Павел Кузнецов - Удачная охота

— Это диктуется необходимостью выживания. Если мы не будем участвовать в мировой политической игре, то более многочисленные и сильные магически люди нас уничтожат или подомнут под себя. Подчиняться же таким примитивным посредственностям с мелкими чаяниями и гнусными мыслишками альты не смогут.

А ситуация оказалась даже серьёзней, чем я подумал с самого начала. Вот значит как, их толкает к людям борьба за выживание. Как это знакомо, даже варвары вынуждаются этой борьбой, пусть и несколько иной природы, делать набеги на наши пограничные форпосты и деревни. И альты туда же!

— Извини, кошечка, что не совсем одобрял сначала твоё поведение. Выходит, оно вполне объяснимо и обоснованно, но ты всё же старайся сдерживаться, а то вся изведёшься. Мне нужна умная, сильная и волевая женщина, а не агонизирующее ущербное на голову создание, — моя возлюбленная ответила мне милой, обещающей улыбкой.

Своё обещание она сдержала тут же, на постоялом дворе, не желая больше откладывать очередную порцию нашего тесного общения. Видно, у дамы тоже имелся предел, а тут ещё и эти переживания, так что понять причину её срыва было несложно. Зато после спальни, когда мы уже ночью покидали город, она выглядела бодрой, отдохнувшей и насытившейся. Окружающие люди и их мысли её заботили мало, она полностью была поглощена своими и моими волнительными ощущениями.

Столица встретила нас обилием зелёных садов и большими, красивыми зданиями, расположенными в чётком геометрическом порядке. Я с откровенным восхищением любовался с пригорка на открывающийся вид Ариниссандры, о которой столько слышал, но которую никогда не видел ранее. Моё обучение на офицера проходило в северном отделении Академии, расположенном в пограничном городе Тиритор, так что об основном её отделении в столице я слышал даже меньше, чем о столице.

Особенностью Ариниссандры было полное отсутствие крепостных стен. Их заменяли расположенные по периметру магические башни, вооружённые какими-то дорогущими артефактами, где несли бессменную стражу гарнизонные боевые маги. Строить дома за охранным периметром не разрешалось, и всё пространство вокруг столицы было покрыто зеленью трав. К северу от города, буквально в паре километров от него, расположился Малый или, по другому, Портовый город, примыкающий к широкой судоходной реке. Там уже смотреть было откровенно не на что: сплошное нагромождение деревянных лачуг, каменных домиков и просторных складов не давали зацепиться взгляду за что-то конкретное.

Ворота в городе заменял особый пролёт между башнями, где в небольшой караулке несли стражу охранники. Отношение стражи мне сразу понравилось: никакой безалаберности, никаких поборов, дежурные только отдали честь мне и поклонились Виктории, не задав ни одного вопроса. На альту при этом они смотрели с уважением, не было и тени той подозрительности или страха, что мы встретили в предыдущем городе. За меня же красноречиво говорила чёрная форма с узором серебряной нити на рукавах, вкупе с таким же узором на рукоятях парных клинков, выглядывающих из-за спины. Я ответил служилым воинским приветствием, а альта в ответ изящно поклонилась.

Только когда мы уже преодолели границу города, ко мне подошёл стражник с узорами капитана на своей тёмно-синей форменной крутке и рассказал о необходимости всем прибывающим военным офицерам и унтерам регистрироваться в Императорской канцелярии. Я только пожал плечами и подробно расспросил о дороге до неё.

Сразу встал вопрос, когда идти в эту самую канцелярию. Женщина неожиданно предложила сразу проводить меня туда, на мой же встречный вопрос относительно её собственных дальнейших планов она только отшутилась. Мол, официально я ещё не въехал в город, так что до посещения канцелярии рано думать о каких-либо планах. Я не стал с ней спорить, хотя и насторожился. Складывалось ощущение, что она намеренно оттягивает разговор о цели своего посещения столицы. Однако я не стал наседать, радуясь возможности продлить нашу беззаботную поездку, тем более что теперь мы точно никуда не спешили и могли посвятить друг другу каждую представившуюся минуту.

Столица впечатляла богатством домов, обилием зелени и обилием снующего по улицам народу. Больше всего поражало, что многие из этих людей даже не знают друг друга, хотя и живут в одном месте! Они пробегали мимо друг друга, даже не поздоровавшись, не позубоскалив, не подравшись, как у нас, в дальних гарнизонах или в небольших городках, где мне довелось бывать по службе. В общем, за красивым фасадом города скрывался тот ещё гадючник, и периодически попадающиеся у нас на дороге особенно спесивые физиономии лишь подтверждали моё первое впечатление. Впрочем, субъекты с гонором предпочитали обходить стороной парочку воинов, один из которых щеголял шитьём лейтенанта императорской гвардии, а другая — сногсшибательной в прямом смысле этого слова косой чёрных как смоль волос. Такое отношение меня устраивало, хотя иногда так и хотелось засветить в самодовольные морды кулаком, а ещё лучше — клинком. Представляю, каково было даме моего сердца, которая чувствовала окружающих гораздо глубже меня! Я поспешил поделиться с ней своими соображениями, но альта на них лишь философски махнула рукой, признавая, что ничто в этом мире не способно изменить ситуацию к лучшему.

Здание Императорской канцелярии впечатляло. Фактически это был роскошный дворец, размерами превосходящий все, виденные мною до этого. По всему выходило, чиновникам здесь жилось неплохо, их уважали и способствовали их быстрому размножению. В тёплом свете, исходящем от Императора, для них создавались наиболее благоприятные, буквально тепличные, условия. У нас в гарнизонах их положение было, мягко говоря, иным, я уж не говорю о частых случаях укорачивания на голову особенно въедливых и склочных представителей этого народа. Так что я не собирался потакать чиновничьей братии, полный решимости побыстрее закончить с формальностями.

Началось всё с того, что я попытался предложить альте подождать меня на улице, но она лишь отрицательно мотнула головой, лукаво улыбаясь. — «Хочу на это посмотреть», — прокомментировала она вслух своё решение. Мне оставалось лишь пожать плечами и начать озираться по сторонам, разыскивая, куда же тут приткнуть лошадей. Возле ведущей к громадным дверям не менее громадной лестницы никого не оказалось, если не считать какого-то спешащего по ступеням серенького человечка. Я не стал заморачиваться, пустив коня лёгкой рысью прямо на ступени, догнал человечка и любезно так, сквозь зубы, поинтересовался.

— Вас не затруднит отвести наших лошадей в конюшню? — на мою просьбу человечек втянул голову в плечи и попытался обойти возникшую перед ним чёрную громадину лошади. Вдруг человечек пропал из поля моего зрения, а когда я понял, в чём дело, он уже бежал наверх, сломя голову: оказалось, он пролез под животом моего коня, который от такой наглости растерялся не меньше седока и даже начал пофыркивать.