Сергеевич Клеванский - Земля, которой нет

- Эй! - вскрикнул мой сосед. Что удивительно, это был вовсе не обладатель булавы. - Может уже прекратишь свистеть?

- У тебя проблемы с этим?

- Нет, это у тебя проблемы - попросту отсутствует слух.

- А ты прям музыкант, - хмыкнул я, но свистеть все же перестал.

И тут произошло то, чего я никак не мог ожидать. Вечно молчащий, суровый мужик, вдруг запел. Я не знал этой песни, но в ней говорилось о веселой девчонке и не менее веселом пареньке, которые решили приятно провести время после праздника Полетов. Не то чтобы это был памятник музыкальной культуры Териала, но голос у гладиатора был сумасшедшим. С легкой хрипотцой, глубокий, завораживающий. К такому не хватает только вспышек огня на задней фоне, гитары, кожаного прикида с цепями, и звучного названия. Добавь эти простые ингредиенты и получиться рокер века.

- Не знал, что ты умеешь петь, - покачал я головой.

- Видимо распределяющие маласы, тоже этого не знали, - с легкой грустью усмехнулся боец.

- Ты хочешь сказать...

- Да, - кивнул он, складывая руки на коленях. - Перед Распределением, я хотел стать певцом, но маласы не увидели во мне дара и отправили в цех к бойцам, к которым, по их словам, у меня наибольшее тяготение.

- А ты не пробовал...

- Спеть им? - хмыкнул мечник. - Это не земля, это Териал. У меня не было и шанса.

Мы с юношей выпали в некий осадок и еще долго смотрели на человека, которого все это время принимали совсем не за того, кем он являлся на самом деле.

- Жалеешь? - спросил парнишка.

Фехтовальщик замолчал и я уж было решил, что он впал в свое обычное состояние, но вскоре понял, что ошибся.

- Не знаю, - пожал он плечами, скрипя своим плотным кожаным доспехом. - Наверно - нет. В конце концов, на все воля Термуна.

- На все воля Термуна, - согласно вздохнул юноша.

- А по мне так это неправильно, - возразил я. - Нельзя кому бы то ни было позволять решать за себя свою же судьбу. Ни человеку, ни богу, ни вашему Термуну.

Мечник сощурился и положил руку на гарду.

- Опасные слова говоришь землянин.

Я лишь улыбнулся и уставился в потолок, откидываясь на скамейке.

- Знаете, я когда хотел попасть сюда - к вам. Давно... хотя нет, не так уж и давно это было - пару лет назад. По услышанной мной легенде, здесь жили свободные люди. Последние свободные люди на Ангадоре. Но вот я на Териале уже почти пятый сезон, а свободы так и не увидел. Иллюзию - возможно, но не свободу.

- И не увидишь. Свобода - это легенда для глупых и наивных мальчишек.

- Неправда! - воскликнул юноша, подчиняющий землю. - Уверен, что на бескрайних просторах земли, можно быть свободным! Вот бы мне туда попасть...

Мы с мечником переглянулись, а потом засмеялись. В голос, до коликов в животе. Происходящее было настолько пропитано ядовитой иронией, что сложно было не засмеяться. Хотя бы - над самим собой.

- Это почти так же смешно, - утирал слезы фехтовальщик. - Как тот случай в начале тренировок. Помните?

- Ааа, - протянул я. - Это ты про копейщика?

- Ну да, - кивнул гладиатор. - Помните как Зэки, поскользнувшись, чуть не лишил Самена самого дорого.

- Ага, - засмеялся юноша. - Кажется их крики было слышно даже в бездне!

- А помните как Левейс на завтраке пытался приударить за служанкой? - напомнил я.

- И в итоге она приударила его миской.

- Разбрызгав эту жижу по лицам окружающих, - закончил я.

- Вот-вот, еще, - подключился парнишка. - Когда Старший Малас заставил Корбина бегать сотню кругов, за то что тот попытался протащить в жилые помещения мясо?

- Было дело, - хором согласились мы с мечником.

В последующие полчаса мы вспоминали самые курьезные случаи из жизнь под одной крышей. Порой это вызывало бурный смех, а иногда и внезапные приступы сентиментальности и умиления. Даже помянул безумно вычурную и пафосную речь Маласа, который, по его словам, гордился нами тремя, которые дошли до, переведу на понятный язык - одной четвертой финала. И пусть это далеко не конец пути к воинству Термуна, но все же это последний день, когда под крышей Арены жили сразу несколько бойцов. Сегодня остаться должен был только один.

- Бом! - прозвенел гонг и завыли винты, затягивающие цепь на ворот, поднимая тяжелую стену, служившую входом на Арену.

По ушам все сильнее и сильнее били крики толпы и её неукротимый гомон. Сердце застучало быстрее, разгоняя по венам кровь и снабжая мышцы столь необходимым кислородом.

- Для меня было честь знать вас, - произнес мечник, обращаясь к нам с юношей. - Но у меня так и не было шанса, запомнить ваши имена.

- Тим Ройс, - протянул я руку, которую с жаром пожал фехтовальщик.

- Гэли Огбейн, - сказал он.

- Сурко Нахэв, - представился и юноша, так же протягивая руку.

- Гэли Огбейн, - ответил на жест гладиатор, так и не ставший певцом. - И мне жаль, что сегодня вы умрете.

- Эй, - я шутливо толкнул этого молчуна в плечо. - Не говори гоп. Лично я нацелен на крепкий сон, после хорошей драки.

- О да, - хмыкнул юноша, покачивая булавой и сплевывая в сторону порога. - У вас обоих будет прекрасная возможность выспаться - в мешке Седого Жнеца.

Рассмеявшись, мы втроем шагнули на горячий песок, прожигающий даже толстую кожу подметок. Солнце стояло в зените, так что тени были похожи на расплывчатые круги где-то под ступнями. Толпа бесновалась, лютуя и выплескивая на нас потоки энергии и эмоций. Горнисты стояли не стенах, готовясь отдать свой последний сигнал.

Мне почудилось что я слышу удары барабанов, резкие, гулкие, как горное эхо, потерявшееся среди скал. Но на деле это было лишь сердце, очнувшееся от долгой спячки и готовое вновь погрузиться в наслаждение схватки с достойным соперником. Были ли гладиаторы достойны? Пожалуй, они были достойнейшими из достойных. Они были теми самыми противниками, которых ждешь с того самого момента, как впервые превознес себя над кем-то посредством горячей от рубки стали. Наконец горны пропели вновь и мир погрузился в безумную пляску из земли, ветра и воды.

Мы стояли друг на против друга. Три бойцы. Каждый равен другому по силе. И все же покинуть арены должен был лишь один. Мы бегали трусцой по кругу, внимательно вглядываясь в лицо смертельного противника. Каждый видел в глазах другого свое отражение. Звенели мои сабли, рассекая невесомую кромку воздуха, дрожал меч, когда с него капали прозрачные капли воды, скрипела булава, собирая песок вокруг себя, как магнит стальную стружку.

Первым в атаку бросился Нахэв. Он крутанул запястьем свое грозное оружие, и в сторону фехтовальщика устремился хищный вал, оскаленный копьями-клыками. Огбейн словно не замечая его, побежал прямо на меня. Я замер, выставив сабли, готовясь к любой возможной атаке. Земля под ногами дрожала, подбрасывая в воздух мелкие камешки, незаметный для взгляда. Вал, словно опытный хищник, не упускал цели, двигаясь за ней по пятам.