Ярослав Коваль - Пылающий Север

— Но ведь в бой надо выпускать только идеально снаряжённых бойцов. И идеально подготовленные отряды.

— Идеал в жизни так же недостижим, как звёзды и божественное достоинство. А излишнее буквоедство и бюрократия на войне могут стать причиной трагедии. Мне нужно поговорить с твоим братом. Сообщи, когда Яромир появится в замке.

— Я передам ему, что ты его требовал к себе. — Юрий был надут, как отруганный пятилетка, но сейчас меня это совершенно не задевало. Мысли были заняты другим.

Пришлось прервать сеанс связи, чтоб обратиться к Аканшу, отдать распоряжение. Глаза у моего зама округлились и, помедлив, он заметил со всей осторожностью:

— Но ведь никто из нас уже не успеет вмешаться. Скорее всего, бой уже идёт. Даже если сейчас отправить человека, он придёт тогда, когда уже будет поздно или почти поздно. И — что самое главное — бессмысленно. — Он понизил голос. — Серге, тебе не стоит сильно беспокоиться. Там же в лесу наши, они наверняка сообразят, что к чему, и выведут ребят через полосу обеспечения.

— Это не так просто с отрядом в две тысячи человек. Или больше.

— Да, но на учениях ты ведь всегда делал ставку на личную инициативу. Ты обучил командиров летучих отрядов думать и решать самостоятельно, искать выход. Готов поспорить, что они его найдут. Спорю на тот свой выигрыш.

— И скорее всего выиграешь ещё раз. Ты прав, пожалуй. Нам остаётся только ждать. Но уже теперь очевидно, что Юрий не годится для того, чтоб водить войска или распоряжаться обороной.

— Я бы на твоём месте не спешил принимать окончательное решение относительно своего столь юного и неопытного сына.

— Он не понимает очевидных вещей!

— Эти вещи очевидны для нас. Я в армии с семнадцати, ты тоже, как я понимаю.

— С девятнадцати.

— Мы всё видим со своей башни, но твой-то сын себе башню опыта пока ещё не отстроил. Всё впереди. Из Юри может получиться толк — в будущем, когда подкопит знаний и развернётся. Кто из нас не делал ошибок в юности?

— Он не видит в этой своей ошибке ничего особенного!

— Он никогда не оказывался в отряде, отрезанном от своих и истребляемом. Он ещё слишком молод.

— Ты меня успокаиваешь. — Я вздохнул. — Но Яромиру всё равно теперь придётся его контролировать. Сам смотри — они же близнецы, учились вместе, на равных. Но Ярик явно соображает лучше. Он-то всё успел подготовить. Как я понимаю, бойцы на валу дали противнику достойный отпор.

— На валу это проще, чем на дороге… Кстати, как я понимаю, с тобой хотят поговорить, Серге.

Я вернулся к «бусине». Теперь в сфере оказалось лицо Яромира, перекошенное и злое. Он заговорил первым, будто торопился оправдаться прежде, чем я вывалю на него свои претензии. Да, виноват, что не проинструктировал брата должным образом. Но поручил ему, казалось бы, самое простое дело — проследить за выдвижением отрядов. Откуда ему было знать, что брат разовьёт активную и при этом бестолковую деятельность на поприще проверки! С его стороны всё в полном порядке.

— Мне известно, что ты не допускал ошибок. Но что тебя больше всего волнует? То, что ты не виноват, или то, что мы можем потерять весь авангард нашей лучшей пехоты?!

— То, что ты оказался в опасном положении, отец. Это, разумеется, самое ужасное.

— Ты говоришь ерунду. Я не в опасном положении, а вот бойцы там гибнут.

— Солдаты ведь для того и существуют, чтоб воевать, отец, — неуверенно сказал Яромир.

— Уж явно не для того, чтоб помирать без какой-либо пользы. Вот так, из-за глупой ошибки командования.

— На тебе не лежит ответственность за эту ошибку, отец.

— На мне лежит ответственность за всё.

— Папа, никому не придёт в голову вспоминать тебе подобную ерунду. Всего четыре тысячи человек…

— Не хочу больше слышать. «Всего» четыре тысячи — это целые четыре тысячи. Я начинал с тремя сотнями. Распорядись, чтоб мне сюда передавали самую свежую информацию. Думаю, лишний контроль не помешает. И тебе придётся присматривать за тем, что делает Юрий. Если именно это убедит тебя — из-за его, а по сути, вашей общей ошибки я застрял здесь. Больше никаких ошибок.

— Да, отец.

Взгляд, которым сын одарил меня напоследок, был далёк от приязни. В одном близнецы были похожи — они оба терпеть не могли, когда их критиковали. Один сразу надувался, другой замыкался, лишь взгляды его выдавали. Но, по крайней мере, Яромиру злость или обида не мешали действовать. Я понял, что продолжать разговор не стоит — мы только разругаемся, а на ругань сейчас нет времени. Пусть лучше сын действует, чем препирается со мной. Я отпустил его и устало откинулся на спинку стула. Правда, тут же вскочил — стул оказался вызывающе неудобным, прямо как насмешка. Ну естественно, не дворец же, чтоб сюда комфортные стулья завозить. Для подземелий даже такой — предмет роскоши.

— Ты всё выяснил? — осторожно спросил Аканш.

— Да. Ярика больше беспокоит, что я думаю о нём, чем судьба наших бойцов. Мне это не нравится. Меня это напрягает.

— Он просто очень молод. Ты для него — высший авторитет. Даже по сравнению с совестью.

— Хм… Вспоминаю себя мальчишкой. Правда, у меня не было отца.

— Не было отца?!

— Надеюсь, эта информация останется между нами? Мой отец бросил мою мать, когда я был ещё младенцем. Нет, не надумай себе лишнего, они состояли в официальном браке, всё было вполне пристойно.

— Как такое возможно, чтоб мужчина бросил жену? — Не веря своим ушам, Аканш смотрел на меня во все глаза. — И семья не вмешалась? Не заставила его содержать своё семейство должным образом?

— В наших краях родственники не вмешиваются в личную жизнь друг друга. То есть бывает, что вмешиваются, но это не принято.

— Но как же там вообще живут?!

— О-о… Живут… Да, что такое?

— Пришёл посыльный от командующего одного из отрядов. Важные сведения.

— Давай его сюда!

— Милорд!

— Без церемоний, солдат. Докладывай.

— Слушаюсь. Офицер велел сообщить, что бойцы с озёрного и приморского трактов были выведены в полосу обеспечения и чуть позже будут приведены сюда. Если милорд считает нужным наложить запрет на отступление тяжёлых отрядов, то…

— Ни в коем случае! — завопил я так, что даже кое-кто из моих телохранителей подскочил на месте. — Всех отвести! Сюда. Я вскрою тайники с припасами, и провизии хватит на всех. Хватит и лёгкого снаряжения, если мы примем решение оставить бойцов при засеке. Сколько их удалось отвести?

— Не меньше двух тысяч, милорд. Возможно, больше. Все бойцы ожидавших отрядов сработали, как проводники. Часть ловушек пришлось задействовать, чтоб помешать противнику преследовать отступающих.

— Отлично сработано! Передай командующему отрядом, что я очень им доволен. И остальными, кто поучаствовал в этом деле — тоже!