Павел Кузнецов - Удачная охота

Поначалу всё было логично и чётко, как он и рассчитывал. Тихо сняв четверых телохранителей, он вошёл в номер гостиницы, где скрывалась беглянка с любовником. Любовник так и не проснулся, а вот женщина, точно что-то почувствовав, вскочила с кровати и, увидев его, не кинулась к убитому, но почему-то метнулась к окну. Уже тогда Алексис заподозрил неладное, а когда у вскочившей на широкий подоконник женщины ветер поднял подол ночной рубашки, он понял: дама беременна, причём, уже на большом сроке. Готовый метнуться к ней кинжал замер, так и не выполнив своего предназначения. Женщина успела позвать на помощь, а он всё так и стоял, пытаясь понять, как нужно себя вести в столь нестандартной ситуации.

Решение принимал уже на крыше, уходя от стражи, и полностью осознавал все его последствия, именно поэтому долго игрался с преследователями, давая им шанс себя догнать. Но они оказались на редкость тупоголовыми и медлительными, таким не следовало сдаваться ни в коем случае, иначе станешь посмешищем в своих глазах и глазах коллег по цеху. Пришлось идти на поклон иерархам и объяснять причины случившегося. Но ситуацию было уже не спасти, контракт был сорван, клиент недоволен, а значит, итог лично для него мог быть только один.

Правда, ему всего лишь дали понять, что недовольны, а недовольство высших иерархов может повлечь за собой всё, что угодно, не обязательно смерть. Это было необычно, за оплошность с такими серьёзными для гильдии последствиями следовало наказывать с особой жестокостью, а не давать надежду. Тем более непонятно было, почему его выпустили из здания. Он склонялся к тому, что оба этих шага могут означать попытку заставить его особенно сильно мучаться: сначала ожиданием расправы, затем уже в ходе экзекуции, проведённой с особой садистской жестокостью. — «От альт они, что ли, нахватались таких приёмчиков? Раньше ведь кончали отступников быстро и сразу, я сам не один раз участвовал в подобных акциях. А уж если у отступника хватило наглости явиться в здание гильдии, то грех было этим не воспользоваться!»

Он решил не ждать плачевного для себя итога, а воспользоваться предоставленной форой и попытаться сохранить жизнь. Петляя по переулкам, запутывая возможных преследователей, он направился к выходу из города. Он уже находился где-то на середине пути к вожделенному выходу, когда щёку обожгла стрела. Она была пущена настолько сильной рукой, что опытный убийца даже не успел толком среагировать. Он посчитал это началом ожидаемой экзекуции, и прибавил ходу, постоянно петляя. Когда через квартал пришла ещё одна стрела, задев плечо, а ещё через пару кварталов прилетело сразу две, также оставивших отметины на теле, он понял, что это не убийцы.

Алексис резко остановился, извлекая из ножен свой короткий меч и длинный кинжал, которыми привык драться в паре. Для опытного убийцы было очевидно, что стрелы специально были выпущены, чтобы его даже не ранить, а лишь легонько задеть. Так виртуозно стрелять из лука в кромешной тьме могли только альты, следовательно, ему сегодня ночью повезло стать объектом охоты сразу двух охотников. Так «повезти» могло только ему.

Когда перед ним вместо женщины из темноты возник мужчина, он удивился, лихорадочно пытаясь понять, кто же из коллег по цеху был способен так стрелять, чтобы сойти за альту. Однако возникший через мгновение рядом с мужчиной женский силуэт с длинной, ни с чем не сравнимой косой, заставил подобраться и успокоиться: умирать всё же придётся от рук альты. Такая смерть гораздо более почётна, чем от рук коллег по цеху, да и шанс они дают всегда, в отличие от тех же коллег. Непонятно было только, что рядом с альтой делает мужчина, не иначе, она притащила на охоту своего человеческого любовника. — «Совершенно неадекватные бабы. У кого, интересно, хватило смелости стать для такой штучки любовником? Лично меня к ней в постель ни что бы не затащило», — он с любопытством стал разглядывать мужчину, но тот отошёл в сторону, уступая дорогу своей женщине.

Альта извлекла из ножен на теле клинки, подобные его собственным, и начала аккуратно прощупывать его оборону. Никаких фантастических скоростей, никакой запредельной силы в ударах женщины он не ощутил, и это настораживало: не иначе, она собирается с ним играть. Так и получилось, женщина быстро переняла его собственные скорости движений и начала медленно, вдумчиво его теснить. Все попытки даже просто нанести ей хитрый удар ни к чему не вели: на такой удар дама отвечала стремительным встречным выпадом, сама легко уходя от атаки. Ему же так легко уйти не удавалось, и каждый его собственный виртуозный удар заканчивался его же лёгким ранением. Оказавшись прижатым к стене дома, он попытался вырваться, начал метаться, предпринимать лихорадочные попытки атаками отвлечь женщину, но она была непрошибаема. Только почувствовав дыхание смерти на своей шее, он предпринял последнюю отчаянную попытку вырваться из окружения, метнувшись к альте на сближение, рассчитывая своим весом отбросить её в сторону. Возможность получить при этом удар ножа в расчёт не принималась, так как этот удар последует и без броска. Как это ни странно, его отчаянная атака принесла эффект, он вновь оказался на оперативном просторе.

Но вместо облегчения, он испытал укол отчаяния: женщина следовала за ним по пятам, и он быстро понял, что освобождение из ловушки было частью её игры. Но панике поддаваться было не в его правилах. Тренированные тело и разум действовали чётко, безошибочно проводя удар за ударом, один сложнее и изощрённее другого. Но достать женщину ему так и не удалось, она позволяла ему проводить самые хитрые манипуляции, однако все они завершались не менее изящными и хитрыми блоками, уворотами или контрударами альты.

Несколько раз воительница сильно доставала его самого, и по телу уже растекались ручейки крови. Ему такое положение вещей было непривычно, он был неплохим мастером ножевого боя и не привык становиться игрушкой в руках противника. Да, проигрывать иногда случалось, но не в сухую, а тут происходило банальное избиение. Он не боялся, он даже не злился, наблюдая за происходящим словно бы со стороны; видел красивую игру альты, и, как профессионал, откровенно восхищался ею. Идя сегодня на поклон в гильдию, он и не надеялся, что перед смертью получит столько нового опыта, испытает такое удовольствие от боя. Он рассчитывал на холодную показательную расправу, с элементами садизма, а получил… Красивую игру, которая так привлекала его в его собственном ремесле.

А затем женщина наигралась. Он понял это по атакам, ставшим из ленивых, аккуратных стремительными и неотвратимыми. Вот один удар достигает его тела, и на нём расцветает новый кровавый цветок, а сознание обжигает болью. Вот ещё одни удар заставляет руку предательски обвиснуть, а кинжал выпасть. Дальше женщина демонстративно отбрасывает свой кинжал, и начинает драться с ним одним коротким мечом. Ещё секунд через десять быстрой и смертоносной игры клинков, его меч вылетает из рук, а к шее прижимается полоска стали, буквально обжигая своим ледяным холодом. Страха он по-прежнему не испытывает, полностью готовый принять смерть из этих красивых и таких смертоносных в своей красоте рук.