Иван Кононенко - Оборотный случай

Вот он. Все так же манит к себе, как и холодными лесными ночами: высокий, с башенкой, весь обитый медной резьбой, показывающей, что здесь проживает маг; такой милый и родной! Только вот окно на втором этаже, в отцовской комнате, завешено черной шторой, как малоприятный фингал на красивом лице. Видать, без меня дом уже начал разваливаться. Вздохи послужили прощанием и дому, и Стяку, без промедления захлопнувшему за нашими спинами дверь.

С дорогой мы справлялись быстро и легко. Очень повезло, что около моего дома не проходил никто знакомый! Даже не представляю, что за ужас бы начался, если бы меня узнали, причем в этой одежде. Хотя б шпагу какую, чтобы люди понимали, что и я знатных кровей… А, меныр с ним! Ведь простолюдина трудней заметить. Да и чего это я разгоревался? Помнится, когда-то думал насчет одежды и не считал ее очень важной штукой. Правду говорят, что не ценишь, пока имеешь! Сейчас она мне не кажется самым нужным в жизни, но подсознательная, видимо, из-за привычки, потребность появилась. Или это зависть из-за того, что Ктори повезло одеться неплохо… Все равно могло быть и хуже. Например, если бы Стяк впервые за двадцать лет решил устроить уборку и никакой одежды под рукой не оказалось бы. Нас в цветастых обносках быстро заметили бы и сдали если не в цирк, то в Гильдию. Нужно быть осторожней, вдруг поймают?

Тем не менее, очень даже скоро перед нами стояло внушительное здание времен основания Веоры, с обновленными после пожара окнами, но все равно неказисто черное на фоне других домов. Те были построены позже, видимо, как раз когда престол получил Князь Ланиен Роскошный. Он преобразовал довольно большую часть нашего города, изменив в лучшую сторону красоту архитектуры, годы его княжения названы в истории Бемириевыми.

— Этому дому около двухсот пятидесяти, построен еще при правлении Милмана Рольдемина, — поведал я Ктори, которой сразу понравился вид сооружения.

Пусть другие дома в Веоре намного красивее, во внушительной прочности, источаемой этим зданием, была большая притягательная сила. Оно казалось надежнее, а еще не таким, как все, и в этом тоже был свой шарм. Здесь роль украшений играли только толстые металлические планки, прибитые к стенам. В целом получалось похоже на клетку. Название было уже изобретено: над дверью из кусков металлических стульев была склепана надпись «Куча железа».

Дверь никто не запирал. Я потянул за кривую железяку, служащую ручкой, пригласил войти внутрь Ктори и следом зашел сам.

Карио одновременно двигал мебель и жевал булочку с рыбой, от них обоих страшно несло этим резким запахом. Тяжелые металлические стулья сердеонец передвигал с трудом, они уже успели испачкать сажей его ярко-голубой халат. Мы, а точнее, я, очень обрадовали сердеонца:

— О, привет! Вижу, вы выкрутились из этой истории и обзавелись новой одеждой! Редви, можешь помочь? Перетащи это к той стене.

— А что мне сделать? — Участливо шагнула вперед Ктори, но Карио лишь отмахнулся рукой, в которой была зажата булочка.

— Солдат даму не обидит, притом, у тебя красивая епанча. Отдыхай. А Редви пока что поможет, ему на костюм чихать. Я прав?

Ах ты ж зараза такая, ущемляешь мои права по одежке?!

Но помогу. Он же мне помог.

Я взялся за один край тяжелого длинного стола и принялся тянуть его к стене. Карио делал вид, что ему стоит таких же усилий двигать стульчик, и предавался разглагольствованию.

— Я не успел здесь нормально устроиться, как в городе начались какие-то шумы. Разумеется, не противлюсь, когда жить не скучно, но концентрированные вопли ужаса и бегающая ночью смерть — тут поневоле испугаешься за свою жизнь. Как ночью, так и утром. Причем маги никого не поймали, это грандиозное, невероятное везение! Умопомрачительный поворот жизни, так как я продежурил часа три или четыре на свежем воздухе, ближе к рассвету, но не заметил ничего, кроме нескольких трупов в разных жизнепротиворечивых позах. Разумеется, лишенные жизней оборотнями. Немедля ввели комендантский час, теперь восемь вечера стало восемью ночи.

— Комендантский? — Не поняла Ктори.

— Да, теперь после восьми на улице разрешается находиться лишь магам и стражам порядка. Такое было в Дераголе семнадцать лет назад, с комендантского часа началась попытка захвата столицы вампирами. Знаете имя главаря?

— Вондав Величайший, — довольно улыбнулся я. Что-что, а историю знаю отменно. Невероятно самовлюбленный старый вампир, спустя год после моего рождения настолько расхрабрился, что попробовал захватить Дерагол. Много жизней ушло, и его вместе с остальными.

Зрачки Ктори при упоминании знаменитого Разнокровного едва заметно увеличились, а веки взметнулись вверх, но ничто другое волнения не выдало.

— Правильно, Вондав. Страшное было время, вы, наверное, не помните. Как раз на рубеже столетий… Еще я достал ваши одежду и вещи из дома травника Герна, в данный момент покойного.

Я и забыл, мы ведь превратились еще в плену! Значит, он и правда мертв (надежда, что он сумел спастись, резко погибла. Хоть не мучалась)… А мы бесились почти в самом сердце города, убивая еще людей!

— И как теперь ты поступишь с нами? Мы же убийцы! — Озвучила мои мысли Ктори. Сердеонец как-то грустно склонил голову в ответ, невесело улыбнулся и глухо проговорил:

— Мне не впервой иметь дело со смертью в ее самых жестоких проявлениях, а также с теми, кто эту смерть творит. Повторюсь, я смогу себя защитить, если что.

— А почему ты вообще помогаешь нам? — Спросил я.

— А я еще не говорил? — Чуть веселее улыбнулся Карио, хотя улыбка показалась мне поддельной. — Вы мне нравитесь, оба.

— Оба? Убийцы? Нравятся? Нет, скажи правду, — настоял я.

Карио Санальд плотно сжал зубы, с силой улыбнулся, так, что глаза тоже зажмурились, и ответил, громко опустив стул на пол (может, чтобы не слышать того, что не хотел говорить):

— Настанет момент, когда я вас о чем-то попрошу. И вы в тот момент, а вы точно поймете, что он настал, не сможете мне отказать. Поможете, по-дружески. Идет?

— Это не опасно? — Осторожно полюбопытствовал я.

— Ха! И это у меня спрашивает оборотень! Для вас — вряд ли.

Раз это неопасно, то что это может быть? Чье-нибудь убийство? Перетаскивание столов? Нет, это вряд ли. Может, опасный отвлекающий маневр? Нет, хватит гадать, все равно не пойму раньше времени! Любое, что он попросит, будет неполной ценой за ту помощь, что он нам сейчас дает.

— Мы согласны, — кивнул я.

«Если что — одного сердеонца всегда можно убить», — добавила Совесть.

Уже с двумя столами было покончено, остальные три хозяин решил оставить в середине прихожей. Теперь пришлось таскать стулья. Карио, уже не работая, отошел в другую комнату и скоро вернулся с моим браслетом и Кториными перчатками: