Иван Кононенко - Оборотный случай

Нужно спросить у него про моих друзей, вдруг они вернулись?

Наконец мое зрение выделило один огонек от фонаря, который почему-то двигался от края окна вправо. Через цветастую ткань шторы было видно, что этот огонек больше остальных и не такой оранжевый, скорей желтый, как песок… Ну конечно!

Вторая луна этой планеты, Лурлен, наполовину желтая из-за пустынь, наполовину зеленая из-за растущих пород соответствующего цвета, которые источают газы. Она появляется над нами раз в три месяца, и эти месяцы как раз сейчас! Я вижу свет спутника!

«Ты осознал это! Великолепно! Сейчас превратишься и твои мозги можно будет подавать магам на тарелочке с гарниром из трав!» — Саркастически поаплодировала Совесть.

Опять захотелось превратиться, но не так, как после испития крови, а так, как в первый раз, когда увидел на небе сине-белую Эйрлен. Это влечение было сильнее жажды крови или желания размять кости. Это было замещающее обычное сознание вселенское веселье, злость, жажда, голод и тяга тратить энергию так, как не тратил ее никогда в жизни. Потому что этой энергии было столько, сколько не было никогда! Ни разу и нигде до сего момента.

Я закричал от радости что-то неразборчивое, дрожа всем телом от напряжения. Шипы впились в голову. Мои руки сжались, и левая, которая лежала на девушке, разбудила ее, или же это сделал крик? Ктори тоже начала кричать. Травника я не видел, но, думаю, он или выбежал из дома, или ускользнул в дальнюю комнату.

«Теперь я стану полноправным владельцем тела!» — Хохотала Совесть, все быстрей и быстрей стуча где-то у меня в висках.

Кровь забурлила в жилах с неимоверной скоростью и заставила все тело крупно вздрагивать. Боль от шипов была сильной и замедляла процесс превращения, к счастью, иначе бы можно было попрощаться или с головой, или с рассудком.

Возможно, из-за большего количества превращений, девушка это делала быстрее. Пока я еще дрожал в сладострастной агонии, смеси неуемной энергии и дикой боли, она уже начала увеличиваться в размерах. О боги, как она кричала! На этой улице после такого не должно остаться никого.

«Надеюсь, смерть для нее и для меня будет быстрой» — Последнее, что подумало мое человеческое сознание, впрочем, с тех пор его нужно было называть бессознанием.

Проснулся я оттого, что по щекам меня кто-то сильно бил. Глаза открывать совершенно не хотелось, равно как и просыпаться совсем, поэтому я для прекращения побоев что-то промычал, показывая, что сна ни в одном глазу, и постарался доспать дальше, не открыв ни одного века.

— Хватит спать, сонюшка, — послышался ласковый женский голос.

— Мама? Мама, это ты? — Я наконец заставил себя открыть глаза и увидел женский силуэт на каком-то ярком светлом фоне, окна, наверно. — Мне приснился ужасный кошмар, будто я… будто я стал оборотнем и за мной охотятся маги. Потом травник…

— Ты сейчас в безопасности, с другой стороны, в клетке, — сказал женский голос.

— В клетке?!

Эта информация заставила меня быстренько проснуться и осмотреть мир еще раз.

Я был за решеткой, голый, зарыт в сене. Рядом сидела Ктори в каких-то цветастых обносках, на таких же лежала моя голова. Нас окружала клетка, а стояла она в чем-то, пропускающем солнечный свет… в шатре. Рядом пахло смертью и лежало чье-то омерзительно изорванное тело. Я немедленно отпрянул от того угла, благо, размеры «помещения» позволяли.

— Вот он и проснулся, — доложила кому-то Ктори.

Я посмотрел в ту сторону. Около клетки на благоразумном и осторожном расстоянии сидел небольшой сухонький человек с длинными усами. Одет он был в черный камзол с намеком на театральность, потому что такие камзолы слишком стыдно носить на публике в пригожий солнечный день, особенно у нас в Веоре. А вот для клоуна вполне бы подошло.

Мужчина был среднего возраста, с солидной коллекцией морщин на лбу, зато ни одной не было ниже. Рот его был очень большим и ясно показывал, что растягивался и изгибался в улыбке нечасто. Уши, которые виднелись из-под курчавых темных волос, были маленькими, такими же, как и нос.

— Зовите меня Маэстро, — сказал мягким тихим голосом этот человек и встал, при этом словно бы почтительно поклонясь мне до земли, точь-в-точь актер или циркач.

— Зовите меня «Меныр-Побери-Что-Я-Здесь-Делаю»! — Прикрикнул я.

— Прошу, потише. Вы здесь тайные гости, а значит, нежеланные, — недобро улыбнулся Маэстро. — Чуточку терпения, и я вам все расскажу.

Резким и излишне пышным движением Маэстро плотнее задвинул вход в палатку, и прямой свет теперь потерял сюда путь. Сразу стало легче смотреть, и глаза наконец расслабились, благодаря чему получилось подробно рассмотреть то место, куда нас заточили.

Я осторожно осматривался, но не находил ничего, кроме накрытых кубов клеток и грязного сена. Лишь одна клетка стояла раскрытой, в ней спал небольшой меныр с серебристой чешуей, маленькими лапками и чуть большими ногами. Ничего вроде панциря, в которые обычно могут облачаться эти ящерицы, на нем не было.

Нужно теперь потихоньку одеться, не сбросив с себя при этом сена, выполняющего гигантски важную роль цензурщика. Такое занятие требует соревнований с медалями и причисления ему звания одного из величайших искусств мира, потому что сложностей уйма: минимум телодвижений, максимум скрытности, азарт, запал, быстрый, как дрожь, грохот стыдливого аристократического сердца! Нет стыда — нет проблем, а в моем случае всё наоборот.

— Я владею этим цирком уже девять лет, и за все время работы впервые поймал оборотней. За вами гоняется половина городской стражи и маги, вас боятся люди. Мне вы очень интересны, поэтому вредить не хочется. Один мой человек, — Маэстро показал на невесело лежащий труп в нашей клетке, — погиб из-за вас. Я запер обоих здесь, да так вы и остались на всю ночь.

Земля вокруг клетки была изрыта огромными когтями на таком расстоянии, до какого могут дотянуться только лапы оборотня. Глубина борозд доходила до целого пальца! Старик заметил, что я рассматриваю их, и осторожно, чтобы никто не смог дотянуться, притоптал ногой следы наших зверств:

— Не буду долго тянуть. Предлагаю выбор: или я вас не сдаю, а вы путешествуете вместе с моим цирком по стране, или вас забирают маги. Это меньшее, чем вы сможете заплатить за смерть работника: заменить его и отработать свою вину.

— Маэстро, я не хотел бы ездить с цирком и работать в нем в качестве животного, — сплюнул я, начиная чувствовать все сильнее будоражащиеся потоки ярости в душе.

— Как же вы сможете отблагодарить меня по-другому?

— Отпусти нас! — громко зарычал я, разбудив меныра, который сразу заметался по своей клетке, из-за частоты решетки являющейся отличной помехой побегу.