему я не пошел и, кипя от яростного негодования, сразу же не начистил физиономию огру? Отвечу честно: я бы с радостью, да обстоятельства не позволили. А заключались обстоятельства в бортике высотой два метра, над которым возвышался собственно огр, который вовсе не горел желанием пускать меня обратно на арену. Нет, в принципе, перемахнуть через двухметровый забор для меня трехсекундное дело, как, впрочем, и забраться на постамент с гладкими стенками высотой два метра, но только при одном немаловажном условии – если на вершине нет четырехсоткилограммового парня, который не хочет, чтобы я это умение продемонстрировал окружающим.

Я стоял у подножия постамента и в сомнении смотрел вверх. Сверху на меня скептически поглядывал Димор, изредка несильно топая ногой, от чего так же тихонечко потряхивало всю округу. В часах судей утекал песок.

«Попробую», – решился я.

Резко присев, я прильнул к двухметровой стене постамента, характерным образом «отводя глаза» огру и следя за его фигурой краем глаза, после чего плавно перетек вдоль круга на пять метров в сторону. После этого одним нерезким движением, не теряя соперника из поля периферийного зрения, подтянулся и одним замедленным рывком встал на краю каменного помоста. Сделав два неспешных шага и остановившись в пяти метрах за спиной Димора, я щелкнул языком.

Огр оглянулся на звук, и мне на долю секунды показалось, что его глаза выскочили из орбит, настолько сильно он выпучил их от удивления.

– Как… – выдавил из себя чемпион.

– А вот так, – развел руками я, после чего сжал кулаки и пошел вперед.

Не знаю уж почему – то ли от удивления, то ли от моих ударов (а может, и от всего сразу), но огр, казалось, двигается в два раза медленнее, чем раньше. Я же, наоборот, ощутил небывалый прилив сил, заметно добавив скорости движениям и силы ударам. Через двадцать секунд маневров не помню точно, после какого по счету удара костяшками пальцев между бицепсом и трицепсом, у Димора отказала правая рука. Еще через полминуты после очередного моего лоу-кика действующий чемпион вдруг споткнулся, после чего завалился и упал передо мной на четвереньки. Вернее, огр стоял на согнутой в колене правой ноге и левой руке. Могучая правая лапища висела, касаясь каменного помоста, а «выключенная» левая нога дрожала, не желая служить в качестве опоры. Я не удержался и два раза провел маваша гери по действующей руке соперника, удачно отключив и ее, после чего Димор завалился вперед, упершись лбом в аренный камень и не в силах сделать ни единого движения, а затем и вовсе упал на бок.