Анастасия Волк - Моральные принципы Тёмных

Измученная, но не собиравшаяся убивать всех, ведьма, сразу поняла, что с ней будет. И, до того момента как ее сердце остановилось, она сожрала все щиты и вложила эту энергию в посмертное проклятье. Все, кто плыл на корабле, сошли с ума. Те, кто еще мог держаться, заперлись в трюме, однако со временем бойня началась и там. Самое опасное в этой магии было то, что избавиться от нее, можно было лишь освободив душу ведьмы. Посмертные проклятья привязывают нас к месту нашей смерти, таков их откат. Но, даже если бы кто-то достаточно сильный смог бы вызвать дух, едва ли ведьма согласилась бы уйти. Она уже давно сошла с ума и жаждала только одного: видеть как мучаются и умирают другие.

— Тогда как ты смогла?

— Очень просто, — я вытянула руку, на которой была серебряная руна, — я отправила ее туда, где она не сможет никому причинить вред. И мне для такого не требовалось ее согласие.

Мы замолчали на некоторое время. Меня в который раз мучали вопросы о том, что твориться в голове гевейца, но, увы, это был один из тех случаев, когда даже вскрытие его черепной коробки не помогло бы.

— Знаешь, я почти все помню, но словно сквозь пелену. И как напал на тебя и как меня смело твоей силой. Когда я пришел в себя, лежа у мачты, первое, что я увидел — была ты. Да уж, знатно я испугался. Знаешь, это был тот самый момент, когда понимаешь, сколько всего хотел сказать, сколько сделать… а шанса может уже и не быть. В таких ситуациях сильно пересматриваешь свое отношение. Чтобы перестать сходить с ума от беспокойства, ведь я бы все равно ничего не смог бы сделать, я воспользовался тем, что наступила ночь, и призвал своих тварей. Они вытащили и сбросили за борт все тела и все, что успело испортиться, затем я проверил местные артефакты и знаешь, не все так плохо — среди них многие ушли в «спячку», накапливая энергию, и теперь вполне неплохо ведут нас к нужному нам порту. Ну да ладно, тебе надо покушать.

— Дэш, ты, конечно, того, прости в общем, но я твой суп есть отказываюсь. Лучше задуши меня — я хоть мучиться буду меньше.

— Я к ней со всей душой, а она… — гевеец надул губы, словно маленький ребенок. Смотря на него, я невольно улыбнулась.

— А она тебе очень благодарна, но с удовольствием пополнит свои силы другим образом, — я скользнула пальцами по обнаженной груди.

— Обычно от этого наоборот — устают, — прищурился мужчина.

— О, только не те, в ком столько от расы мальров.

Проснулась я в одиночестве. Тело еще слегка постанывало, голова была тяжелой, словно я только вышла из недельного запоя. Но главное, что мучило меня ранним утром, голод. Желудок выл, ругался и обсасывал позвоночник. В таких условиях мне даже на секунду показался аппетитным суп, что сварил Дэш, но эта галлюцинация прошла в тот момент, когда я заглянула в тарелку и увидела странное, зеленое желе, с, кажется, нечищеной картошкой на дне. Хм… а я всегда считала, что плохо готовлю…

Мучительно постанывая, я поднялась на ноги и, оглянувшись в поисках одежды, стянула с кровати простынь. Сумки, которые мы собирали для похода, наверняка были целы и невредимы — руны возврата могли поднять их даже со дна морского, но лично моя не была защищена от воды, так что, скорее всего, сейчас просыхала.

Ну, ничего страшного — по идее мы тут одни, так что, чего стесняться?

Я быстро соорудила из тонкой белой ткани подобие платья и направилась к выходу из каюты. Первое, что бросилось в глаза, едва я оказалась на палубе — мы плыли. Уверенно разрезая носом волны, поднимая брызги и скрипя мачтами.

— Доброе утро, — я повернулась на голос и увидела то, от чего даже голод притупился.

Гевеец стоял в одних только брюках, причем, явно не боясь сгореть. Белизне его кожи могла бы позавидовать любая аристократка и это при условии того, что он явно уже не первый час стоял на немилосердно жарящем солнце.

— Доброе, — я направилась к небольшой лесенке, что вела к мужчине.

— Как ты себя чувствуешь? — Дэш улыбнулся, разглядывая мое творение из простыни, затем приобнял за талию и слегка прижал к себе.

— Замечательно, — я положила голову ему на грудь и прикрыла глаза. Как и вчера, наша энергия почему-то слилась, замерев на одинаковом уровне. Интересный эффект.

— Рэйкириан ничего не говорил по поводу произошедшего? — голос Дэша вроде бы не изменился, но я уловила едва заметное напряжение.

— Мы почти не общаемся, на самом деле, — я подняла лицо, смотря прямо на гевейца, — и тебе нет смысла меня ревновать. Хотя я бы обманула, если бы сказала, что мне это неприятно.

— Привыкай, я бываю просто невыносим, — Дэш щелкнул меня по носу.

— И что становится причиной этого? Так, на будущее знать.

— Во-первых, когда к моей женщине прикасается кто-то другой, во-вторых, когда мой брат прав.

— Ээ, второе поясни, — я чуть приподняла одну бровь.

— Кай с самого начала заявил, что мы буквально созданы друг для друга. Или убьем, или влюбимся, в любом случае, в стороне остаться не выйдет.

Я хихикнула.

— Ну, Каю мы еще отомстим — я ему обещала, что если он попытается меня с кем-то свести, устрою ему ведьмовские смотрины. А я слов на ветер не люблю бросать.

Дэш усмехнулся:

— А что, я даже готов оказать помощь в этом благом деле. Однако, если честно, меня сейчас интересует несколько другой вопрос.

— Дай-ка угадаю, как тебе реагировать на одну ведьму?

— Ну, в общем и целом — да. Я, заешь ли, не люблю делить свои игрушки с кем-то еще, — рука на моей талии сжалась чуть сильнее.

Мммм… будь я обычной истеричной женщиной, сейчас устроила бы скандал не тему «моя игрушка», однако я была ведьмой, и мне, чего уж скрывать, чертовски приятно было от всей этой сценки под названием «помечаю территорию и заявляю о своем праве». Дэш сколько угодно мог ершиться и говорить о том, что для него все это так… случайность, однако сдается мне, внутри он чувствовал совсем другое.

— Могу дать тебе свое слово, что пока ты остаешься в моей жизни, ни один другой мужчина не прикоснется ко мне как к женщине, — я обвила шею гевейца руками, зарывая пальцы в довольно жесткие волосы.

— И мне нужно будет поверить темной на слово? — Дэш провел пальцами вдоль линии моей шеи.

— Да… или нет. Это решать только тебе. Мое поведение не изменится в любом случае — ты даже представить себе не можешь, на сколько такие как я, принципиальны. Мы не можем не сдержать слово или обещание, иначе станем ничем ну лучше остальных.

— Звучит крайне двусмысленно… Ладно, темная моя, можно ли тебе поручить ответственное задание по приготовлению завтрака-обеда-ужина? Как ты уже сама имела возможность убедиться, я крайне бездарен в вопросах готовки.

Я улыбнулась:

— Можно. Пойду, посмотрю, что из продуктов осталось. Корабль не больше месяца тут дрейфует, так что вяленное мясо, и даже некоторые виды овощей, вполне должны были сохраниться. Что у нас с питьевой водой?